Давид (? – 1326)

Староста гродненский. Русский по происхождению, он служил посредником в связях Гедимина с соседними русскими владениями и предводительствовал его русско-литовскими армиями. Впервые он упоминается в 1314 г., когда принудил к отступлению армию крестоносцев, осадившую Новогрудок Литовский. В 1318 г. с небольшим отрядом совершил набег на Пруссию; в 1322 – 1323 гг. по приглашению псковичей явился к ним на помощь против крестоносцев; вместе с псковичами вторгся в Эстонию и страшно опустошил ее. Когда в следующем году рыцари осадили Псков, Давид опять пришел ему на помощь и разбил крестоносцев. В 1324 и 1326 гг. Давид во главе литовских войск совершил походы в Мазовию и Бранденбург и во время последнего был убит. Гедимин окружал Давида большими почестями, выдал за него свою дочь и дал ему в лен особый удел.

Давид Ростиславич (1140 – 1197)

Князь смоленский, сын великого князя Ростислава Мстиславича. Отец оставлял его княжить в Новгороде (1154) и Торжке (1159), но новгородцы выгоняли его. Позже он сел на княжение в Витебск. По вокняжении в Киеве Мстислава II Давид получил Вышгород, уступив Витебск Всеславу полоцкому (1167); в 1168 г. разошелся с Мстиславом и в следующем году присоединился к войскам Андрея Боголюбского, взявшим и разорившим Киев. В 1180 г. Давид после смерти брата своего Романа вокняжился в Смоленске. Давид всеми силами отстаивал свою самостоятельность; он боролся с самоволием веча и не мирился с положением второстепенного князя, смело бросая вызов сильным суздальским князьям. Последние годы своей жизни Давид провел в походах на половцев и Ольгови-чей. Перед смертью принял монашество.

Давыдов Гаврило Иванович (1784 – 1809)

Лейтенант российского флота, путешественник. С 1802 г. по приглашению лейтенанта Хвостова и по приглашению Российско-Американской компании не раз совершал морские путешествия в Америку и вдоль побережья. В 1805 г. бывший президент компании Резанов, чрезвычайно обиженный на японцев, которые не пожелали завязать торговые отношения с Россией, решил выместить на них неудачу своего посольства и составил проект присоединения Сахалина к русским владениям. Для этого был приобретен тендер "Юнона", отданный под команду Хвостова, и построен тендер "Авось", которым командовал Давыдов. Резанов то ли раздумал, то ли растерялся, однако он послал Давыдову очень двусмысленное распоряжение, которое можно было истолковать и как отмену экспедиции на Сахалин, и как поощрение ее. Истолковав новое приказание в последнем смысле, Давыдов и Хвостов поступили по инструкции: Сахалина они, правда, не взяли, но в отместку японцам разграбили два селения.

В Охотске, куда Давыдов и Хвостов прибыли в 1807 г. по окончании экспедиции, они были арестованы, однако из-под ареста бежали.

По прибытии в Петербург оба были командированы в Финляндию, где Давыдов командовал канонерскими лодками. Но, несмотря на необыкновенную храбрость, проявленную обоими приятелями, в ответ на представление к ордену Святого Владимира 4-й степени, сделанное графом Буксгевденом, пришел отказ. Высочайшая резолюция гласила: "Неполучение награждения в Финляндии послужит сим офицерам в наказание за своевольства против японцев".

Из Финляндии Давыдов возвратился в Петербург, где жил в доме адмирала Шишкова, занимаясь обработкой своих записок о путешествии. Однажды Давыдов вместе с Хвостовым возвращался с Васильевского острова; мост уже был разведен. Приятели пытались перескочить с одного края моста на проходящую мимо барку, чтобы с нее вскочить на другой край, однако сорвались, упали в Неву и утонули. Тела так и не были найдены, и о смерти офицеров долго говорили в Петербурге.

Давыдов Денис Васильевич (1784 – 1839)

Знаменитый партизан, поэт, военный историк и теоретик. Родился в старой дворянской семье, в Москве, получил домашнее воспитание. Когда он был еще ребенком, в доме Давыдовых однажды останавливался Суворов. Шутя с мальчиком, которому в то время исполнилось девять лет, полководец при отъезде перекрестил его и сказал: "Ты выиграешь три сражения!" Это решило его судьбу...

Давыдов поступил в кавалергардский полк, но скоро был за сатирические стихи переведен в армию, в Белорусский гусарский полк (1804), оттуда перешел в лейб-гвардии гусарский (1806) и участвовал в кампаниях против Наполеона (1807), будучи адъютантом князя Багратиона, шведской (1808), турецкой (1809). За это время он был награжден множеством орденов и прославился как исключительный храбрец, обладающий вдобавок отличной головой.

Широкой популярности Давыдов достиг в 1812 г. как начальник партизанского отряда, организованного по его собственной инициативе. К мысли Давыдова высшее начальство, в том числе и М. И. Кутузов, отнеслось сперва не без скептицизма, но партизанские действия оказались очень полезными и принесли много вреда французам.

Поначалу не обходилось без курьезов. Пораженные появлением русских мундиров среди французских войск, местные жители были уверены, что это переодетые французы, и, прежде чем убедились в противном, встречали партизан выстрелами или ударами топора. Поэтому Давыдов отпустил бороду и надел крестьянский зипун, и в таком виде заручился полным доверием жителей, советуя им нападать на неприятельские небольшие отряды и сообщать ему обо всех движениях противника. Результаты не замедлили появиться. На большой Смоленской дороге Давыдову не раз удавалось отбивать у врага военные припасы и продовольствие, перехватывать переписку, наводя тем самым страх на французов и поднимая дух русских войск и общества. Случалось приводить в плен разом до 250 человек.

У Давыдова явились подражатели – Фигнер, Сеславин и другие. Своим опытом Давыдов позднее воспользовался для замечательной книги "Опыт теории партизанского действия".

После переправы через Березину Кутузов поручил Давыдову сделать быстрый набег на Гродно и захватить собранные там припасы, находившиеся под охраной четырехтысячного отряда венгров при генерале Фрейлихе. Давыдов послал Фрейлиху дерзкое письмо, предлагая сдать город. Полагая, что отряд Давыдова есть авангард русской армии, австрийский генерал сдал Гродно со всеми запасами ценностью более чем на миллион рублей. За свои подвиги Давыдов удостоен чина полковника и многих наград.

В 1814 г. Давыдова произвели в генералы; он был начальником штаба 7-го и 8-го армейских корпусов (1818 – 1819); в 1823 г. вышел в отставку, в 1826 г. вернулся на службу, участвовал в Персидской кампании (1826 – 1827) и в подавлении польского восстания (1831). В 1832 г. окончательно оставил службу в чине генерал-лейтенанта и поселился в своем симбирском имении, где и умер.

Самый прочный след, оставленный Давыдовым в литературе, – его лирика. Пушкин высоко ценил его оригинальность, его своеобразную манеру в "кручении стиха", а прозаический стиль ставил еще выше стихотворного. Сам Давыдов говорит о себе в автобиографии, написанной от третьего лица: "Он никогда не принадлежал ни к какому литературному цеху; он был поэтом не по рифмам и стопам, а по чувству; что касается до упражнения его в стихотворениях, то это упражнение или, лучше сказать, порывы оного утешали его, как бутылка шампанского..." "Я не поэт, а партизан, казак, я иногда бывал на Пинде, но наскоком, и беззаботно, кое-как, раскидывал перед Кастальским током мой независимый бивак".

Далматов Василий (Третьяк, XV в.)

Великокняжеский дьяк, пользовавшийся особенной милостью и доверием великого князя Ивана III и Василия Ивановича. При нашествии татар в 1480 г. государь выслал Далматова из Москвы с казной, поручив ему ее хранение. В 1495 г. Далматов был в посольстве к мазовецкому князю Конраду; в 1499 г. – в Литву; в 1500 – 1501 гг. – в Данию. В 1510 г. из Новгорода он послан был во Псков с требованием безусловной покорности московскому государю и возвратился в Новгород с псковским вечевым колоколом. По словам Герберштейна, великий князь Василий назначил Далматова послом к цесарю Максимилиану, но тот отказался, заявив, что у него нет денег на дорогу и на издержки; его за это увезли на Белоозеро и заключили в темницу.

Даль Владимир Иванович (1801 – 1872)

Даль родился в городке Лугань Екатеринославской губернии. Считалось, что отец его был обрусевший датчанин – многосторонне образованный богослов и медик. Мать – немка, тоже обрусевшая, владела пятью языками и дала своим детям превосходное домашнее образование. В семье говорили по-русски, и отечеством своим Даль всегда считал Россию.

Детство Даля прошло в Николаеве: туда отца перевели на должность главного доктора Черноморского флота. По настоянию отца тринадцатилетний Владимир поступил на учебу в Морской кадетский корпус, где за пять лет получил отменные знания по астрономии, геодезии, фортификации, навигации, географии, иностранным языкам, механике и многим другим дисциплинам – моряков на Руси всегда учили на совесть! После выпускных экзаменов бравого офицера определили на Черноморский флот. По дороге из Петербурга в Николаев Даль по странному наитию вдруг дает себе зарок на всю дальнейшую жизнь: стать исследователем народной жизни во всех ее проявлениях. Возможно, тут сыграли свою роль воспоминания о юности в Николаеве: ведь на работу в городские верфи стекались люди из десятков губерний, каждый со своим говором.

От этого выбора он не отступится все последующие 53 года своей жизни, вплоть до кончины.

Прослужив на флоте несколько лет, Даль вышел в отставку и закончил медицинский факультет Дерптского университета. Дипломированный лекарь был направлен в действующую армию – поначалу в Турцию, затем участвовал в Польской кампании(1830 – 1831). При переправе наших войск через Вислу он проявил особую храбрость и смекалку, распорядившись в отсутствие инженера навести мост, со товарищи защищал его от наседавших мятежников, а затем самолично взорвал, когда наши войска уже переправились. За сей подвиг он получил от государя награду – Владимирский крест с бантом.

В 1832 г. Даль поселился в Санкт-Петербурге, желая быть поближе к центру культурной жизни и решив заняться литературой. В северной столице он близко сошелся с Пушкиным, Гоголем, Крыловым, Жуковским, князем Одоевским. Первая его книга, "Русские сказки", была благосклонно принята читателями, однако вскоре запрещена по вздорным цензурным придиркам. Понимая, что в дальнейшем печататься под своим именем будет затруднительно, Даль решил укрыться под псевдонимом. Через год выходит первая из четырех "Былей и небылиц Казака Луганского". В этом псевдониме легко угадывается память о Лугани – родине Даля. Книга быстро сделала имя автора знаменитым.

Но вместо того чтобы блистать в литературных салонах, молодой писатель опять круто меняет ход своей жизни: поступает служить чиновником особых поручений при оренбургском губернаторе В. А. Перовском. Даль жаждет продолжить давно начатое дело: собирать материалы для своего словаря живого великорусского языка. Конечно, Оренбург – окраина империи, страшная глухомань, зато здесь раздолье собирателю народных речений. Народ съехался сюда со всей матушки-Руси, а в казачьих войсках, помимо русских, служили башкиры, калмыки, татары, мордва. Кроме слов, он собирал песни, сказки, загадки, поверья. Ходил по домам, расспрашивал о дедовских обычаях, о старинных ремеслах. А все услышанное и увиденное записывал в тетрадочку. За семь лет службы в Оренбургском крае таких тетрадей скопилось несколько ящиков. В январе 1837 г., будучи ненадолго в Петербурге, Даль услыхал страшную весть: Пушкин на дуэли ранен смертельно. Он тут же помчался в дом на набережной Мойки, где провел рядом с умирающим великим поэтом его последнюю ночь: менял компрессы, утешал, как мог. Вспоминалось, как он сопровождал Пушкина у себя в Оренбурге по пугачевским местам, рассказывая и о своем собирательстве слов. На память от уже угасающего гения Даль получил перстень-талисман, с которым никогда потом не расставался.

В 1840 г. оренбургского военного губернатора В. А. Перовского перевели в Петербург и назначили министром внутренних дел. Даль последовал за своим покровителем. Последующие восемь лет были заполнены не только службою, но и обработкой обширного словарного материала.

В 1849 г. он уехал в Нижний Новгород все с той же целью собирать слова. Будучи управляющим удельной конторой (она ведала делами крестьян, закрепленных за царской семьей), Даль боролся с "невыносимым своевольством полиции", построил больницу, открыл училище для крестьянских девочек. Приходилось заниматься и врачеванием.

В Москву Даль переехал, получив отставку "согласно прошению", и здесь завершал работу над словарем. Трудился он денно и нощно, порою приходя в уныние от непосильного, как ему казалось, замысла. И вот растолковано последнее слово. Теперь дело стало за типографией. Но за сорок лет государевой службы честнейший Владимир Иванович не накопил денег на издание своего труда. Слава богу, напечатать первые выпуски словаря помогло Общество любителей Российской словесности. А с девятого выпуска было объявлено, что дальнейшее печатание "предпринято на высочайше дарованные средства" – государь пожаловал 2500 рублей.

О том, с какой ответственностью Даль относился к своему детищу, говорит хотя бы то, что он самолично прочитал и выправил четырнадцать корректур – это свыше 34 тысяч страниц убористого текста!

В 1866 г., по выходе в свет всего "Далева словаря", Академия наук присудила его автору Ломоносовскую премию, а Географическое общество – Константиновскую золотую медаль. Через два года Даль был избран почетным членом Академии наук. Свою кропотливую работу Даль продолжал и после выхода словаря, готовя второе издание. Увы, оно появилось лишь через десять лет после кончины великого языковеда.

За год до своей смерти Владимир Иванович получил свидетельства того, что его род по отцовской линии – отнюдь не датский, а чистейше русский. Оказывается, предки Даля, богатые старообрядцы, вынуждены были при царе Алексее Михайловиче бежать из России в Данию, спасаясь от религиозных гонений. Владимир Иванович с душевной радостью перешел из лютеранства в православие. Он и без того всю свою сознательную жизнь считал себя русским человеком, всю жизнь боролся с засильем чужеземных словес в нашем языке, был славянофилом почище иного славянина. И вот наконец наследовал родовое право отстаивать честь и достоинство русской речи.

Дамаскин (1737 - 1795)

В мире Дмитрий Семенов Руднев – ученый епископ, получивший образование в Московской славяно-греко-латинской академии. В 1766 г. он вызвался быть инспектором при семинаристах, которые отправлялись в Геттинген-ский университет, и вместе с ними слушал там лекции. До некоторой степени он усвоил себе общий дух и направление университета и отличался независимостью в суждениях о церкви и духовенстве.

Возвратясь в Петербург, Дамаскин получил звание профессора словесных наук и церковной истории; затем назначен был профессором философии в Славяно-греко-латинскую академию. Был ректором академии и архимандритом Богоявленского монастыря. В 1782 г. – епископ Севский, с 1783 по 1794 г. – епископ Нижегородский.

В Нижнем Новгороде Дамаскин заботился об обращении иноверцев, расширил круг семинарского преподавания. Славился как проповедник, и в своих поучениях нередко затрагивал общественные вопросы; между прочим, он высказывал мысль, что спасение общества заключается в просвещении разума и в развитии нравственного чувства и что для водворения в общественной жизни начал истины и добра необходимо, чтобы представители власти отрешились от взгляда на невежество масс как на лучшее средство управлять ими. Издание сочинений Ломоносова, сделанное Дамаскиным (Москва, 1778), по научности подхода превосходит как прежние, так и многие последующие издания. Библиографический труд Дамаскина "Библиотека Российская или сведение о всех книгах в России с начала типографии в свет вышедших" обнимает время с 1518 по 1785 г. Обозрение русской литературы Дамаскин доводит до XVI столетия; живыми и смелыми красками рисует он умственное состояние тогдашней России и степень участия духовенства в просвещении русского общества и народа. Дамаскин издал еще трактат Феофана Прокоповича об исхождении Святого Духа, к которому приложил много ценных примечаний.

Данзас Константин Карлович (1800 – 1870)

Товарищ по лицею и друг Пушкина, его секундант на дуэли, генерал-майор.

С 1827 г. он служил в отдельном Кавказском корпусе, где за отличие в сражениях против турок получил чин капитана. Затем был переведен в петербургскую инженерную команду, уже в звании подполковника, опять сражался на Кавказе, был командирован в Финляндию. Отличился в сражении против персиян, был при осаде и взятии крепости Бурбурти и Эривани. Участвовал при осаде Браилова, штурме лагеря Кипраниди, переходе через Балканы, разгроме корпуса Измаил-паши, многих других сражениях. В 1838 – 1839 гг. участвовал во всех важнейших делах против горцев на восточном берегу Черного моря.

