Биография Эдгара Дега

Эдгар Дега (1834-1917) "Я до сих пор не встречал человека, который умел бы

лучше изображать современную жизнь, душу этой жизни", - так писал о Дега

Эдмон Гонкур, один из самых чутких к изобразительному искусству французских

писателей второй половины XIX века.

Будущий художник родился в семье парижского банкира, художественное

образование получил в Школе изящных искусств, в классе ученика Энгра -

Ламотта. Энгр был кумиром молодого Дега, его пленяли и энгровское

несравненное владение линией, и парадоксально сочетавшаяся с "классицизмом"

острота видения действительности, проникающая зоркость взгляда. В конце

1850-х годов во время своего первого путешествия в Италию художник изучает

и копирует также старых мастеров, а после возвращения в Париж пишет ряд

полотен на "исторические" - в традиционно-академическом понимании - темы

("Спартанские девушки вызывают на соревнование юношей", "Семирамида

закладывает город" и др.). Однако академическими в этих работах являлись

лишь сами сюжеты: древние греки имели у Дега облик современных парижан, а

живопись отличалась свежестью и внутренней свободой.

В 1860-е годы мастер создает серию замечательных портретных образов,

продолжающих традиции Энгра и одновременно неповторимо индивидуальных по

стилю. В них уже ярко проявились такие характерные для Дега качества, как

редкая правдивость в передаче модели, объективность, неотделимая от скрытой

теплоты чувства, строгое благородство колорита, утонченность и энергия

цветовой нюансировки. Энгровская гладкость письма сочеталась здесь с более

современной живописной манерой, близкой Э. Мане. Вскоре в этих портретах

появляется и нечто более новаторское: в "Женщине с хризантемами" (1865)

художник смело отодвигает главную фигуру в край холста и срезает ее

рамой...

1860 - 1870-е годы - во многом переломные для французской культуры XIX

века. Стремление к современности художественного языка, поиски новых

средств выразительности пронизывали в это время поэзию Бодлера, романы

Флобера, Золя и Гонкуров, живопись Мане, Ренуара, Моне, Писсарро и других

молодых художников, вошедших вскоре в историю искусства под именем

импрессионистов. Дега присоединился к этому движению с самого начала его

возникновения. Он посещает кафе Гербуа и "Новые Афины" - место постоянных

встреч Мане и его друзей, принимает участие в большинстве выставок

импрессионистов. Как для всех них, "быть современным" означало для него

прежде всего воплощать в искусстве непосредственные "впечатления" (отсюда

название течения), а также быть демократичным, черпать сюжеты из гущи

простонародной парижской жизни. Аристократически замкнутый, язвительный,

необычайно скрытный в личной жизни, Дега был одержим настоящей страстью к

изучению окружающей действительности. В отличие от других импрессионистов,

он писал только фигурные композиции, но на смену ранним портретам теперь

приходят жокеи на лошадях, скачки, сценки в кафе и кабаре, модистки,

прачки, балерины и женщины "за туалетом". Во всех этих образах утверждалась

новая, чисто современная красота, неотъемлемыми чертами которой были

правдивость, непосредственность, демократизм и острота характерного.

Пожалуй, лучше всего об этом сказал сам Дега в одном из сонетов,

посвященном его излюбленным персонажам - балеринам: ... Пляшите, красотой

не обольщая модной, Пленяйте мордочкой своей простонародной, Чаруйте

грацией с бесстыдством пополам, Вы принесли в балет бульваров обаянье,

Отвагу, новизну. Вы доказали нам, Что создают цариц лишь грим да

расстоянье. Цель своего творчества французский художник видел в воплощении

правды жизни, которая была для него слишком значительной, чтобы нуждаться в

приукрашивании. Но постижение жизни достигалось не подражанием, а условными

средствами искусства. Дега подчеркивает эту условность живописного языка,

контраст между "вульгарностью" натуры и утонченной гармонией и красотой

колорита, рисунка, ритмического узора. Он противопоставляет также

бесстрастную объективность в обрисовке персонажей - и чувство, разлитое в

самой живописи, несущей в себе и иронию художника, и его глубокую нежность

к моделям.