Скептик от природы, Данзас жил и умер в бедности, без семьи, а пренебрежение к благам жизни и житейским расчетам доходило у него до того, что расходы по его похоронам пришлось принять на себя казне. Саркастический взгляд на людей и дела постоянно мешал Данзасу в его служебной карьере, которая не раз ему улыбалась.

Пушкин питал к своему другу и однокашнику по лицею искреннюю любовь и, умирая, отдал ему на память со своей руки кольцо, с которым секундант поэта не расставался до последних дней своей жизни.

Данибегов Рафаил (конец XVIII – начало XIX в.)

Богатый грузинский купец, который по поручению царя Ираклия 15 марта 1795 г. отправился в Индию. Через Арзрум, Диарбекир, Багдад он прибыл в Маскат, на берегу Персидского залива, а оттуда морем переправился в Бомбей. Побывал на Цейлоне, в Мадрасе, объехал очень многие пункты Индии. Обратный путь лежал через Кашмир, Тибет, Яркенд, Семипалатинск, Омск, Нижний Новгород и Москву.

Всего Данибегов пробыл в путешествии 18 лет. Описание пути, переведенное на русский язык и изданное в 1815 г. под названием "Путешествие в Индию грузинского дворянина Рафаила Данибегова", он посвятил императору Александру I.

Даниил (1492 – 1547)

Митрополит Московский и всея Руси в 1522 – 1539 гг., ученик и преемник по игуменству Иосифа Волоцкого, вождь иосифлян в борьбе с заволжскими старцами. На митрополичьем престоле Даниил явился типичным иерархом-иосифлянином, не только не противодействуя своими "печалованиями" злоупотреблениям власти, но поступаясь, ради желаний Василия Иоанновича, своей совестью и самими церковными правилами. В 1523 г. князь северский, Василий Иванович Шемячич, явился в Москву, доверяя ручательству Даниила, но был вероломно покинут митрополитом. Почти то же повторилось и с Андреем Старицким в 1534 г. Когда Василий Иоаннович замыслил развестись со своей супругой Соломонией, многие, особенно духовенство, принадлежавшее к заволжским старцам, с Вассианом Косым и Максимом Греком во главе, восстали против развода, но митрополит решился исполнить волю великого князя. Соломония была насильно пострижена в монахини и отправлена в монастырь; затем Даниил сам обвенчал великого князя, при живой жене, с Еленой Глинской. Пресмыкаясь перед великим князем, Даниил пользовался его поддержкой при истреблении своих врагов – Максима и Вассиана. Сперва Максим Грек был подвергнут суду по обвинению в ереси и соборами 1524 и 1531 гг. осужден на заточение в монастыре, а за ним привлечен был к суду и Вассиан – в 1531 г., по такому же обвинению. Признанный еретиком, он был сослан в Волоколамский монастырь, где, по словам Курбского, его "иноки умориша вскоре". При отправлении в ссылку и Максиму, и Вассиану воспрещено было писать что бы то ни было. После смерти Василия Даниил продолжал ревностно служить власти, но прежним значением не пользовался и должен был спокойно смотреть, как новое правительство, под влиянием бояр, покушалось на материальные права духовенства и на владения монастырей: в 1535 г. монастырям было запрещено покупать и брать в заклад вотчинные земли служилых людей без ведома и согласия правительства. По смерти Елены Даниил принял сторону князя Ивана Бельского против Шуйских и после падения Бельского был сведен Иваном Шуйским с митрополии и сослан в Волоколамский монастырь, где и умер. Многочисленные сочинения Даниила – явление замечательное в истории нашей древней письменности: так называемый "Соборник", содержащий в себе шестнадцать "слов" Даниила; сборник четырнадцати обширных посланий; "Окружное послание к пастве о согласии и любви и о соблюдении православной веры"; отдельное "Поучение митрополита Даниила всея Руси"; "грамоты" разным лицам и др. Даниил энергично обличал пороки вельмож, общества, духовенства. Он вооружался против увеселений, пьянства, разгула, роскоши, против разводов, нарушения целомудрия и супружеской верности, против астрологии, против ложных доносов и сплетен, против поединков; касался положения женщины в обществе и в семье, воспитания детей, положения рабов, угнетения низших классов высшими, несправедливости властей по отношению к подвластным. Особенным уважением пользовались сочинения Даниила между старообрядцами, так как в четвертом его "слове" содержится учение о двоеперстии для крестного знамения.

Даниил Заточник (XIII в.)

Уроженец южного Переяславля. Автор знаменитого "Слова Даниила Заточника". О Данииле как историческом лице есть случайная заметка в летописях (1378). Подвергшись опале и будучи сослан по неизвестной причине на озеро Лаче (в нынешней Олонецкой губернии), Даниил шлет просительное послание о помиловании своему князю. Адресат называется различно в разных редакциях и окончательно не установлен. Даниил был до ссылки близким к князю лицом; быть может, это – бывший дружинник. Он – типичный представитель русского книжника, черпающего "сладость словесную и разум...аки пчела" из разных книг, обращавшихся в его время. "Слово" представляет ряд изречений из книг святого Писания, Премудрости Иисуса сына Сирахова, Притчей Соломона, Псалтири, Пчелы, Слова о злых женах. Этим заимствованиям соответствует и тон "Слова" – поучительный, а положение жалующегося на свою судьбу опального человека сообщает "Слову" характер сатиры на современное ему общество. Даниил обличает богачей, княжеских тиунов и рядовичей, угнетающих народ, дурных советников князя; но самой резкой сатире подвергаются "злые жены". Это – подбор изречений и пословиц на различные темы. Такой характер "Слова" много способствовал позднейшим дополнениям и искажениям, сделав его как бы народным протестом против злоупотреблений наместников, монастырских беспорядков, безнравственности, оскорбления слабого сильным. Несмотря на наслоения, "Слово" имеет большой исторический интерес.

Данилевский Григорий Петрович (1829 – 1890)

Известный романист. Учился в Московском университетском пансионе и Петербургском университете, где кончил курс со степенью кандидата прав. За год до того он по ошибке был привлечен к делу Петрашевского и несколько месяцев просидел в Петропавловской крепости в одиночном заключении. Служа в министерстве народного просвещения, неоднократно получал командировки в архивы южных монастырей. В 1856 г. он был одним из писателей, посланных великим князем Константином Николаевичем для изучения окраин России. Ему было поручено описание прибрежий Азовского моря и устья Дона. Выйдя в 1857 г. в отставку, Данилевский поселился в своих имениях, был депутатом Харьковского комитета по улучшению быта помещичьих крестьян, позднее губернским гласным и членом Харьковской губернской земской управы. В 1868 г. Данилевский получил место помощника главного редактора "Правительственного Вестника", а в 1881 г. был назначен главным редактором этой газеты; состоял также членом совета Главного управления по делам печати. В библиографическом отделе "Правительственного Вестника" он весьма часто давал благоприятные отзывы о таких литературных явлениях, которые в изданиях консервативного лагеря встречали резкое порицание. Первый роман, обративший на Данилевского внимание большой публики, – "Беглые в Новороссии" (1862), подписанный псевдонимом А. Скавронский. За ним последовали "Беглые воротились" (1863) и "Новые места" (1867). В 1874 г. появился "Девятый вал". Повестью "Потемкин на Дунае" (1878) начинается вторая половина литературной деятельности Данилевского, почти исключительно посвященная исторической беллетристике. Одно за другим по-явлются: "Мирович" (1879), "На Индию при Петре" (1880), "Княжна Тараканова" (1883), "Сожженная Москва" (1886), "Черный год" (1888) и ряд рассказов из семейной старины. В 1866 г. Данилевский издал книгу "Украинская старина" (исторические и биографические очерки).

Все вышедшее из-под его пера читается с большим интересом. Тайна этого интереса лежит в выборе сюжетов. Критика Западной Европы, где Данилевский пользовался большой популярностью (существует около ста переводов разных его сочинений), справедливо окрестила его "русским Купером". Жизнь новороссийских степей под кистью Данилевского получила необыкновенно романтическую окраску. Похищение женщин, лихие подвиги разбойников, фальшивомонетчики, бешеные погони, убийства, подкопы, вооруженное сопротивление властям и даже смертная казнь – вот на каком непривычном для русского реализма фоне разыгрываются чрезвычайные события романов.

Свои исторические романы, почти исключительно посвященные 2-й половине XVIII столетия, Данилевский писал с большой тщательностью и с прекрасной подготовкой. Он был большой знаток XVIII в. не только по книгам, но и по живым семейным преданиям, сообщенным ему умной и талантливой матерью.

Данилова Марья (1793 – 1810)

Рожденная Перфильева – известная в свое время танцовщица, прозванная "русской Тальони". Восьми лет поступила в Санкт-Петербургское театральное училище, где была лучшей ученицей Дидло. Публика принимала ее с восторгом. Несчастная привязанность к первому парижскому танцовщику Дюпору свела ее в 17 лет в могилу.

Даргомыжский Александр Сергеевич (1813 – 1869)

Знаменитый композитор.

До пятилетнего возраста Даргомыжский вовсе не говорил, и его поздно сформировавшийся голос остался навсегда пискливым и хрипловатым, что не мешало ему, однако, впоследствии трогать до слез выразительностью и художественностью вокального исполнения на интимных собраниях. Образование Даргомыжский получил домашнее, но основательное; он прекрасно знал французский язык и французскую литературу. Играя в кукольный театр, мальчик сочинял для него небольшие пьески-водевили, а в шесть лет стал учиться играть на фортепиано. Учился Даргомыжский и пению, и скрипичной игре, участвуя уже с 14-летнего возраста в квартетном ансамбле. Настоящей системы в музыкальном образовании Даргомыжского не было, и своими теоретическими знаниями он был обязан, главным образом, самому себе. В 1830-х гг. Даргомыжский был известен в музыкальных кругах Петербурга как "сильный пианист", а также как автор нескольких фортепианных пьес блестящего салонного стиля и романсов. Знакомство с М. И. Глинкой, передавшим Даргомыжскому привезенные им из Берлина от профессора Дена теоретические рукописи, содействовало расширению его знаний; тогда же он принялся и за изучение оркестровки. Первой оперой Даргомыжского стала "Эсмеральда". В этом несовершенном произведении уже обнаружились особенности Даргомыжского: драматизм и стремление к выразительности вокального стиля. Поставлена была "Эсмеральда" только в 1847 г. в Москве и в 1851 г. в Петербурге.

До 1843 г. он состоял на службе, затем всецело посвятил себя музыке: занялся сочинением романсов, которые вместе с более ранними были изданы (30 романсов) в 1844 г. и доставили ему почетную известность. В 1844 г. Даргомыжский побывал в Германии, Париже, Брюсселе и Вене. Личное знакомство с европейскими музыкантами повлияло на его дальнейшее развитие. Уехав приверженцем всего французского, Даргомыжский возвратился в Петербург гораздо большим, чем ранее, поборником всего русского (как это случилось и с Глинкой). В 1840-х гг. он написал большую кантату с хорами на текст Пушкина "Торжество Вакха". Огорченный отказом в постановке, Даргомыжский снова замкнулся в тесный круг своих поклонников и поклонниц, продолжая сочинять небольшие вокальные ансамбли (дуэты, трио, квартеты) и романсы, тогда же изданные и сделавшиеся популярными. Вместе с тем он занялся преподаванием пения. Число его учеников и в особенности учениц (он давал уроки бесплатно) было огромно. Сочувствие и поклонение женщин, тем более – певиц, всегда вдохновляло и ободряло Даргомыжского, и он полушутя говаривал: "Не будь на свете певиц – не стоило бы быть и композитором".

Уже в 1843 г. задумал Даргомыжский третью оперу, "Русалку", на текст Пушкина, но сочинение подвигалось чрезвычайно медленно, и даже одобрения друзей не ускоряли ход работы; а между тем дуэт князя и Наташи вызвал слезы у Глинки. Новый импульс творчеству Даргомыжского дал шумный успех грандиозного концерта из его сочинений, устроенного в Петербурге в зале Дворянского собрания 9 апреля 1853 г., инициаторами концерта были князь В. Ф. Одоевский и А. Н. Карамзин. Принявшись вновь за "Русалку", Даргомыжский закончил ее в 1855 г. В "Русалке" он сознательно культивировал русский музыкальный стиль, созданный Глинкой. Новое в "Русалке" – ее драматизм, комизм (фигура свата) и яркие речитативы, в которых Даргомыжский опередил Глинку.

Первое представление "Русалки" в 1856 г. в Ма-риинском театре в Петербурге, при неудовлетворительной постановке, со старыми декорациями, неподходящими костюмами, небрежным исполнением, неуместными купюрами, под управлением К. Лядова, не любившего Даргомыжского, успеха не имело. Провал "Русалки" подействовал на Даргомыжского удручающе; по рассказу его приятеля, В. П. Энгельгардта, он намеревался сжечь партитуры "Эсмеральды" и "Русалки", и только формальный отказ дирекции выдать эти партитуры автору, якобы для исправления, спас их от уничтожения. Но, возобновленная в 1865 г., опера имела огромный успех и с тех пор сделалась репертуарной и одной из любимейших в России.

Последний период творчества Даргомыжского, наиболее оригинальный и значительный, можно назвать реформаторским. Его комические вокальные пьесы были новым шагом вперед в истории русского романса после Глинки и послужили образцами для вокальных шедевров Мусоргского, написавшего на одном из них посвящение Даргомыжскому – "великому учителю музыкальной правды".

Знакомство Даргомыжского в середине 1850-х гг. с композиторами "балакиревского кружка" было благотворно для обеих сторон. Он решил смело вступить на путь оперной реформы и затянул (по его выражению) лебединую песню, принявшись с необыкновенным рвением за сочинение "Каменного гостя", не изменяя ни единой строки пушкинского текста и не прибавляя к нему ни единого слова. Не останавливала творчества и болезнь Даргомыжского (аневризм и грыжа); в последние недели он писал, лежа в постели, карандашом. Молодые друзья, собираясь у больного, исполняли сцену за сценой оперы по мере ее создания и своим энтузиазмом давали угасавшему композитору новые силы. В течение нескольких месяцев опера была почти окончена; смерть помешала дописать музыку лишь к последним семнадцати стихам. По завещанию Даргомыжского, докончил "Каменного гостя" Кюи; он же написал вступление к опере, заимствовав из нее тематический материал, а оркестровал оперу Римский-Корсаков. Стараниями друзей "Каменный гость" был поставлен в Санкт-Петербурге на Мариинской сцене 16 февраля 1872 г. и возобновлен в 1876 г.

Даудов Василий Александрович (ок. 1620 – 1701)

Стольник и воевода XVII в. Алимарцал Бабаев (его настоящее имя) родился в Афганистане и служил сначала у персидского шаха. Он сошелся с официальными лицами русского посольства, проникся любовью к православной вере и решил бежать в Россию. В 1654 г. его привез в Москву князь Лобанов-Ростовский, бывший послом у шаха; в том же году он был крещен и определен в Посольский приказ, где в качестве толмача и знатока восточных языков состоял до 1667 г. Вместе с дьяком Афанасием Нестеровым в 1667, 1669, 1672 и 1679 гг. его посылали в Константинополь. Дело шло о положении православного духовенства в землях, подвластных Турции. Помимо возлагаемых на него дипломатических поручений, Даудов с каждой поездкой вывозил из чужих стран русских пленных, заводил торговые сношения и облегчал восточным купцам задачу ввозить их товары в Россию.

В январе 1672 г. заключен был договор России с Польшей, по которому, среди прочего, Алексей Михайлович обязывался послать грамоту к султану не начинать войны с поляками. С этими грамотами послан был Даудов, получив также секретное предписание к азовским казакам взять приступом городские укрепления по выходе русского посольства. Однако излишняя поспешность казаков едва не погубила Даудова. Члены посольства, не успев уехать, были схвачены и находились на грани смерти. Спас их шторм, затопивший лагерь казаков и заставивший прекратить осаду. Вслед за тем Даудов едва не погиб на море, чудом избежал кары султана и наконец-то воротился в Москву.

В 1675 г. он ездил посланником в Бухару и Хиву. На обратном пути в Россию, в Гурьеве-городке, Даудов с партией русских пленных и несколькими хивинскими и бухарскими купцами подвергся нападению со стороны азовского разбойника Васьки Касимова. Едва избежав смертной казни и потеряв большую часть своего имущества, посол после кратковременного плена был отпущен на свободу.

Даудов участвовал в походах Троицком 1683 г. и Крымском 1687 г. В 1696 г., несмотря на данную ему в 1695 г. отставку, был толмачом под Азовом. Кроме того, он состоял воеводой в нескольких городах.

Дашкова Екатерина Романовна (1743 – 1810)

Княгиня, президент Российской академии.

Дочь графа Романа Илларионовича Воронцова, она воспитывалась в доме дяди, вице-канцлера Михаила Илларионовича. "Превосходное", по понятиям того времени, воспитание ее ограничивалось обучением новым языкам, танцам и рисованию. Только благодаря охоте к чтению Дашкова сделалась одной из образованнейших женщин своего времени. Любимые писатели ее были Бейль, Монтескье, Буало и Вольтер. Поездки за границу и знакомство со знаменитыми писателями много способствовали ее дальнейшему развитию.

С ранних лет ее занимали вопросы политики. Еще в детстве она рылась в дипломатических бумагах своего дяди и следила за ходом европейской истории. Время интриг и быстрых государственных переворотов способствовало развитию в ней честолюбия и желания играть историческую роль. Знакомство с великой княгиней Екатериной (1758) и личное к ней расположение сделали Дашкову преданнейшей ее сторонницей. Их связывали также и литературные интересы. Окончательное сближение с Екатериной произошло в конце 1761 г., по вступлении на престол Петра III.

Задумав государственный переворот, Екатерина избрала главными союзниками своими Григория Григорьевича Орлова и княгиню Дашкову. Первый пропагандировал среди войск, вторая – среди сановников и аристократии. С помощью Дашковой были привлечены на сторону императрицы граф Н. И. Панин, граф К. Г. Разумовский, И. И. Бецкий, А. И. Глебов, Г. Н. Теплов и др.

Но когда переворот совершился, другие лица, против ожиданий Дашковой, заняли первенствующее место при дворе и в делах государственных; вместе с тем охладело и отношение императрицы к бывшей подруге. Некоторое время спустя после смерти своего мужа, бригадира князя Михаила Ивановича Дашкова (1764), она провела в подмосковной деревне, а в 1768 г. предприняла поездку по России. В декабре 1769 г. ей разрешено было заграничное путешествие. В течение трех лет Дашкова посетила Германию, Англию, Францию, Швейцарию, часто виделась и беседовала с Дидро и Вольтером. 1775 – 1782 гг. она снова провела за границей, ради воспитания своего единственного сына, окончившего курс в Эдинбургском университете. В Англии познакомилась с Робертсоном и Адамом Смитом.

В это время отношения с императрицей несколько улучшились, и Дашковой было предложено место директора Петербургской академии наук и художеств. По мысли Дашковой была открыта Российская академия (21 октября 1783); Дашкова была ее первым президентом.

По почину Дашковой был основан журнал "Собеседник любителей российского слова", носивший сатирическо-публицистический характер. В нем участвовали Державин, Херасков, Капнист, Фонвизин, Богданович, Княжнин. Здесь помещены были "Записки о русской истории" императрицы Екатерины, ее же "Были и небылицы", ее ответы на вопросы Фонвизина. При Дашковой начата новая серия мемуаров академии, издавался сборник "Российский Феатр". Главным научным предприятием Российской академии было издание "Толкового словаря русского языка". Она писала стихи на русском и французском языках, статьи, комедии и драмы.

Новое неудовольствие императрицы она навлекла на себя напечатанием в "Российском Феатре" (издававшемся при академии) трагедии Княжнина "Вадим" (1795). Трагедия эта была изъята из обращения. В том же 1795 г. Дашкова выехала из Петербурга и жила в Москве и подмосковной своей деревне.

В 1796 г., тотчас по восшествии на престол, император Павел устранил Дашкову от всех должностей и приказал жить в новгородском имении. Только при содействии императрицы Марии Фео-доровны ей разрешено было поселиться в Калужской губернии, а потом и в Москве. В 1801 г., по вступлении на престол императора Александра I, члены Российской академии единогласно решили пригласить Дашкову снова занять председательское кресло в академии, но Дашкова отказалась. Не принимая более участия в литературных и политических делах, Дашкова вскоре и скончалась.

Девриен Альфред Федорович (1842 – 1915)

Знаменитый российский книгоиздатель. Родился в Швейцарии. Поселившись в России, основал обширное издательство, преимущественно по сельскому хозяйству. В числе книг, выпущенных его фирмой: "Россия. Полное географическое описание нашего отечества" (в 22 томах); "Полная энциклопедия русского сельского хозяйства"; "Энциклопедия русского лесного хозяйства"; ряд капитальных, переводных и оригинальных трудов по описательному естествознанию, а также детские книги.

Дегтярев Степан Аникиевич (1766 – 1813)

Композитор, Был крепостным графа Шереметьева и пел в его хоре. Учиться музыке был послан в Италию. Вернувшись, стал капельмейстером хора и домашнего театра графа Шереметева. По духовному завещанию графа Дегтярев получил волю, но остался без средств и, уезжая из владений графа, не мог нанять подводы, чтобы увезти свои вещи. Он сжег тогда все свои ноты и рукописи, вследствие чего до нас дошла лишь часть его сочинений, распространившихся в копиях по церковным хорам России. Общее число сохранившихся сочинений Дегтярева (главным образом, концертов) не превышает 60; из них лишь немногие напечатаны. Дегтярев – автор первой русской оратории "Минин и Пожарский", на слова Н. Д. Горчакова, исполненной в первый раз в 1811 г. в Москве под личным управлением автора и имевшей огромный успех; повторена в 1818 г., при открытии памятника Минину и Пожарскому. Другие оратории Дегтярева: "Освобождение Москвы в 1812 г. " и "Бегство Наполеона"; последняя осталась неоконченной.

Духовно-музыкальные сочинения Дегтярева написаны в полуитальянском стиле, весьма мелодичны, проникнуты настроением и свидетельствуют о музыкальном даровании. Дегтярев приобрел известность еще при жизни не только в России, но и за границей: о его сочинениях писали в европейских повременных изданиях. Он постоянно, однако, страдал от материальных невзгод и под конец жизни, чтобы иметь заработок, принял место регента у одного помещика Курской губернии.

Дежнев Семен (? – около 1671)

Якутский казак, первый из европейских мореплавателей, за 80 лет до Беринга прошедший через пролив, отделяющий Азию от Америки. Берингу притом пришлось ограничиться плаванием только в южной части пролива, тогда как Дежнев прошел пролив с севера на юг, по всей его длине.

Родина его – Великий Устюг; когда Дежнев ушел оттуда искать счастья в Сибирь – неизвестно. В Сибири он сначала служил в Тобольске, а затем в Енисейске, откуда в 1638 г. перешел в только что основанный Якутский острог.

Вся служба Дежнева в Якутске – это неустанные труды, нередко соединенные с опасностью для жизни; за 20 лет службы здесь он был девять раз ранен. Уже в 1639 – 1640 гг. Дежнев приводит в покорность туземного князя Сахея. В 1641 г. Дежнев с партией в 15 человек собирает ясак на реке Яне и благополучно доставляет его в Якутск, выдержав по дороге схватку с шайкой в 40 человек. В 1642 г. он вместе со Стадухиным послан для сбора ясака на реке Оймякон, откуда спустился в реку Индигирку, а по ней вышел в Ледовитый океан. Здесь Стадухин и Дежнев соединились с Михайловым.

После трехлетней службы Стадухин и Михайлов с ясаком и половиной людей отправились в Якутск, оставив в Колымском острожке Дежнева и еще 13 человек. Михайлов с дороги вернулся обратно, а Дежневу пришлось отразить нападение более 500 юкагиров, хотевших уничтожить малосильный гарнизон острожка.

В 1646 г. мезенец Исай Игнатьев совершил первое плавание по Ледовитому океану на восток от устья реки Колымы и привез в Нижне-Колымск моржовую кость (рыбий зуб). В 1647 г. была послана за "рыбьим зубом" новая партия промышленников, к которой правительственный приказчик острога, боярский сын Василий Власьев, присоединил и Дежнева. На него возложена была обязанность собирать пошлины с добычи и объясачить попутно местное поселение. Эта партия скоро вернулась, встретив непроходимые скопления льдов; но в 1648 г. холмогорец Федот Алексеев снарядил новую партию, к которой примкнул Дежнев.

Команда вышла в море в числе 90 человек, на шести кочах, и пошла на восток; часть ее скоро отделилась, но три коча, с Дежневым и Алексеевым, продолжали держать путь на восток, в августе стали заворачивать на юг, а в начале сентября вступили в Берингов пролив. Далее им пришлось обогнуть "Большой каменный нос" (мыс Чукотский), где разбило один из кочей, а 20 сентября какие-то обстоятельства заставили их пристать к берегу, где в стычке с чукчами был ранен Алексеев и единственным начальником остался Дежнев. Миновав пролив и, конечно, даже и не предчувствуя важности своего открытия, Дежнев пошел со спутниками далее на юг, вдоль берегов; но бури разбили последние два коча и носили Дежнева по морю, пока его не выбросило, пройдя устье реки Анадырь, на берег. Это утверждает за Дежневым несомненно честь первого исследователя пролива, названного Куком проливом Беринга только по неведению о подвиге Дежнева.

Потерпев крушение, Дежнев десять недель шел с 25 человеками к устью реки Анадырь, где погибло еще 13 человек, а с остальными он перезимовал здесь и летом 1649 г., на вновь построенных лодках, поднялся по реке до первых поселений туземцев, которых и обложил ясаком. Тут, на среднем течении реки Анадырь, было устроено зимовье, названное потом Анадырским острогом. В 1650 г. сюда прибыла сухим путем партия русских из Нижне-Колымска; этим путем, более удобным, нежели морской, воспользовался и Дежнев (1653) для отсылки в Якутск собранной им моржовой кости и мягкой рухляди.

В 1659 г. Дежнев сдал команду над Анадырским острогом и служилыми людьми, но оставался в крае до 1662 г., когда вернулся в Якутск. Оттуда Дежнев с государевой казной был послан в Москву, куда и прибыл, вероятно, к середине 1664 г. Сохранилась челобитная Дежнева о выдаче ему жалованья, заслуженного им, но не полученного, за 19 лет, что и было исполнено.

В 1665 г. Дежнев выехал обратно в Якутск и там служил до 1670 г., когда снова был послан с государевой казной в Москву, куда явился в 1671 г. На этом сведения о нем исчерпываются.

Дельвиг Андрей Иванович (1813 – 1887)

Барон; образование получил сначала в Военно-строительном училище, а затем в Институте корпуса инженеров путей сообщения. Составил себе громкое имя работами, относящимися к водоснабжению города Москвы.

Каменный водопровод, который доставлял воду из Мытищ в Москву, сооруженный еще во времена Екатерины, к началу 40-х гг. значительно разрушился. Дельвиг заменил кирпичный канал чугунными трубами и установил паровые машины для подъема воды и получения искусственного напора, вместо естественного падения от наклона труб. В результате количество воды для потребления жителям Москвы удвоилось, причем прекратились потери воды при течении по трубам.

Окончив в 1853 г. работы по сооружению московского водопровода, Дельвиг в 1842 г. отличился устройством Варениковской переправы через реку Кубань, левый берег которой был враждебен России, за что был назначен состоять при главноуправляющем путями сообщения графе Клейнмихеле. По поручению главноуправляющего Дельвиг составил проект постоянного моста через Днепр в Киеве, построил шоссейные дороги. В Венгерской кампании участвовал в качестве инспектора военных сообщений нашей армии.

С 1861 по 1871 г. Дельвиг, был главным инспектором и начальником железных дорог. В течение этого периода построена большая часть сети железных дорог в России. Дельвиг был первым председателем образованного при его участии Русского технического общества, и ему принадлежит заслуга по устройству первых железнодорожных школ, возникших по его почину на средства, добровольно отчисленные частными железнодорожными обществами. В Москве учреждено было Дельвиговское железнодорожное училище, для которого Дельвиг пожертвовал дом и устроил при нем общежитие, обеспечив его капиталом. С 1867 по 1871 г. Дельвиг председательствовал в совете Министерства путей сообщения и в продолжение 10 месяцев управлял министерством. Умер сенатором.

Дельвиг Антон Антонович (1798 – 1831)

Барон; поэт. Воспитание получил в Царскосельском лицее, где сблизился с А. С. Пушкиным, значение которого рано оценил ("Пушкин! Он и в лесах не укроется, – писал Дельвиг в 1815 г., – лира выдаст его громким пением, и от смертных восхитит бессмертного Аполлон на Олимп торжествующий"). Уже в 1814 г. Дельвиг напечатал оду "На взятие Парижа" в "Вестнике Европы". По окончании в 1817г. лицейского курса Дельвиг служил сначала в Министерстве финансов, потом в публичной библиотеке, где его ближайшим начальником был И. А. Крылов, а с 1825 г. чиновником особых поручений при Министерстве внутренних дел. Стихотворения свои Дельвиг печатал в различных журналах, а с 1825 г. сам стал издавать альманах "Северные Цветы", быстро сделавшийся популярным, так как в нем участвовали лучшие литературные силы того времени с Пушкиным во главе. В том же году Дельвиг женился, и его дом стал одним из литературных центров; его посещали Пушкин, Жуковский, Баратынский, Мицкевич, Языков, Плетнев, князь Вяземский, Гнедич. Кроме "Северных Цветов", выходивших ежегодно, Дельвиг выпустил в 1829 и 1830 гг. две книжки альманаха "Подснежник". Литературные круги, к которым принадлежал Дельвиг, мечтали об органе литературы и литературной критики, который вместе с тем ослабил бы влияние "Сына Отечества" и "Северной Пчелы", т. е. журнальных монополистов Греча и Булгарина. С января 1830 г. Дельвиг стал издавать "Литературную Газету", главной силой и душой которой стал Пушкин. Однако правительство в конце того же года запретило Дельвигу издавать газету. Неприятности, которые при этом претерпел Дельвиг, так подействовали на него, что ближайшая болезнь его сломила.

"Литературная Газета" после его смерти захирела, но память о ней не утратилась, и Пушкин перенес ее традиции в свой "Современник".

В поэзии Дельвиг является одним из лучших представителей "пушкинской плеяды". Талант его не отличался масштабностью, и писал он мало, хотя в весьма разнообразных родах (оды, элегии, песни, идиллии, послания, личная лирика). Но написанное им подкупает большой искренностью и свежестью поэтического выражения. Он едва ли не первым культивировал в русской поэзии трудную форму сонета. По натуре Дельвиг был безмятежный созерцатель; Пушкин любил его за "детскую ясность" души и трунил над его спокойствием и солидностью, говоря, что он "родился женатым". Немец по происхождению, Дельвиг, однако, за свои симпатии к народной русской поэзии и талантливые подражания народной песне может быть назван одним из первых русских поэтов-народников.

Демидов Никита Демидович(1656-1725)

Сын Демида Антуфьева, кузнеца при Тульском оружейном заводе, – основатель богатства Демидова. О начале его известности и первых успехах существует много разных преданий, связанных с именами Шафирова и Петра Великого. Достоверно только то, что искусно приготовленные им образцы ружей понравились Петру, который сделал его поставщиком оружия для войска во время Северной войны. Так как поставляемые Никитой Демидовым ружья были значительно дешевле заграничных и одинакового с ними качества, то Петр в 1701 г. приказал отмежевать в его собственность лежавшие около Тулы стрелецкие земли, и дать участок для добывания угля. В 1702 г. ему были отданы Верхотурские железные заводы, устроенные на реке Невье еще при Алексее Михайловиче, с обязательством уплатить казне железом в течение пяти лет и с правом покупать для заводов крепостных людей. В грамоте от того же года Никита Демидович наименован Демидовым вместо прежнего прозвища Антуфьев. В 1703 г. Петр приказал приписать к заводам Демидова две волости в Верхотурском уезде. С 1716 г. по 1725 г. Демидов вновь построил четыре завода на Урале и один на реке Оке.

Демидов был одним из главных помощников Петра при основании Петербурга, жертвуя на этот предмет деньгами, железом и т. д.