"Не было искусства, менее непосредственного, чем мое", - писал Дега. Каждое

его произведение - итог длительных наблюдений и такой же упорной работы по

их претворению в законченный образ. В его творчестве не было ничего от

экспромта, продуманность его композиций заставляла порой вспомнить Пуссена.

Но в результате возникали образы, казавшиеся олицетворением мгновенного и

случайного. Во французском искусстве конца века Дега в этом отношении

являлся диаметральной противоположностью Сезанну. Если у последнего картина

вмещала в себя всю непреложность миропорядка и выглядела завершенным в себе

микрокосмом, то у Дега она всегда содержала лишь часть срезанного рамой

потока жизни. Сами его образы были исполнены динамизма, воплощали

убыстрившиеся ритмы современной художнику эпохи. Именно страсть к передаче

движения - этой, по словам Ренуара, "болезни века" - определила сами сюжеты

Дега: изображения пробега лошадей, репетиций и представлений балета,

прачек, несущих белье, гладильщиц за работой, моющихся, одевающихся или

причесывающихся женщин. Произведения французского мастера - настоящая

энциклопедия человеческих поз и "моментов" движений. Но также - смелых

ракурсов и всегда динамичных точек зрения, лишавших даже статичный мотив

замкнутости и стабильности. В отличие от других импрессионистов, Дега

никогда не включал в свои композиции изображения японских гравюр, но он,

как никто другой, проник в свойственный этим гравюрам принцип динамичного

видения мира. Его искусство перебрасывало мост и в будущее - к современной

документальной фотографии и кино. Персонажи Дега кажутся при этом снятыми

не простой, а "скрытой камерой". О своих женщинах "за туалетом" он писал:

"До сих пор нагота изображалась в позах, которые предполагают наличие

свидетелей. Мои же женщины - честные человеческие существа, они не думают

ни о чем другом, а заняты своим делом".

В своем стремлении постичь интимные тайны жизни Дега был одновременно

трезвым наблюдателем и романтиком, умевшим "заворожить истину".

(Романтичной была уже сама его устремленность к жизненным тайнам.) В его

работах "поэзия и правда" всегда сосуществуют.

Особенно наглядно это в многочисленных балетных композициях, где закулисные

"трудовые будни" театра соседствуют с волшебной феерией, происходящей на

сцене. Грубоватые, плебейские танцовщицы становятся на наших глазах

романтическими сильфидами; чудо искусства и поэзии рождается именно из

прозы жизни...

В живописи импрессионистов Дега занимал особое место - прежде всего из-за

той роли, которую играл в его творчестве рисунок и благодаря характерному

для него сочетанию импрессионистического растворения красок в потоке света

и пластической определенности формы. С годами художник все чаще отдавал

предпочтение пастели (в основном в сочетании с монотипией, литографией или

гуашью), привлекавшей его благородной приглушенностью и при этом чистотой и

насыщенностью цвета, бархатистой матовостью фактуры, живой вибрацией

штриха. Постепенно стиль Дега приобретает черты все большей обобщенности и

монументальности. Исчезают аксессуары и иллюзионистичность пространства,

линия и цвет становятся нераздельным целым. При этом именно цвету -

свободной, горящей, переливающейся оттенками красочной стихии - принадлежит

в позднем творчестве художника ведущая роль. В колористических "симфониях"

на темы танцовщиц, созданных в конце столетия, Дега, оставаясь в целом в

пределах импрессионистической фиксации отдельного мгновения, уже делает

решительный шаг в сторону более обобщенного видения XX века, кажется

непосредственным предшественником фовистов.

На протяжении почти всего творческого пути художник занимался также

скульптурой: лепил из раскрашенного воска и глины статуэтки движущихся

лошадей, балерин в позициях классического танца и женщин "за туалетом".

(После смерти Дега эти почти не известные широкому зрителю статуэтки были

переведены в бронзу.) В начале нашего столетия из-за прогрессирующей

болезни глаз скульптура стала единственным видом творчества мастера. Конец

его был трагичным: художник, поражавший современников зоркостью видения,

умер почти полностью ослепшим.

Использованы материалы статьи Н. Апчинской в кн.: 1984. Сто памятных дат.

Художественный календарь. Ежегодное иллюстрированное издание. М. 1984.

[pic]

Литература:

Эдгар Дега. Письма. Воспоминания современников. М., 1971