Демидов Акинфий Никитич (1678-1745)

С 1702 г. управлял Невьянскими заводами. Для сбыта железных изделий он восстановил судоходный путь по Чусовой, открытый еще Ермаком и потом забытый, провел дороги и основал несколько поселений по глухим местам вплоть до Колывани; построил девять заводов и открыл знаменитые алтайские серебряные рудники, поступившие в ведение казны. Он же принимал меры для разработки асбеста, или горного льна, и распространял вместе с отцом добывание и обработку малахита и магнита. Предложение его уплачивать казне всю подушную подать, за уступку ему всех солеварен и повышение продажных цен на соль, было отвергнуто, несмотря на посредничество Би-рона, делавшего у него громадные денежные займы. В 1726 г. Демидов, вместе с братьями и нисходящим потомством, возведен в потомственное дворянское достоинство.

Демидов Прокофий (1710 – 1786)

Старший сын Акинфия Никитича. Был известен своими чудачествами. Так, в 1778 г. он устроил в Петербурге народный праздник, который, вследствие громадного количества выпитого вина, стал причиной гибели 500 человек. Однажды он скупил в Петербурге всю пеньку, чтобы проучить англичан, заставивших его во время пребывания в Англии заплатить непомерную цену за нужные ему товары. Громадные богатства, полученные по разделу (четыре завода, которые он потом продал купцу Яковлеву, до 10000 душ крестьян, более десяти сел и деревень, несколько домов и прочее), и доброе сердце сделали Прокофия Демидова одним из значительнейших общественных благотворителей. На пожертвованные им 1107 000 рублей был основан Московский воспитательный дом. Им же учреждено Санкт-Петербургское коммерческое училище, на которое он пожертвовал 250 000 рублей (1772). Когда стали открываться народные училища, Прокофий Демидов пожертвовал на них 100 000 рублей. С именем его связывается также учреждение ссудной казны.

Демидов Николай Никитич (1773 – 1828)

Внук Акинфия Демидова, начал службу адъютантом при князе Потемкине во время Второй турецкой войны; построил на свой счет фрегат на Черном море. В 1807 г. пожертвовал дом в пользу Гатчинского сиротского института. В 1812 г. выставил на свои средства целый полк солдат ("Демидовский"). В 1813 г. подарил Московскому университету богатейшее собрание редкостей и в том же году построил в Петербурге четыре чугунных моста.

Живя с 1815 г. почти постоянно во Флоренции, где был русским посланником, он, однако, много заботился о своих заводах, принимал меры к улучшению фабричной промышленности в России, разводил в Крыму виноградные сады, тутовые и оливковые деревья; в 1819 г. пожертвовал на инвалидов 100 000 рублей, в 1824 г., по случаю наводнения в Петербурге, на раздачу беднейшим жителям – 50000 рублей; в 1825 г. – собственный дом для "Дома Трудолюбия" и 100 000 рублей. Составил во Флоренции богатейшую картинную галерею. Благодарные флорентинцы за основанные им детский приют и школу поставили ему памятник (1871).

Демидов Павел Григорьевич(1738-1821)

Внук Никиты Демидовича, образование получил в Геттингенском университете и Фрейбергской академии. Много путешествовал по Западной Европе. "За обширные познания в натуральной истории и минералогии" Екатерина II пожаловала его в советники Берг-коллегии. Находился в переписке с Линнеем, Бюффоном и другими заграничными учеными; составил замечательную естественнонаучную коллекцию, которую вместе с библиотекой и капиталом в 100 000 рублей подарил Московскому университету (1803). Когда в 1802 г. был издан манифест об учреждении министерств, заключавший в себе между прочим призыв к пожертвованиям на дело образования в России, Демидов одним из первых откликнулся на него. В 1803 г. на пожертвованные им средства (3578 душ крестьян и 120 000 рублей) основано "Демидовское высших наук училище". В 1805 г. он пожертвовал для предполагаемых университетов в Киеве и Тобольске по 50000 рублей; тобольский капитал к 80-м годам возрос до 150 тысяч рублей и пошел на учреждение Томского университета, в актовой зале которого был портрет Демидова. В 1806 г. он пожертвовал Московскому университету свой минц-кабинет, состоявший из нескольких тысяч монет и медалей. В Ярославле ему поставлен памятник (1829).

Демидов Анатолий Николаевич (1812 – 1870)

Сын Николая Никитича. Большую часть жизни прожил в Европе, изредка лишь приезжая в Россию. Крупнейшие его пожертвования: 1) основание Демидовского дома призрения трудящихся в Санкт-Петербурге, на что им дано более 500000 рублей; 2) основание Николаевской детской больницы, на которую он пожертвовал вместе с братом Павлом Николаевичем 200000 рублей. В 1841 г. он женился на племяннице Наполеона I, Матильде. Купив княжество Сан-Донато близ Флоренции, он стал называться князем Сан-Донато, но только за границей. На его счет снаряжена была в 1837 г. ученая экспедиция в Южную Россию; он же дал средства на путешествие по России французского художника Дюранда (1837), составившего и издавшего в Париже альбом видов.

Демут-Малиновский Василий Иванович (1779 – 1846)

Скульптор, сын резного дела мастера, шести лет от роду поступил в воспитанники Императорской академии художеств. Обучаясь в ней, получил две серебряные медали за успехи в лепке с натуры и второстепенную золотую медаль за барельеф "Ангел выводит апостола Петра из темницы", а по окончании курса в 1800 г. был награжден званием художника XIV класса и большой золотой медалью, присужденной ему за исполненные вместе с двумя другими выпускными учениками академии двух барельефов к памятнику Петру Великому, воздвигнутому в Санкт-Петербурге, пред Михайловским замком.

В 1803 г. отправился для дальнейшего совершенствования своего мастерства в ваянии в Италию; работая в Риме под наблюдением Каковы, вылепил барельеф "Геркулес и Омфала", статую "Нарцисса, смотрящегося в воду" и несколько голов и бюстов. В 1807 г. был вызван обратно в Петербург для исполнения скульптурных украшений здания Биржи и Казанского собора и вскоре затем стал академиком. В 1808 г. был сделан адъюнкт-профессором, в 1813 г. повышен в профессоры, в 1833 г. признан заслуженным профессором и, наконец, в 1836 г. – ректором академии по отделу скульптуры.

В истории русского искусства Демут-Малиновскому должно быть отведено видное место как художнику весьма талантливому, превосходно изучившему натуру и не позволявшему себе сильно отступать от нее в пользу господствовавшего в его пору псевдоклассицизма, в духе которого ему самому приходилось исполнять большинство своих произведений. Кроме того, он заслужил право на память в потомстве как наставник не одного поколения следовавших за ним русских ваятелей. Главные из работ, исполненных им по возвращении из Италии, – колоссальные статуи пророка Илии и апостола Андрея Первозванного (для Казанского собора в Санкт-Петербурге), памятник фельдмаршалу князю Барклаю де Толли в Юрьевском уезде, статуя "Русский Сцевола" (лучшее из всех произведений художника), аллегорические группы, украшающие фасад Санкт-Петербургской биржи, скульптурные украшения здания Адмиралтейства, барельефы с изображением четырех Побед и олицетворений рек Невы и Волги (для пьедестала Александровской колонны), несколько барельефов и две фигуры евангелистов в домовой церкви Академии художеств, бюсты фельдмаршала Суворова, князя Кутузова-Смоленского и трагического поэта Озерова.

Денисов Федор Петрович (1738 – 1803)

Граф, генерал от кавалерии; родом донской казак.

Когда казаки были вытребованы с Дона в армию Румянцева, действовавшего против турок, Денисов добровольно отправился туда и вскоре был выбран в есаулы. В первом же сражении он оправдал этот выбор. Ворвавшись в турецкую конницу, Денисов зарубил насмерть семь турок, о чем свидетелями этого подвига было донесено фельдмаршалу, который обратил внимание на лихого казака, начал давать ему ответственные поручения. За короткое время Денисов получил ряд наград.

Во время войны 1768 – 1774 гг. Денисов нанес туркам ряд поражений. Замечательна его победа 17 октября 1773 г. в сражении при Карасу, где были взяты в плен сераскир и два паши – Омер и Чауш. О храбрости его ходили легенды, имя "Денис-паша" наводило ужас на турок.

В 1790 г. с тем же выдающимся успехом действовал он против шведов. Однажды, раненный в руку, он не оставил поля сражения, а тут же приказал врачу вынуть пулю и после операции тотчас же сел на лошадь и стал распоряжаться расстановкой орудий на возведенных по его приказанию батареях.

В 1794 г. участвовал в боях против поляков. Прибыв к действующему корпусу, стоявшему недалеко от Кракова, Денисов узнал, что в десяти верстах от него сосредоточены главные силы Костюшко. Желая сразу уничтожить его, Денисов разделил свой отряд на две части; одну повел в обход слева, а другую вверил генералу Тормасову. Последний не дождался условного сигнала, преждевременно атаковал поляков и был разбит. Однако Денисов не смутился этим; не Дав опомниться полякам, он напал на них и вознаградил потери своего корпуса блестящей победой и полным разгромом Костюшко.

В 1789 г. Денисов произведен был в генералы, а в 1799 г. пожалован графом Российской империи.

Депрерадович Николай Иванович (1767 – 1843)

Генерал от кавалерии, генерал-адъютант; участвовал в последних войнах императрицы Екатерины II с турками и поляками. Командуя кавалергардским полком, произвел во главе его блистательную атаку под Аустерлицем; особенно отличился в сражениях при Кульме и Фер-Шампенуазе. С 1821-го по 1839 г. командовал 1-м резервным кавалерийским (потом – гвардейским) корпусом.

Дербыш (? – после 1557)

Последний царь астраханский. Свергнутый в 1551 г. с престола, Дербыш прибыл в Москву; царь Иоанн Васильевич дал ему во владение Звенигород. Когда новый астраханский царь Ямгурчей, признавший сначала себя данником Иоанна, пристал к крымскому хану Девлет-Гирею и к ногайскому князю Юсуфу, Иоанн, по просьбе враждебных Юсуфу ногайских князей, родственников Дербыша, отправил в 1554 г. войско для восстановления Дербыша на астраханском престоле. Ямгурчей едва успел спастись в Азов. Разбежавшиеся было жители Астрахани признали Дербыша своим царем и вместе с ним поклялись повиноваться Иоанну, как верховному своему властителю, присылать ему дань и в случае смерти Дербыша взять царя по назначению Москвы. В Астрахани остались казаки для присмотра за Дербышом. Они помогли Дербышу отразить Ямгурчея, пытавшегося при помощи крымцев вернуть себе власть. Иоанн уступил Дербышу всю дань первого года; тем не менее он изменил России и вошел в тайные сношения с Девлет-Гиреем. Иоанн, узнав об этом, послал в Астрахань стрелецкого голову Ивана Черемисинова с дружиной. Дербыш вывел всех жителей из города и, соединившись с крым-цами и ногайцами, начал сражение в надежде осилить малочисленных русских. Черемисинову удалось, однако, разбить наголову войско Дербыша (1557). Дербыш успел бежать в Азов, Астраханское же царство было присоединено к России.

Державин Гавриил Романович (1743 – 1816)

Знаменитый поэт. Родители Державина не обладали образованием, но старались дать детям по возможности лучшее воспитание. Ему было 11 лет, когда умер его отец. Вдова с детьми осталась в большой бедности.

В 1759 г. с открытием в Казани гимназии Державин вместе с братом были помещены в нее. Образовательные средства и здесь были невелики; учеников главным образом заставляли выучивать наизусть и произносить публично сочиненные учителями речи, разыгрывать трагедии Сумарокова, танцевать и фехтовать. Державин был в числе первых учеников, особенно успевая в "предметах, касающихся воображения".

В марте 1762 г. Державин был уже в Петербурге, в солдатских казармах. Последовавшие затем двенадцать лет (1762 – 1773) составляют наиболее безотрадный период в его жизни. Тяжелая черная работа поглощает почти все его время; его окружают невежественные товарищи; это быстро и самым гибельным образом действует на увлекающегося юношу. Он пристрастился к картам, играя сначала "по маленькой", а потом и "в большую". Живя в отпуске в Москве, Державин проиграл в карты деньги, присланные матерью на покупку имения, и это едва его не погубило: он "ездил, так сказать с отчаянья, день и ночь по трактирам искать игры; познакомился с игроками или, лучше, с прикрытыми благопристойными поступками и одеждой разбойниками; у них научился заговорам, как новичков заводить в игру, подборам карт, подделкам и всяким игрецким мошенничествам".

На помощь к лучшим нравственным инстинктам скоро стала приходить врожденная склонность Державина к стихотворству. "Когда случалось, что не на что было не токмо играть, но и жить, то, запершись дома, ел хлеб с водой и марал стихи". Несмотря на то что среди казарменной обстановки Державин "должен был, хотя и не хотел, выкинуть из головы науки", он продолжает "по ночам, когда все улягутся", читать случайно добытые книги, немецкие и русские, знакомится с сочинениями Клейста, Гагедорна, Геллерта, Галлера, Клопштока, начинает переводить в стихах "Телемаха", "Мессиаду" и других. "Возгнушавшись сам собою", находит, наконец, выход для своих сил: его спасает пугачевщина.

В 1773 г. главным начальником войск, посланных против Пугачева, был назначен Бибиков. Державин (незадолго перед тем произведенный в офицеры после десяти лет солдатской службы) решается лично явиться к Бибикову перед его отъездом в Казань с просьбой взять его с собой, как казанского уроженца. Бибиков исполняет эту просьбу, и своим усердием и талантами Державин скоро приобретает его расположение и доверие. Он едет с секретными поручениями в Симбирск, Самару и Саратов. Труды Державина за время пугачевщины окончились для него, однако, большими неприятностями, даже преданием суду. Причиной тому была отчасти вспыльчивость Державина, отчасти недостаток "политичности". Суд над Державиным был прекращен, но все заслуги его пропали даром. К этому времени относятся так называемые "Читалагайские оды" Державина. По возвращении в Петербург, обойденный наградами, Державин принужден был сам о них хлопотать, тем более что во время пугачевщины он много потерпел и материально. Пришлось подать одну за другой две просьбы Потемкину, не раз "толкаться у князя в передней", подать просьбу самой императрице, новую докладную записку Потемкину, и только после этого, в феврале 1777 г., Державину, наконец, была объявлена награда: "по неспособности" к военной службе, он с чином коллежского советника "выпускался в штатскую" и ему жаловалось 300 душ в Белоруссии.

Гораздо счастливее был Державин в это время в картах: осенью 1775 г., "имея в кармане всего 50 рублей", он выиграл до 40000 рублей. Скоро Державин получает довольно видную должность в Сенате и в начале 1778 г. женится, с первого взгляда влюбившись, на 16-летней девушке, Екатерине Яковлевне Бастидон (дочери камердинера Петра III, португальца Бастидона, женившегося по приезде в Россию на русской). Брак был самым счастливым. С красивой наружностью жена Державина соединяла кроткий и веселый характер, любила тихую, домашнюю жизнь, была довольно начитанна, любила искусства. В своих стихах Державин называет ее "Пленирою". Еще в 1773 г. в журнале Рубана "Старина и Новизна" явилось без подписи первое произведение Державина – перевод с немецкого: "Ироида, или Письма Вивлиды к Кавну" (из "Превращений" Овидия); в том же году была напечатана также без подписи "Ода на всерадостное бракосочетание великого князя Павла Петровича", сочиненная (как сказано в заглавии) "потомком Аттилы, жителем реки Ра". Около 1776 г. Державиным изданы были "Оды, переведенные и сочиненные при горе Читалагае", в 1774 г. – "На смерть Бибикова", "На великость", "На знатность" и др.

Решительный перелом в поэтической деятельности Державина происходит в 1778 – 1779 гг. Ода "На смерть князя Мещерского" (1779), принесла поэту громкую известность, поразив читателей небывалой звучностью стиха, силой и сжатостью поэтического выражения. За ней последовали оды "На рождение в севере порфирородного отрока" и "Властителям и судиям"; она чуть было не навлекла на поэта немилость императрицы.

Содержание поэзии Державина становится все глубже и разнообразнее; самая форма стиха быстро совершенствуется. "Фелица", напечатанная в 1783 г., по общему убеждению современников, открывала "новый путь" к Парнасу. Она вызвала такой же восторг в читателях, как за сорок слишком лет до того ода "На взятие Хотина" Ломоносова.

Служба Державина в Сенате была непродолжительна. У него очень скоро начались неудовольствия с генерал-прокурором Вяземским. Он должен был выйти в отставку (в феврале 1784), но несколько месяцев спустя был назначен олонецким губернатором. Не успел Державин приехать в Петрозаводск, как у него начались неприятности с наместником края, Тутолминым, и менее чем через год Державин был переведен в Тамбов. Здесь он также "не усидел долго". Страницы "Записок" Державина, посвященные периоду его губернаторства в Тамбове, говорят о чрезвычайной служебной энергии и горячем желании поэта принести посильную пользу, а также о его старании распространять образование среди тамбовского общества, в этом "диком, темном лесу", по выражению Державина. Энергия его очень скоро привела и здесь к столкновению с наместником.

Державин отправился в Петербург, надеясь "доказать императрице и государству, что он способен к делам, неповинен руками, чист сердцем и верен в возложенных на него должностях". Ничего определенного, однако, он не добился. 2 августа 1789 г. состоялся именной указ, которым повелева-лось выдавать Державину жалованье "впредь до определения к месту". Ждать места ему пришлось более двух лет. Соскучившись таким положением, поэт решился "прибегнуть к своему таланту": написал оду "Изображение Фелицы" и передал ее тогдашнему любимцу царицы Зубову. Ода понравилась, и поэт "стал вхож" к Зубову. Около того же времени Державин написал еще две оды: "На шведский мир" и "На взятие Измаила"; последняя особенно имела успех. К поэту стали "ласкаться".

В декабре 1791 г. Державин был назначен статс-секретарем императрицы. Это было знаком необычайной милости; но служба и здесь для Державина была неудачной. Он не сумел угодить императрице и очень скоро "остудился" в ее мыслях. Державин, получив близость к императрице, больше всего хотел бороться со столь возмущавшей его "канцелярской крючкотворной дружиной", носил императрице целые кипы бумаг, требовал ее внимания к запутанным делам. Между тем от поэта вовсе не того ждали. Много вредили ему также его излишняя горячность и отсутствие придворного такта. Менее чем через три месяца после назначения Державина, императрица жаловалась Храповицкому, что ее новый статс-секретарь "лезет к ней со всяким вздором". В сентябре 1793 г. он был назначен сенатором. Назначение это было почетным удалением от службы при императрице.

Державин скоро рассорился со всеми сенаторами. Он отличался усердием и ревностью к службе, ездил в Сенат иногда даже по воскресеньям и праздникам, чтобы просмотреть целые кипы бумаг и написать по ним заключения. Правдолюбие Державина и теперь, по обыкновению, выражалось "в слишком резких, а иногда и грубых формах". Незадолго до своей смерти императрица назначила Державина в комиссию по расследованию обнаруженных в заемном банке хищений; назначение это было новым доказательством доверия императрицы к правдивости и бескорыстию Державина.

В 1793 г. Державин лишился своей жены; прекрасное стихотворение "Ласточка" (1794) изображает его тогдашнее душевное состояние. Через полгода он, однако, вновь женился (на Дьяковой, родственнице Львова и Капниста), не по любви, а "чтобы, как он говорит, оставшись вдовцом, не сделаться распутным".

1782 – 1796 гг. были периодом наиболее блестящего развития поэтической деятельности Державина: "Благодарность Фелице", "Видение Мурзы", оды "Решемыслу", "На присоединение Крыма", "Бог", "Победителю", "На взятие Измаила", "Водопад", "На умеренность", "Вельможа", "Памятник" и др .

После воцарения императора Павла Державин сначала было подвергся гонению ("за непристойный ответ, государю учиненный"), но потом одой на восшествие его на престол ("На новый 1797 год") успел вернуть монаршую милость. Державин получает почетные поручения, делается кавалером Мальтийского ордена (по поводу чего пишется особая ода), снова получает место президента Коммерц-коллегии. Большая часть од, написанных Державиным в царствование Павла, имеет предметом своим подвиги Суворова.

При Александре I Державин одно время был министром юстиции (1802 – 1803). Общее направление эпохи было, однако, уже иное. Державин, не стесняясь, выражал свое несочувствие преобразовательным стремлениям императора и открыто порицал его молодых советников. В 1803 г. Державин получает полную отставку и особым стихотворением приветствует свою "свободу". Последние годы жизни он проводил преимущественно в деревне Званке Новгородской губернии. Составление "Записок" относится к 1811 – 1813 гг.

Живя по зимам в Петербурге, Державин основал в 1811 г. вместе с Шишковым литературное общество "Беседа любителей русского слова", на борьбу с которым вскоре выступил молодой "Арзамас". Сочувствуя Шишкову, Державин, впрочем, не был врагом Карамзина и вообще не остался вполне чуждым новому направлению литературы.

Державин скончался 8 июля 1816 г., в деревне Званке. Прах его покоится у стены Софийского собора в Новгородском кремле.

Дерибас Осип Михайлович (1749 – 1800)

Русский адмирал, родом из Неаполя. По приглашению графа Орлова-Чесменского в 1772 г. прибыл в Россию и поступил волонтером в Черноморский флот. Во время Второй войны с турками он овладел вместе с подполковником Головатым Березанской крепостью (1788) и крепостью Хаджибей (1789), на месте которои по его проекту вскоре возникла нынешняя Одесса. Он был ее первым устроителем и начальником.

При Павле I Дерибас был гене-рал-кригскомиссаром, управлял Лесным департаментом и составил проект укрепления Кронштадта. В честь его главная улица города. Одессы зовется Дерибасовской.

Дерфельден Вильгельм Христофорович (1735 – 1819)

Доблестный генерал-аншеф русской армии. Во время Второй турецкой войны (1789) разбил турок у Максимен и у Галаца; затем содействовал Суворову в поражении турок при Фокшанах и Рымнике. Во время военных действий против поляков принял участие в штурме Праги (1794). В 1797 г. уволен в отставку; в 1799 г. Дерфельден вновь определен на службу, с поручением сопровождать в Италию, к армии, великого князя Константина Павловича. Суворов тотчас же вверил ему команду над 10-тысячным корпусом. Дерфельден стал ближайшим его помощником, отличился в сражении при Нови и при переходе через Альпы. По окончании войны удалился на покой.

Дефремери Петр (? -1737)

Русский моряк, родом из Франции. Приехал в Россию при Петре Великом. Командуя фрегатом при осаде Данцига в 1734 г., был обманом взят в плен, обвинялся в умышленной сдаче фрегата, но оправдан. В 1737 г. поступил в Азовскую флотилию. После сражения у Арабатской косы был послан в Азов с одним ботом и десятью лодками и, вследствие ложного известия об уходе турецкого флота в Черное море, отправился вдоль северного берега Азовского моря. В 25 верстах за Федотовой косой бот его, далеко опередивший лодки, встретил турецкий корабль с 30 мелкими судами. Дефремери успел высадить свою команду на берег и зажег бот, которого покинуть не успел и погиб в пламени.

Джунковский Степан Семенович (1762 – 1839)

Русский ученый. В 1784 г. по ходатайству царского духовника Самбор-ского императрица Екатерина II отправила его за границу для усовершенствования в науках и в земледелии. Семь лет Джунковский провел в Англии, Франции и Фландрии и по возвращении в Россию назначен учителем английского языка к великим княжнам. В 1800 г. Джунковский определен членом экспедиции заготовления государственных бумаг. С 1803 г. Джунковский 25 лет состоял членом и непременным секретарем Императорского вольного экономического общества и был постоянным редактором "Трудов" общества, составлял годовые отчеты и написал множество статей по сельскому хозяйству и домоводству. В изданиях Вольного экономического общества "Новая и полная система практического и сельского домоводства" (1807, 15 томов) и "Круг хозяйственных сведений" (12 книг) Джунковский принимал главное участие. Правительство нередко возлагало на него разные поручения: по приведению всех мер и весов в империи в однообразие, по поселению колонистов, по делам Лифляндии. В 1811 г. Джунковский назначен директором Департамента государственного хозяйства и публичных зданий, затем ему была поручена осушка окрестностей Санкт-Петербурга.

Дибич-Забалканский Иван Иванович (1785-1831)

Граф, фельдмаршал. Помещенный отцом в Берлинский кадетский корпус, Дибич вскоре обратил на себя внимание блестящими успехами в науках. По приезде в Петербург (1801) он был определен прапорщиком в лейб-гвардии Семеновский полк, после чего усердно занялся довершением своего военного и общего образования.

Во время первых войн с Наполеоном Дибич-Забалканский показал особые отличия в боях при Аустерлице и Гейльсберге. В Отечественную войну на долю Дибич-Забалканского выпало значительное участие в успехах корпуса графа Витгенштейна, особенно под Полоцком. К концу 1812 г. Дибич-Забалканский выказал себя искусным начальником особого отряда, посланного против маршала Макдональда, и не менее ловким дипломатом в переговорах, окончившихся отделением Прусского корпуса Йорка от французов. В 1813 г. он был генерал-квартирмейстером союзных армий и отличился в сражениях при Дрездене, Кульме и Лейпциге, в 1814 г. – в боях под Ла-Ротьером и Арси-сюр-Об.

После войны он был назначен начальником штаба 1-й армии и вскоре получил звание генерал-адъютанта; император взял его с собой на Лайбахский конгресс, и с этого времени Дибич-Забалканский стал неразлучным спутником государя. В 1824 г. он сделался начальником Главного штаба; в 1825 г. сопровождал Александра I в Таганрог и присутствовал при его кончине, а при самом вступлении на престол императора Николая заслужил его расположение донесением об открытии заговора декабристов. Большинство заговорщиков находилось во 2-й армии, и Дибич-Забалканский лично принял меры к аресту важнейших из них.

В 1827 г. по возвращении из командировки на Кавказ (для расследования недоразумений между генералами Ермоловым и Паскевичем) ему пожалован графский титул. В 1828 г., во время войны с Турцией, Дибич-Забалканский находился при действующей армии, сначала без всякойопределенной должности. Пользуясь неограниченным доверием императора Николая и ведя с ним обширную переписку, он руководил военными действиями вполне самостоятельно, помимо фельдмаршала графа Витгенштейна, который, не имея возможности ничего предпринять без совещания с Дибич-Забал-канским, представлялся лишь лицом, официально ответственным за неудачи.

В начале 1829 г. Дибич-Забалканский был назначен главнокомандующим армии. По справедливому замечанию Мольтке, Дибич-Забалканский, имея в распоряжении относительно слабые средства, предпринимал лишь то, что при данной обстановке было существенно необходимо для достижения цели войны; он дал одно большое сражение и взял одну крепость (Силистрию), но успехи эти, сломив сопротивление неприятельской армии, способствовали почти беспрепятственному переходу русских войск через Балканы, считавшиеся дотоле неодолимыми, и привели нашу армию к Адрианополю, где смелый и решительный образ действий Дибич-Забалканского ускорил заключение выгодного для России мира. Кампания эта доставила Дибич-Забалканскому его титул.

Июльская революция 1830 г. побудила императора Николая послать Дибич-Забалканского в Берлин для переговоров с королем относительно действий сообща. Переговоры эти, однако, не увенчались успехом. Между тем успехи революции в Бельгии и просьбы нидерландского короля о помощи побудили императора Николая мобилизовать часть армии и двинуть ее к западной границе. Внезапно вспыхнувшее восстание в Польше заставило употребить эти войска против поляков. Вызванный из Берлина, Дибич-Забалканский обещал подавить восстание одним ударом; но обещание это осталось неисполненным, несмотря на то что случай к тому представился после сражения под Гроховом. Кампания затянулась на семь месяцев.

После разгрома поляков при Остроленке оставалось только взятием Варшавы окончить войну; но в ночь на 29 мая, в селе Клешеве, близ Пултуска, Дибич-Забалканский скончался от холеры. Существует версия о его отравлении поляками.

Дивъер Антон Мануйлович (1682 – 1745)

Граф, сподвижник Петра Великого. При встрече с Петром он был юнгой в голландском флоте, и Петр, которому он понравился, принял его к себе на службу. Природный ум, веселый характер, исполнительность и рвение в делах скоро выдвинули Дивьера; в 1718 г. он получил чин бригадира и звание генерал-лейтенанта. Желая войти в русское общество полноправным членом, Дивьер добивается руки сестры Меншикова; получив у брата отказ, он все же достигает цели при содействии Петра.

В 1718 г. Петр учреждает должность генерал-полицеймейстера города Петербурга и назначает на этот пост Дивьера, подчинив его непосредственно Сенату. Установление порядка и благочиния в новом городе представляло большие затруднения. Дивьер справился с этой задачей, предприняв ряд мер к благоустройству: сформировал штат полиции, учредил пожарную команду, осветил улицы, главные замостил камнем, завел фурманщиков для свозки нечистот, ввел надзор за продажей съестных припасов, установил регистрацию населения и перегородил улицы шлагбаумами для ночной охраны. За нарушение издаваемых постановлений были определены строгие наказания; за необъявление о приезжающих и выбывающих, а равно за принятие на работы беспаспортных грозило в первый раз наказание кнутом, во второй – ссылка на каторжные, работы и конфискация имущества; продажа недоброкачественных продуктов при третьем повторении наказывалась смертной казнью. Дивьер лично каждый день объезжал город и наблюдал за исполнением постановлений; современники рассказывают, что обыватели дрожали при одном имени строгого полицеймейстера.

При Екатерине I Дивьеру пришлось выдержать борьбу с Меншиковым, и, несмотря на личное расположение императрицы, возведшей его в графское достоинство и дававшей ему серьезные дипломатические поручения, в год смерти ее он был арестован, подвергнут пытке, бит кнутом, лишен чинов и орденов и сослан в Сибирь. В Жиганске Якутской губернии он оставался до 1739 г., когда по указу Анны Иоанновны назначен командиром во вновь отстраивающийся Охотский порт. На этом посту Дивьер опять блестяще проявил свои административные способности: раскрыл злоупотребления, допущенные прежними должностными лицами, быстро докончил снаряжение экспедиции Беринга, достроил порт и основал школу, превратившуюся впоследствии в Штурмановское училище сибирской флотилии. Императрица Елизавета указом 1742 г. вернула его из ссылки, возвратила ему чины и ордена и восстановила в графском достоинстве. В 1743 г. Дивьер назначен генерал-полицеймейстером, а в следующем году произведен в генерал-аншефы и ему пожаловано 1600 душ из имения Меншикова.

Продолжительная ссылка пошатнула здоровье Дивьера, и он вскоре умер.

Дионисий-Иконник (2-я половина XV в.)

Русский живописец и иконописец. Им и его помощниками, из которых особенно выделялись его сыновья, Феодосии и Владимир, расписан ряд храмов в Москве и в крупных монастырях и создано множество икон. Кроме нескольких икон, приписываемых кисти Дионисия, до нас дошла в целости лишь роспись собора Рождества Богородицы в Ферапонтовой монастыре. Дионисий принадлежал к школе, которая разорвала связь с традициями ранних русских росписей и внесла в исполнение стенописей особенно распространяющийся с этого времени иконописный стиль.

Дмитрий (1581 – 1591)

Царевич, сын Ивана Васильевича Грозного и его седьмой (пятой венчанной) жены, Марии Феодоровны Нагой.

По смерти отца и восшествии на престол Феодора Ивановича Дмитрий вместе с матерью и ее родственниками Нагими по решению "всех начальнейших людей", т. е. ближайших советников молодого царя, отправлен был на житье в Углич. Как можно догадываться, это было сделано из опасения, чтобы родственники Дмитрия не воспользовались его именем и присутствием в Москве для произведения смуты, направленной к низвержению слабого Феодора и провозглашению царем Дмитрия.

Но и живя в Угличе, Дмитрий представлялся опасным если не для Феодора, то для Бориса Годунова. Носились слухи, что малолетний Дмитрий унаследовал жестокий нрав своего отца, что Нагие воспитывают его в ненависти к Годунову; Борис мог серьезно опасаться за будущее. Летописные сказания (Никоновская летопись, Летопись о мятеже, Новая летопись, "Сказание Палицына") повествуют, что Годунов задумал устранить со своей дороги опасного соперника. Сперва он попытался отравить Дмитрия; когда же это не удалось, подослал в Углич убийц – Михаила Битяговского с сыном Данилой и племянником Никитой Качаловым.

15 мая 1591 г. они оба вместе с сыном мамки Дмитрия, Осипом Волоховым, зарезали царевича на дворе царского дворца и вслед за тем были растерзаны сбежавшимся народом. Следствие, для которого были присланы окольничий Андрей Клешнин и боярин князь Василий Иванович Шуйский, представило факт смерти Дмитрия в другом свете: будто он, играя "в тычку", был захвачен припадком падучей и сам случайно наткнулся на нож. Такой результат следствия привел к суровому наказанию Нагих и угличан, как виновных в мятеже и самоуправстве; первых разослали в заточение по дальним городам, из вторых многих казнили, а большую часть сослали в Сибирь, где населили ими город Пелым.

Многочисленные противоречия и явная тенденциозность следственного дела заставляют с большим недоверием относиться к его показаниям. Среди историков и по настоящее время существуют разные взгляды на смерть Дмитрия. С прекращением династии московских Даниловичей смертью царя, бездетного Феодора, имя Дмитрия, принятое на себя самозванцами, послужило поводом к началу Смутного времени.

Василий Шуйский, вступив на престол и желая торжественно доказать самозванство первого Лжедмитрия, приказал перенести тело Дмитрия из Углича в Москву; тело при вскрытии гроба найдено было нетленным, что дало повод к канонизации Дмитрия, с установлением трех празднеств в его память: в дни его рождения, смерти и перенесения мощей.

Дмитрий Иванович Донской (1350 – 1389)

Великий князь владимирский и московский с 1362 г., старший сын великого князя Ивана Ивановича.

В истории объединения и сплочения великорусских сил вокруг московского центра княжение Дмитрия занимает видное место. Под тройною угрозой: татарского набега и разорения, быстро объединяющейся русско-литовской державы Ольгерда и, наконец, внутреннего междоусобия – приходилось вести борьбу за самостоятельную государственность. Средства для борьбы копились предшествовавшими поколениями. После смерти великого князя Ивана Ивановича в московской княжеской семье остались все малолетние: Дмитрий, брат его Иван и двоюродный брат Владимир Андреевич. Почти поровну наделены были все трое духовной покойного, но Иван в 1364 г. умер, и его надел перешел к Дмитрию. Душою оставшегося от Ивана Ивановича правительства был митрополит Алексий, человек недюжинного политического ума и такта, обладавший сильным характером и умевший воспользоваться своим авторитетом для проведения идеи обособленности Северо-Восточной Руси и главенства Москвы.

Выждав удачный момент, Москва добилась в 1362 г. ярлыка на великое княжение для Дмитрия "по отчине и по дедине", подводя таким образом принципиальную основу под свои притязания. Дмитрий Константинович Суздальский, его соперник, после двукратной попытки сопротивляться был усмирен и связан договором в 1363 г., а потом водворен в Нижнем. Брак Дмитрия с дочерью его закрепил их дружбу (1366).

Постепенно Дмитрий приводит "в свою волю" всех князей русских, а которые не повинуются ему, на тех начинает "посягати". Московская политика становится очень решительной и не разбирает средств. В 1368 г. Дмитрий и митрополит "лестью" приглашают в Москву Михаила Александровича Тверского, судят там его распри и сажают в заключение. Только приезд ордынских послов, неодобрительно отнесшихся к такой расправе, заставил Дмитрия отпустить Михаила в Тверь. Послы уехали, и сейчас же Москва посылает сильную рать смирять тверского князя. Михаил опять обратился за помощью к зятю своему Ольгерду, и на этот раз московское войско было разбито при реке Тростне; Москва выдержала литовскую осаду лишь благодаря только что заново (1367) возведенным каменным стенам. "Такого зла и от татар не было", – кончает летопись рассказ об опустошениях литовского набега. Пришлось мириться с тверским князем и возвратить ему захваченные раньше крепости.

Московская политическая теория митрополита Алексия не допускала уступок. В церковной сфере она выражалась так резко, что вызывала коллективные жалобы литовского, тверского и других князей перед Константинопольским патриархом (Алексия называли не пастырем западной православной церкви, а волком). Вне церкви она сосредоточивала все вниманиена западной границе. На северо-западе враждовали Новгород и Псков, грозя склониться в сторону Литвы; позицию немцев необходимо было выяснить с учетом литовской опасности. В 1368 г. удается примирить Псков и Новгород на совместном удачном походе против немцев.

В августе 1370 г. Дмитрий огнем и мечом прошел всю Тверскую землю и вернулся в Москву с большой добычей. Ольгерд пошел на Москву, но после неудачной ее осады заключил мир, по которому отказался от союза с тверским князем. В следующем, 1371 г. Михаил попробовал опереться на Орду, откуда и возвратился с ярлыком на великое княжение. Московским политикам не составило большого труда зазвать ордынских воротил в Москву и так их задарить, что Орда встала на сторону Москвы. Дмитрий явился в Орду одновременно с сыном Михаила, Иваном, а отпущен был "со многою честью и с пожалованием"; ему выдали там и Михайлова сына Ивана, за которого впоследствии Дмитрий взял с отца 10 000 рублей. В союзе с Ордой Дмитрию не страшна была новая попытка Михаила поднять на него Ольгерда (1373). Дмитрий вышел навстречу литовским полкам, разбил их при городе Любутске и заставил Ольгерда отступить.

В 1374 – 1375 гг. у Дмитрия произошло разми-рье с Мамаем, которым не преминула воспользоваться Тверь. Нашлись недовольные и в самой Москве: сын только что умершего тысяцкого московского Василия Вельяминова Иван, недовольный уничтожением сана, на который рассчитывал, отъехал от Дмитрия с приверженцами в Тверь и начал хлопотать в Орде о великом княжении для Михаила. В 1375 г. ярлык на великое княжение был доставлен в Тверь, и Михаил открыл военные действия. Вокруг Дмитрия собралось небывалое количество союзников: князья суздальско-нижегородский, серпуховский, городецкий, ростовские, ярославские, белозерский, кашинский, стародубский, тарусский, новосильский, оболенский, смоленский, брянский и новгородцы, постоянные враги Твери. Ни ордынская, ни литовская помощь не приспела, и Михаил, "видя изнеможение свое, понеже вся Русская земля возста на него", просил мира. Договором 1375 г. тверской князь низводится до положения "младшего брата", навсегда отказывается от притязаний на Москву, великое княжение Владимирское и Новгород, обязуется помогать Дмитрию против татар и Литвы и открыть свободный пропуск товаров новгородских по своей земле.

В 1376 г. Дмитрий заставляет волжских болгар принять таможенников великого князя, вводя старинный торговый центр на Волге в экономическое общение с русским торговым миром. В 1377 г. умирает Ольгерд, и Литва вступает в период внутренних смут; Москве не только не приходится беречься западного соседа, но и удается пользоваться литовскими силами (в 1378 г. Андрей Ольгердович и в 1379 г. Дмитрий Ольгердович, недовольные Ягайлом, "с любовью" были приняты Дмитрием).

Московские политики получают теперь возможность сосредоточить все свое внимание на татарском юго-востоке, который давно уже стал малоавторитетным, но все еще беспокойным соседом. Татарские князьки с их ордами искали добычи во внезапном набеге и случайном грабеже. При неорганизованности пограничной защиты такие набеги держали в вечной тревоге местное русское население. Победа московских войск при реке Боже (близ Рязани) над ратью, посланной на Москву Мамаем, была первой, одержанной над татарами в открытом поле. Чтобы удержать в покорности доходный улус, Орда должна была дать внушительный отпор, а чтобы обеспечить успех – привлечь на свою сторону Литву. Вести о приготовлениях Мамая к большому походу на Русь пришли на Москву в августе 1380 г.; надо было спешить, чтобы встретить врага за границей северо-восточной оседлости (поэтому в походе участвовали всего пять князей). Дмитрий встретил татар на Куликовом поле, при устье реки Непрядвы (притоке Дона), 8 сентября, когда литовцы с Ягайлом были еще в Одоеве.

Около полудня стали показываться татарские отряды; они спустились с холма на Куликово поле, и русские двинулись им навстречу. Произошло решительное сражение, кровь лилась рекой на протяжении десяти верст. Дело решил засадный отряд русского войска под началом Владимира Андреевича и московского воеводы Дмитрия Михайловича Боброк-Волынского. В решительную минуту этот отряд выступил из леса и склонил победу на сторону русских. Татар преследовали до реки Мечи, завладели всем их станом. Окончив погоню, Владимир Андреевич собрал остатки русских войск, но Дмитрия не было. После долгих поисков его нашли под срубленным деревом в беспамятстве. Доспехи его были иссечены и измяты, но на теле не было смертельных ран: он вскоре пришел в себя.

В единоборстве с татарским богатырем пал инок Пересвет еще до начала битвы. Пало множество воинов, бояр, князей.

Куликовская битва была знаком победы Европы над Азией, она освятила новый порядок престолонаследия на северо-востоке, но еще больше ее нравственное значение: она подняла дух народа, оживила надежду на освобождение от ига татар. Эта победа, как и Вожская, важна тем, что в очередной раз показала русскому обществу уязвимость столь страшного прежде врага; она закрепила за московским князем репутацию самоотверженного защитника и руководителя Северо-Восточной Руси.

Однако громадная потеря людьми сделала эту победу близкой к поражению: Русская земля оскудела воинством и воеводами.

Мамай задумал отомстить за свое поражение, но погиб на юге в столкновении с Тохтамышем, который стал теперь ханом Золотой Орды. Его посол, пришедший с небольшим отрядом звать Дмитрия к новому хану в 1381 г., не мог доехать до Москвы без риска вызвать здесь возмущение. Тохтамыш тогда сам пошел на Москву. Дмитрий собрал князей на совет о совместной защите, но натолкнулся на нежелание помогать; он не решился поэтому выступить один против Тохтамыша, уехал с семьей из Москвы и укрылся в Костроме. В августе 1382 г. к Москве подошли татары, овладели городом и разграбили его. Много городов постигла та же участь. Тохтамыш ушел, пощадив только тверского князя.

На следующий год Дмитрию пришлось "тягаться" в Орде о великом княжении, о котором хлопотал теперь Михаил; оно оставлено было за Дмитрием, но в Орду взят был заложником сын его Василий и залог в 8000 рублей. Во Владимире появился "лютый" посол Адаш. В 1384 г. пришлось собирать тяжелую дань (по полтине с деревни) со всей земли Русской, а с Новгорода – черный бор. В 1385 г. пришлось проявить небывалую снисходительность к рязанскому князю, решившемуся напасть на Коломну и одержавшему верх над войсками московского князя. Новгородцы открыли грабежи по Волге и Каме и перестали уплачивать княжчины. В 1386 г. Дмитрию удалось большой военной демонстрацией под новгородскими стенами восстановить там свой авторитет, взять черный бор на волостях и 8000 рублей на Новгороде. Столкнулся (1388) Дмитрий и с недовольством двоюродного брата Владимира, которого силой нужно было приводить "в свою волю", заставить признать политическое старшинство старшего сына Дмитрия, Василия.

Дмитрий успел помириться на этом с Владимиром за два месяца до смерти.

От Евдокии Дмитриевны Суздальской Дмитрий имел детей: Даниила (умер раньше отца), Василия, Юрия, Семена, Ивана, Андрея, Петра, Константина и четырех дочерей. В духовном завещании Дмитрий благословил (впервые) старшего сына Василия "отчиною своею великим княжением"; не менее ново было распоряжение Дмитрия, чтобы мелкие князья московской земли жили в Москве при дворе великого князя, а не по своим вотчинам.

Дмитрий Туптало (1651-1709)

Святой, знаменитый митрополит Ростовский, родился неподалеку от Киева. Отец его, Савва Григорьевич Туптало, был казаком макаровской сотни киевского полка и служил сначала Польше, потом Москве; отличался большим благочестием, как и жена его, мать святителя. Одиннадцати лет Даниил (в монашестве Дмитрий) поступил в Киево-Могилянскую коллегию. Она давала формальное знание латинского языка, приучала к составлению проповедей и стихов, но не снабжала фактическим знанием. В 1665 г. коллегия была разрушена во время нашествия гетмана Дорошенко. Даниилу пришлось поучиться в ней только три года. Поселясь в Кирилловском монастыре, в трех верстах от Киева, он в 1668 г. принял монашество.

Дмитрий был близок с теми представителями духовенства, которые были в одно время и ревнителями православия, и защитниками самостоятельности малорусской церкви, ее независимости от Московского патриарха, – с Киевским митрополитом Иосифом Тукальским, Черниговским архиепископом Лазарем Барановичем, Мелетием Дзиком. В 1675 г. Дмитрий перешел в Густынский монастырь, близ Прилук, а оттуда – в Чернигов. К этому периоду жизни Дмитрия относится первое дошедшее до нас его сочинение – "Руно орошенное", изданное в 1680 г.

В 1677 г. Дмитрий уехал в Литву на поклонение иконе Новодворской Богородицы и близко сошелся с белорусским епископом Феодосией Василевичем, который тяготел к Польше, хотя и был ревностным православным пастырем. Ко времени пребывания Дмитрия в Литве относят ознакомление Дмитрия с латино-польской пропагандой и возникновение в нем симпатий к Московскому государству. Дмитрий поселился на время в Батурине, при дворе гетмана Самойловича, и в 1682 г. получил в управление Батуринский монастырь, но уже в следующем году оставил игуменство в этом монастыре, переехал в Киев и поселился в лавре.

В это время он стал составлять Четьи-Минеи (жития святых). Он принялся за работу 6 мая 1684 г. и настойчиво вел ее около 20 лет. В лавре Дмитрий был официальным проповедником. Митрополит Киевский Варлаам Ясинский называет Дмитрия искусным и благоразумным проповедником слова Божия.

В 1690 г. Дмитрий был в Москве и познакомил московское духовенство с первыми книгами своего труда. В конце 90-х гг. Дмитрий был на короткое время игуменом в Глуховском монастыре, потом в Кирилловском, потом в Елецком; произносил при случае проповеди; печатал понемногу Минеи. В 1701 г. Дмитрий был назначен митрополитом Сибирским, но на пути в Сибирь, в Москве, расстроилось и без того слабое его здоровье, и по его просьбе Петр I позволил Дмитрию остаться в Москве. В 1702 г. Дмитрий стал митрополитом Ростовским. Он ревностно занялся просвещением духовенства и мирян и борьбой с невежеством и пьянством. Паства была темная, бедная, погрязшая в суевериях. Дмитрий учредил школу для детей всех сословий, причем ввел в преподавание греческий и латинский языки. Наряду со школьным обучением Дмитрий заботился о развитии проповедничества, собирал и читал книги по истории церкви и о расколе. Среди дел благочестия, в трудах научно-литературных святой Дмитрий скончался. Открытие мощей его последовало в 1752 г., а в 1757 г. Дмитрий причислен к лику святых. Сочинения святого Дмитрия разделяются на поучительные, полемические, исторические и драматические. К нравоучительным относятся многочисленные проповеди. Главная цель святого Дмитрия в проповедях – сделать людей лучше и добрее; он – защитник всех слабых и угнетенных. Многие проповеди последних лет жизни Дмитрия направлены против раскола. В проповедях, вызванных реформами Петра Великого, Дмитрий различает в Петре человека и царя; он обличает некоторые слабости Петра как человека, например вспыльчивость, и хвалит его достоинства как правителя, например заботу о просвещении народа. Полемические сочинения направлены против раскола.

Дмитрий Прилуцкий (? – 1391)

Преподобный Дмитрий родился в Переяславле (Владимирской губернии), в купеческой семье. Постригшись в монахи, основал Никольскую обитель на берегу Переяславского озера, где его часто посещал преподобный Сергий Радонежский. Великий князь Дмитрий Донской пригласил Дмитрия быть восприемником от купели детей его. Но преподобный Дмитрий, избегая славы, удалился в вологодские леса и здесь, близ селения Авнежа, построил храм Воскресения Христова. Так как жители этой местности препятствовали ему основать монастырь, то он удалился в Вологду и в трех верстах от нее основал монастырь во имя Спасителя. Вологжане относились к нему и к основанной им обители с любовью. Преподобный Дмитрий еще при жизни славился даром чудес и прозрения. Умер в глубокой старости.

Дмитрий-Фома Константинович (1323-1384)

Сын великого князя нижегородского Константина Васильевича, князь суздальский, потом великий князь нижегородский. По смерти отца Дмитрий получил Суздаль. Когда в 1359 г., после смерти Ивана II, освободился Владимирский стол, Дмитрий при помощи начинавших жить не в ладу с Москвой новгородцев добился ханского ярлыка на великое княжение Владимирское в 1360 г. и захватил Переяславль-Залесский, а с Новгородом урядился выгодным договором и управлял им через наместника. Впрочем, вскоре Москва энергичными действиями добилась от Дмитрия отказа навсегда от притязаний на Владимирский стол (в 1363). В 1364 г. после бездетной смерти княжившего в Нижнем Андрея, старшего брата Дмитрия, права на Нижний оспаривал его младший брат Борис, и только угрозой интердикта (миссия святого Сергия) и вооруженных сил Москвы удалось сломить его упорство. Удовольствовавшись Городцом, Борис впоследствии выступает участником предприятий брата. Свой Суздаль Дмитрий отдал сыну Василию.

Политические браки дочерей Дмитрия (второй, Евдокии, с Дмитрием Московским и тогда же старшей Марии с сыном московского тысяцкого И. Вельяминовым) укрепили его налаживавшийся союз и с княжьим домом, и с правящими кругами Москвы. Впрочем, Дмитрий не был послушным орудием в руках великого князя. Устроив свои русские отношения, Дмитрий обратился на восток.

Окраинное положение Нижнего выдвинуло перед Дмитрием большие задачи. Он защищал свой край: в 1379 г. заложил в Нижнем каменный кремль, в 1367, 1370, 1374 – 1378 гг. встречает нападения врагов и отвечает на них походами. Борьба ведется при содействии Москвы и облегчается смутой у татар (переходя, конечно, и в прямое им неповиновение). В 1376 г. Дмитрий посадил у болгар сборщика дани и таможенника, этим расширяя отчасти русскую власть и защищая русские торговые интересы. Однако постоянная борьба на востоке, участие в военных предприятиях Москвы (на Тверь в 1375), набеги ушкуйников, новгородской вольницы (1366, 1371) и опустошения, которыми необходимо сопровождались эти напряженные внешние отношения при недосмотре или неудаче, подрывали экономические и культурные силы Нижнего. Замечается отлив из Нижнего богатого купечества, а во время нового усиления татар происходит и упадок восточной политики Дмитрия: он не участвует в Куликовской битве и обменивается посольствами с Тохтамышем, даже посылая к нему сыновей, когда тот шел громить Москву. Этим Дмитрий отводил от себя татарскую грозу.

Дмитрий умер в схиме. Нижегородское княжение ненадолго пережило его. Для Дмитрия был сделан монахом Лаврентием и его помощниками известный список летописного суздальского свода (1377) – так называемая Лаврентьевская летопись. При нем действовал суздальский архиепископ, впоследствии митрополит, Дионисий, много способствовавший культурным успехам Нижнего.

Дмитрий Юрьевич Шемяка (1420 – 1453)

Князь галицкий (Галича костромского), внук Дмитрия Донского. Дмитрий Шемяка был человек необузданной энергии, неразборчивый в средствах для достижения цели; прославился неутомимой, упорной борьбой с великим князем Василием Темным, своим двоюродным братом, за московский престол. Еще при жизни отца, добивавшегося великокняжеского стола, он принимал деятельное участие во всех походах и войнах против великого князя. Честолюбие заставило его отступиться от старшего брата, Василия Косого, объявившего себя великим князем, и пригласить Василия Васильевича на великокняжеский стол.

Когда Василий Косой готовился идти на великого князя, Шемяка приехал в Москву звать последнего на свою свадьбу, но был схвачен и в оковах отправлен в Коломну, как заподозренный в соучастии со старшим братом, при котором действительно находился "двор" Шемяки. По возвращении из похода великий князь освободил его. Доверие между двоюродными братьями, по-видимому, восстановилось, так что в 1437 г. великий князь посылал обоих Юрьевичей к Белеву на хана Улу-Махмета. Но они вели себя в походе скорее как разбойники, предававшие все по пути огню и мечу, не разбирая своего и чужого. Самонадеянность Шемяки была причиной того, что московские войска с позором бежали от немногочисленных войск Улу-Махмета (1438). Но Шемяка не мог долго сдерживать своей ненависти к великому князю. В 1439 г. он не дал помощи ему при нападении на Москву Улу-Махмета, и кровавое столкновение между ними устранено было только благодаря примирительному вмешательству троицкого игумена Зиновия.

Взятие Василия Васильевича в плен детьми Улу-Махмета (1445) не принесло Шемяке никакой пользы; задержание затем великого князя в Троицком монастыре, занятие Москвы (в союзе с Иваном можайским) и вероломный поступок с его детьми, ослепление Василия только возбудили ненависть к Шемяке и симпатии к великому князю, к которому начали переходить от Юрьевича люди всех званий и состояния.

Мирные договоры, которые потом заключали между собой двоюродные братья, при каждом удобном случае Шемяка нарушал и вновь вооружался на великого князя; вмешательство духовенства не действовало на него. Наконец, в 1452 г., когда московские войска почти со всех сторон окружили Шемяку на реке Кокшеньге, последний бежал в Новгород. Переписка митрополита Ионы с новгородским владыкой Евфимием о том, чтобы последний убедил Шемяку покориться великому князю, не имела благих результатов. Дело наконец разрешилось иначе: при посредстве московского дьяка Степана Бородатого Шемяка отравлен был собственным поваром. Великий князь до того был рад этой развязке, что гонца, привезшего известие о смерти Юрьевича, пожаловал в дьяки.

Дмитриев Иван Иванович (1760 – 1837)

Известный баснописец, родился в имении отца, селе Богородском Симбирской губернии, Сызранского уезда. Бунт Пугачева заставил его отца со всем семейством переселиться в Москву, в которой Дмитриев пробыл два года. Тут он был свидетелем казни Пугачева, описание которой, оставленное им в его записках ("Взгляд на мою жизнь"), было впоследствии внесено Пушкиным в "Историю пугачевского бунта". На 14-м году Дмитриев отправился в Петербург на службу в гвардейский Семеновский полк и вскоре принялся сочинять стихи. Дружба с одним из сослуживцев, Ф. И. Козлятевым, человеком, прекрасно образованным и большим знатоком литературы, стала для Дмитриева "эпохой", с которой он "начал выбираться на прямой путь словесности". Дмитриев основательно ознакомился с произведениями всех лучших писателей французской литературы, а также и с римскими и греческими классиками во французских переводах. Вслед за тем Дмитриев сблизился с Карамзиным и Державиным. Знакомство с последним, по словам Дмитриева, "открыло ему путь к Парнасу"; в доме его он перезнакомился почти со всеми современными писателями. В Карамзине Дмитриев нашел не только друга, но и руководителя в литературных занятиях, советам и указаниям которого безусловно подчинялся. В 1791 г. в "Московском Журнале", который издавал Карамзин, появился целый ряд произведений Дмитриева, из которых обратили на себя особенное внимание публики и заслужили величайшие похвалы критики его сказка "Модная жена" и песня "Голубок". Последняя тотчас же была положена на музыку и получила самое широкое распространение. 1794 г., по собственным словам Дмитриева, был для него самым "пиитическим годом". В этом году написаны лучшие его произведения: сказки – "Воздушные башни", "Причудница", оды – "К Волге", "Глас патриота на взятие Варшавы", "Ермак" и сатира "Чужой толк", сразу доставившие ему почетное место среди современных поэтов. В 1795 г. вышло первое издание его стихотворений, под заглавием "И мои безделки". В том же году Дмитриев приступил к изданию песенника, в который вошли как его собственные песни, так и песни других поэтов. Он вышел в 1796 г. под заглавием: "Карманный песенник или собрание лучших светских и простонародных песен". В конце 1796 г. Дмитриев по собственному желанию был уволен в отставку в чине полковника. Он собирался представиться императору Павлу и принести ему благодарность за производство в чин, как вдруг в день Рождества Христова, рано утром, к Дмитриеву явился полицеймейстер и отвез его во дворец, где он встретил своего сослуживца штабс-капитана Лихачева, также только что уволенного в отставку. Вскоре вышел император, который объявил им, что вследствие анонимного доноса, будто они злоумышляют на его жизнь, он приказал до отыскания доносителя содержать их под арестом.

Нелепость доноса выяснилась через три дня, и случай этот имел самые благоприятные последствия для Дмитриева. Вызванный в 1797 г. в Москву на коронацию Павла I, он был осыпан милостями государя и получил звание товарища (заместителя) министра в новоучрежденном Департаменте удельных имений. В том же году он был переведен обер-прокурором 3-го департамента Сената, а в следующем пожалован в действительные обер-прокуроры. В 1799 г. Дмитриев вышел в отставку, награжденный чином тайного советника, и переселился в Москву. Выпуском в 1805 г. первого полного собрания своих сочинений Дмитриев закончил свое литературное поприще и с этого времени не писал уже ничего нового.

В 1814 г. он был уволен в отставку и в том же году уехал в Москву, где с 1816-го по 1819 г. состоял председателем комиссии для оказания помощи жителям Москвы, пострадавшим от нашествия французов. Исполнив это последнее поручение императора Александра I, за успешное выполнение которого он был награжден чином действительного тайного советника и орденом Владимира I степени, Дмитриев окончательно оставил служебную деятельность. С живым интересом следил он за новостями современной литературы, посещал ученые и литературные общества, пополнял свою богатую библиотеку, вел деятельную переписку со всеми лучшими представителями русской литературы и составил записки, дающие богатый материал для знакомства со многими современными ему лицами и событиями, в особенности же с литературой того времени. Они были изданы уже после его смерти, в 1866 г., под заглавием "Взгляд на мою жизнь". Басни и сказки Дмитриева считались лучшим украшением его литературного венка. Настоящим уделом его таланта была, несомненно, сатира. Стараясь освободить стихотворный язык от тяжелых и устарелых форм, придать ему легкость, плавность и привлекательность, Дмитриев явился преобразователем русского стихотворного языка. В этом отношении в истории литературы имя Дмитриева стоит наряду с именем Карамзина, преобразователя прозаической речи.

Дмитриев-Мамонов Александр Матвеевич (1758 – 1803)

Граф, один из фаворитов Екатерины II. С детства был записан на службу в Измайловский полк и, покровительствуемый князем Потемкиным, в 1784 г. назначен к нему адъютантом. Потемкин, заботясь о том, чтобы во время его продолжительных отлучек около государыни находился человек, ему преданный и покорный, представил в 1786 г. Дмитриева-Мамонова Екатерине, которой он очень понравился своей красивой внешностью и скромностью.

В 1786 г. Дмитриев-Мамонов был произведен прямо в полковники и сделан флигель-адъютантом императрицы; в том же году пожалован чином генерал-майора и званием действительного камергера и получил помещение в Зимнем дворце. Первое время он не играл видной роли, но в 1787 г. Екатерина взяла его с собой в путешествие в Крым, и фавориту пришлось участвовать в беседах императрицы с разными сановниками и, наконец, присутствовать при ее свиданиях с императором Иосифом II и польским королем Станиславом-Августом. С этого времени Дмитриев-Мамонов начал принимать участие в делах государственных, хотя весьма скромное, так как он не обладал ни особым умом, ни дарованиями. Императрица, однако, в 1788 г. назначила его своим генерал-адъютантом, обеспечила его имущественное положение, исходатайствовала ему графское достоинство Римской империи и, наконец, повелела присутствовать в совете.

Положение Дмитриева-Мамонова казалось упроченным; но он неожиданно сам поколебал его, влюбившись в фрейлину, княжну Щербатову. Недоброжелатели фаворита поспешили довести об этом до сведения императрицы. 20 июня 1789 г. в "Дневнике" статс-секретаря Храповицкого записано следующее: "...перед вечерним выходом сама Ее Величество изволила обручить графа А. М. Мамонова с княжной Щербатовой; они, стоя на коленях, просили прощения и прощены". Жениху было пожаловано 2250 душ крестьян и 100 000 рублей и приказано на другой же день после свадьбы выехать из Петербурга.

Поселившись в Москве, Дмитриев-Мамонов сначала был доволен своей судьбой, но через год им овладевает сожаление о потерянном блестящем положении; он решается напомнить о себе Екатерине, пишет ей жалостные письма, просит ее возвратить ему прежнюю благосклонность, позволить приехать в Петербург. Ответ императрицы скоро убедил его, что его надежды напрасны. Император Павел, к которому Дмитриев-Мамонов во время "фавора" относился почтительно, по восшествии своем на престол возвел его в 1797 г. в графское достоинство Российской империи, но не вызвал ко двору.

Дмитриев-Мамонов Иван Ильич (1680-1730)

Служил сперва стольником, а затем при образовании гвардейских полков зачислен в Преображенский полк. Участвуя в войне со Швецией, он несколько раз был ранен и обратил на себя внимание Петра Великого, который в 1709 г. произвел его в майоры гвардии. В 1719 г. он был назначен в Военную коллегию советником и под наблюдением государя составил "Воинский регламент". В Персидском походе командовал гвардейским отрядом. С согласия Петра сочетался морганатическим браком с царевной Прасковьей Ивановной, третьей дочерью царя Ивана Алексеевича.

При возведении на престол Екатерины I Дмитриев-Мамонов был отправлен в Москву для принятия мер на случай возможных волнений. 21 мая 1725 г., в день учреждения ордена Святого Александра Невского, он получил его в числе первых девятнадцати кавалеров, а в следующем году назначен сенатором. Императрица Анна Иоанновна произвела его в 1730 г. в генерал-аншефы. Благодаря родству своему с государыней Дмитриев-Мамонов занял видное положение при дворе; но скоропостижная смерть прервала его дальнейшую карьеру.

Дмитревский Иван Афанасьевич (1734 – 1821)

Актер, переводчик и поэт, по преданию – сын ярославского священника Дьяконова-Нарыкова. Учился Дмитревский в семинарии в Ярославле и вместе с Ф. Г. Волковым с увлечением работал над устройством театра, исполняя в пьесах женские роли. Когда ярославцы были привезены в Санкт-Петербург (1752), Дмитревский, вскоре после дебюта, был помещен в шляхетный кадетский корпус и переименован государыней из Нарыкова в Дмитревского, по его сходству с кавалером польского посольства Дмитревским. С учреждением Российского театра (1756) Дмитревский был назначен придворным актером, играл героев и наперсников, а со смертью Волкова (1763) перешел на трагические роли. В 1765 и 1767 гг. Дмитревский по высочайшему повелению ездил в Париж и Лондон, в первый раз "для усовершенствования", а во второй – чтобы набрать французскую труппу для Петербурга. При содействии Ивана Ивановича Шувалова он изучил постановку театрального дела в Европе. Он много сделал для создания русского театра; нет ни одного крупного предприятия в театральном деле почти до конца XVIII в., где бы он не играл выдающейся роли. Он посоветовал разделить русскую труппу по образцу французского театра на амплуа, ввел и старался укрепить комическую оперу в репертуаре русской сцены. Преподавал в театральной школе "декламацию и акцию", состоя в то же время инспектором российской труппы. В 1791 г. Дмитревский был назначен главным режиссером при зрелищах, и ему поручается "надзирание и порядочное учреждение школы". Когда в 1780 г. Книпер открыл частный театр в Петербурге и составил себе труппу из питомцев воспитательного дома, Дмитревский был приглашен обучать их сценическому искусству. В 1783 г. антреприза перешла к Дмитревскому, но вскоре правительство решило передать заведование театром особому комитету. Дмитревский состоял учителем и в Смольном институте не только "для обучения некоторых благородных девиц "театральныму делу", но и для преподавания российскому языку". Через школу Дмитревского прошло не одно поколение актеров, среди которых были и первоклассные таланты, как К. С. Семенова, Е. С. Сандунова, А. Д. Каратыгина, Михайлова, Яковлев, Плавильщиков, Шушрин, Крутицкий. Сам Дмитревский был актером исключительно даровитым и пользовался огромной популярностью среди публики. По отзывам современников, он был лучше в комедиях, чем в трагедиях, но игра его всегда была умной и тщательно отделанной. В 1787 г. Дмитревский вышел в отставку и после того играл только в гатчинском и эрмитажном театрах. Последнее выступление Дмитревского было в 1812 г. в патриотической пьесе Висковатова "Всеобщее ополчение". В конце жизни артист ослеп.

Дмитревский был одним из образованнейших людей своего века. Он много переделал и перевел трагедий, драм, комедий, опер, которые одно время занимали видное место в репертуаре русского театра. Сумароков, несмотря на свою заносчивость, считался с его мнением, Фонвизин и Княжнин, бывший другом Дмитревского, часто обращались к нему за советами, Державин и Шишков были его хорошими знакомыми. Крылов приносил ему на просмотр свои первые труды. Ему приписывают около 60 пьес: "Антигона", "Непостижимость судьбы, аллегорический пролог на освобождение от болезни великого князя Павла Петровича", "Честный преступник" и др.

По поручению Российской академии, которой он был членом, Дмитревский написал "Историю русского театра"; она погибла при пожаре; написанная им вторично, она до нас не дошла. Вероятно, его же перу принадлежит немецкое "Известие о некоторых русских писателях" (1768). Как академик, Дмитревский не раз рецензировал представляемые в академию сочинения, написал и произнес "Слово похвальное А. П. Сумарокову" (Санкт-Петербург, 1807), за что "собрание изъявило ему особенное свое удовольствие". Дмитревский был автором элегий, эпиграмм и других мелких стихотворений и состоял членом Библейского общества, Вольного экономического и Любителей российской словесности.

Добрыня (Хв.)

Воевода Владимира Святого, брат матери его Малуши. Когда в 970 г. Святослав разделил Киевскую Русь между двумя старшими сыновьями, новгородские послы, по указанию Добрыни, выпросили к себе Владимира.

Отправляясь в 979 г. из Новгорода в Киев с намерением вырвать власть из рук старшего брата, Владимир руководим был Добрыней, который хотел отнять у Ярополка и невесту последнего, Рогнеду, дочь полоцкого владетеля Рогволда, чтобы выдать ее за Владимира. Ответ Рогнеды: "Не хочу я за робичича" – оскорбил Добрыню, сестру которого назвали рабыней, и после победы, одержанной над Рогволдом, он, по замечанию летописи, приказал племяннику (т. е. князю Владимиру) "быть с Рогнедой перед отцом ее и матерью".

Сделавшись единовластителем, Владимир поручил управление Новгородом Добрыне, который, по примеру племянника, поставил там на берегу Волхова истукан Перуна. В 985 г. он ходил вместе с Владимиром водой на Волжскую Булгарию. Что касается крещения новгородцев, то его нужно признать достоверным, но известия о том летописей неопределенны и сбивчивы, а подробности эпизода, передаваемые Татищевым со слов так называемой Иоакимовской летописи, основаны, как думают, на старинной новгородской поговорке: "Путята крести мечем, а Добрыня огнем".

Довмонт (XIII в.)

В крещении Тимофей – знаменитый псковский князь. Довмонт происходил из рода князей Дитовских и владел в Литве Налыцанским уделом. Позднейшие летописцы ошибочно считают его младшим сыном великого князя Литовского Миндовга. Он был женат на сестре жены Миндовга, отнятой потом у него последним. После убиения Миндовга, к которому, вероятно, был причастен и Довмонт, он удалился в 1266 г. в Псков, где принял крещение, и скоро приобрел такую любовь, что псковитяне избрали его своим князем. В том же году Довмонт разбил литовцев на берегу Двины и опустошил область князя Герденя, забрав в плен его жену и сыновей.

Великий князь Ярослав, недовольный самовольным избранием Довмонта, готовился изгнать его из Пскова, но, получив отказ новгородцев помочь ему, отказался от этой затеи. Новгородцы в следующем году даже ходили вместе с псковитянами в Литву под предводительством Довмонта, со славой окончившего и этот поход. В 1268 г. Довмонт был призван новгородцами на помощь против ливонских рыцарей и вместе с князем Дмитрием Александровичем и дружинами великого князя Ярослава сражался при Везенберге.

В 1269 г. великий магистр ордена, набрав значительные силы, осадил Псков. Довмонт храбро отстоял город; на помощь подоспели новгородцы, и великий магистр, раненный самим Довмонтом, вынужден был заключить мир. В 1270 г. Ярослав, не любивший Довмонта, посадил на его место в Пскове своего ставленника, но псковитяне снова возвели в князья Довмонта.

В 1282 г. Довмонт, женившийся между тем на Марии, дочери великого князя Дмитрия Александровича, помогал своему тестю, прогнанному с великокняжеского престола младшим братом Андреем; с горстью воинов вторгся Довмонт в Ладогу, вывез оттуда казну Дмитрия и вернулся к нему в Копорье, но, осажденный новгородцами, оставил крепость.

После этого летописи целых 17 лет не упоминают о Довмонте. В 1299 г. ливонские рыцари неожиданно вторглись в Псковскую область и, опустошив ее, осадили город, но были разбиты Довмонтом. Вскоре после этого он заболел и умер.

Ни один князь не был так любим псковитянами, как Довмонт. Он был очень религиозен, судил народ право, не давал в обиду слабых, помогал бедным. Церковь причислила его к лику святых. Тело его было погребено в Троицком соборе в Пскове, в котором хранились также его меч и одежда. Довмонт укрепил Псков новой каменной стеной, которая до XVI века называлась Довмонтовой.

Докучаев Василий Васильевич (1846 – 1903)

Известный геолог. Окончил курс на физико-математическом факультете Петербургского университета, где потом был профессором минералогии. Ученая деятельность Докучаева посвящена главным образом исследованию новейших потретичных образований (наносов) и почв Европейской России.

С 1871-го по 1877 г. им был совершен ряд экскурсий по Северной и Центральной России и южной части Финляндии с целью изучения геологического строения, способа и времени образования речных долин и геологической деятельности рек. Результатом этих исследований явился солидный труд: "Способы образования речных долин Европейской России". Докучаев дает здесь собственную гипотезу, по которой происхождение речных долин связывается с деятельностью оврагов и балок. В 1883 г. вышло сочинение Докучаева "Русский чернозем", в котором детально рассмотрены область распространения, способ происхождения, химический состав чернозема, принципы классификации и методы исследования этой почвы.

В 1882 г. Докучаев принял предложение нижегородского губернского земства произвести, в видах более правильной расценки земель, полное исследование губернии в геологическом, почвенном и вообще естественноисториче-ском отношениях. Эта работа была закончена под руководством Докучаева в шесть лет, и результатом ее явились 14 томов "Материалов по оценке земель Нижегородской губернии" с почвенной и геологической картами. По приглашению губернского земства, Докучаев исследовал в 1888 – 1890 гг. Полтавскую губернию. В 1892 – 1893 гг. Докучаев в качестве начальника особой экспедиции Лесного департамента руководит геологическими и почвенными изысканиями на опытных степных участках Юга России. По инициативе и при ближайшем содействии Докучаева основаны почвенная комиссия при Вольном экономическом обществе, в которой он состоял председателем, и естественнои-сторические музеи в Нижнем Новгороде и Полтаве. В 1892 – 1893 гг. Докучаев временно исполнял обязанности директора Новоалександрийского института и руководил преобразованием его в высшее сельскохозяйственное и лесное учебное заведение.

Долгорукова Екатерина Алексеевна (1712-1745)

Княжна, дочь князя Алексея Григорьевича Долгорукова, обладавшего неизмеримой жаждой власти и амбициями, которые в свое время погубили его самого и всю семью. Не имея возможности сделаться доверенным лицом государыни Екатерины I, которая вполне полагалась на вездесущего Александра Даниловича Меншикова, Долгоруков сделал все, чтобы усугубить свое влияние на юного императора Петра. Беззастенчиво пользуясь дружбой с Петром Алексеевичем своего сына Ивана (очень скоро тот сделался фаворитом неопытного юноши), потворствуя самым низменным его прихотям, не оставляя в покое и всячески поощряя его самозабвенную страсть к охоте, Алексей Григорьевич умудрился не только расстроить помолвку Петра с Марией Меншиковой, но и добиться низложения всесильного временщика.

Меншиков был лишен всего состояния и чинов и вместе с семьей сослан в Березов.

Едва переведя дух после победы, Долгоруков решил прибрать императора к рукам. Подчиняясь приказанию отца, княжна Екатерина согласилась выйти замуж за императора Петра, хотя питала страстную любовь к шурину австрийского посла графу Мелиссимо и была взаимно им любима. Однако отец твердо объявил, что никогда не отдаст ее за Мелиссимо, да и глупо выходить за какого-то австрияка, если есть возможность сделаться государыней всея Руси. Ведь этим неуравновешенным мальчишкой умная женщина может вертеть, как захочет. К тому же ходят слухи о его слабом здоровье...Кто знает, не придет ли однажды час, когда Екатерина станет императрицей и родоначальницей новой царской династии?

Екатерина дала слово участвовать в планах отца. Ходили слухи, что однажды она согласилась на какое-то время остаться наедине с пылким и жадным до удовольствий императором, так что Петру потом ничего не оставалось, как сделать предложение. То есть настырный Алексей Григорьевич вынудил его сделать это...

И вот 19 ноября 1729 г. Екатерина Алексеевна Долгорукова была объявлена невестой четырнадцатилетнего императора, а 30-го числа состоялось торжественное обручение, причем ей был дан титул "Ее Высочества государыни-невесты". На Другой день после обручения она переехала на жительство в Головинский дворец, а граф Мелиссимо был отправлен за границу.

Тем временем ее любимый брат Иван продолжал вести рассеянную и распутную жизнь. Единственным разумным поступком его в это время была женитьба на Наталье Борисовне Шереметевой, погубившая жизнь этой благородной женщины.

В январе 1730 года венценосный жених Екатерины внезапно занемог и 18-го умер от оспы. Это было истинной катастрофой для властолюбивых Долгоруковых. Но зато какие открывались возможности для новых интриг! Когда Петр II находился в предсмертной агонии, князь Алексей Григорьевич собрал всех своих родичей и предложил составить подложное завещание от имени государя о назначении преемницей престола государыни-невесты. После долгих споров решили написать два экземпляра духовной; Иван Алексеевич должен был попытаться поднести один из них к подписи императора, а другой подписать теперь же под руку (т. е. подделав подпись) Петра, на случай если б последний не был в состоянии подписать сам первый экземпляр. Когда оба экземпляра духовной были составлены, Иван Алексеевич очень схоже подписался на одном под руку Петра. Получить же истинной подписи не удалось: император умер, не приходя в сознание. Попытка Ивана выкрикнуть на царство "государыню-невесту" не увенчалась успехом: его просто никто не поддержал.

После кончины Петра II княжна Екатерина возвратилась в дом родителей и вместе с ними вступившей на престол императрицей Анной Иоанновной в апреле 1730 г. была сослана в Березов.

Императрица ничего не знала о манипуляциях с завещанием. Причиной ссылки явилось то, что Алексей Григорьевич был единственным членом Верховного тайного совета, подавшим голос против избрания герцогини Курляндской на царство!

В этом можно видеть насмешку рока: Долгоруковы всем семейством отправились именно в тот самый Березов, куда два года назад сослали опальных Меншиковых! Там нашел свою кончину Алексей Григорьевич, ну а Екатерина послужила невольной причиной новых бедствий своей семьи.

Долгоруков стал заводить дружбу с офицерами местного гарнизона, с тамошним духовенством и с березовскими обывателями и вместе с тем вновь втягиваться в разгульную жизнь – пусть слабое, но подобие прежней. В числе его приятелей находился тобольский таможенный подьячий Тишин, которому приглянулась красивая государыня-невеста, княжна Екатерина. Раз как-то, напившись пьяным, он в откровенной форме высказал ей свои желания. Оскорбленная княжна пожаловалась другу своего брата, поручику Дмитрию Овцыну, который был влюблен в нее. Да и Екатерина отвечала на его чувства.

Взбешенный Овцын жестоко избил Тишина. В отмщение подьячий подал сибирскому губернатору донос, материалом для которого послужили неосторожные выражения Ивана Долгорукова. В Березов был послан капитан сибирского гарнизона Ушаков с секретным предписанием проверить заявление Тишина. Когда оно подтвердилось, Долгоруков в 1738 г. был увезен в Тобольск, вместе с двумя его братьями, Боровским, Петровым, Овцыным и многими другими березовскими обывателями, которые так и сгинули в безвестности.

Долгоруков во время следствия содержался в ручных и ножных кандалах, прикованным к стене. Нравственно и физически измученный, он впал в состояние, близкое к умопомешательству, бредил наяву и рассказал даже то, чего у него не спрашивали, – историю сочинения подложного духовного завещания при кончине Петра II. Неожиданное признание это повлекло за собой новое дело, к которому привлечены были дядья княжны Екатерины Алексеевны: Сергей и Иван Григорьевичи и Василий Лукич. Все они были казнены; 8 ноября 1739 г. колесовали на Скудельничьем поле, в версте от Новгорода, и красавца Ивана.

Ничего не знавшая об их участи, о судьбе Дмитрия, Екатерина между тем была перевезена в Новгород и заточена в Воскресенском-Горицком девичьем монастыре. Тут до нее дошли страшные слухи...У нее было такое чувство, будто жизнь второй раз закопала ее в могилу, поэтому переезд в очередной монастырь она перенесла безучастно.

Содержали Екатерину в самом строгом заключении, однако сперва, подавленная своей потерей, она почти не замечала этого. А потом чувство собственного достоинства взяло вверх. Два года заточения никто не только не видел ее слез, но даже не слышал от бывшей "государыни-невесты" ни единого слова. Ее единственным чтением были молитвенники, Библия да Евангелие. В монастырском дворе, куда ее иногда выпускали, она видела небо и ветви деревьев над оградой – больше ничего. Однако мать-настоятельница иногда жаловалась доверенным монахиням: "Так себя ставит, будто не она здесь в заточении, а мы все вынуждены ей служить!"

Духовная стойкость Екатерины оказалась поразительной. Когда в 1741 г. императрица Елизавета приказала освободить ее и пожаловала ей звание фрейлины, только сдержанная молчаливость да одухотворенность черт отличали ее красоту от прежней. Екатерина Долгорукова могла вновь блистать при дворе, однако не имела к сему ни малейшего желания.

И тут, казалось, судьба сжалилась над гордой красавицей. В нее пылко влюбился сорокалетний красавец генерал-аншеф Александр Романович Брюс. Забавные все же бывают случайности! Крестник Александра Даниловича Меншикова, первым браком Брюс был женат на Анастасии Долгоруковой, а вторым – на ее родственнице Екатерине. Свадьбу сыграли в 1745 г. Однако вскоре после свадьбы она скоропостижно скончалась. Можно подумать, что счастье оказалось непереносимо для этой гордой натуры, привыкшей к одним лишь страданиям!

Долгорукова Наталья Борисовна (1714 – 1771)

Княгиня, дочь фельдмаршала графа Бориса Петровича Шереметева. Страстно полюбив фаворита юного императора Петра II, Ивана Долгорукова, она обручилась с ним в конце 1729 г. Когда скончался Петр II, ее родные, зная нерасположение Анны Иоанновны к Долгоруковым, уговаривали ее отказать князю Ивану, но она с негодованием отвергла эти советы. По мнению Натальи, верности требовало не только счастье, но и горе...Свадьба состоялась 6 апреля 1730 г., а через три дня семью Долгоруковых постигла ссылка.

Все имущество, богатства, простейшие вещи были у молодой семьи отняты: в северную ссылку молодая княгиня отправилась буквально в чем была в момент ареста.

В Березове у Долгоруковой родился сын Михаил, и мать вся отдалась его воспитанию. Первые годы пребывания в ссылке прошли для Долгоруковой довольно сносно, потому что тягости жизни смягчались для нее любовью мужа и привязанностью к сыну. В 1738 г. Иван был арестован и увезен из Березова, а несколько дней спустя у Натальи Борисовны родился второй сын, Дмитрий. Он страдал впоследствии нервным расстройством. В конце 1739 г. Долгорукова послала императрице прошение, она умоляла, если ее муж жив, не разлучать ее с ним, а если не жив, то разрешить ей постричься. Только из ответа на это прошение она узнала, что мужа ее уже нет на свете...

Ей позволено было вернуться к брату. По приезде в Москву (в самый день смерти императрицы Анны) Долгорукова изменила свое намерение немедленно постричься. У нее на руках остались два малолетних сына, которым нужно было дать воспитание.

Когда старший из них, Михаил, достиг совершеннолетия, она определила его на военную службу и женила, а с младшим, который оказался неизлечимо больным, уехала в 1758 г. в Киев, где и постриглась во Фроловском монастыре под именем Нектарии. В 1767 г. она приняла схиму. Вскоре после того умер на ее руках меньшой сын, и Долгорукова всецело предалась молитве и подвижничеству.

Долгоруков Юрий Алексеевич (? -1676)

В 1648 г. боярин; в 1659 г. разбил под Вильной гетмана Гонсевского и взял его в плен; в 1661 г. под Могилевом разбил гетмана Сапегу; в 1670 г., посланный против Стеньки Разина, отстоял Арзамас в кольце мятежников, разбил Разина под Симбирском. Был одним из героев подавления разинского бунта. В 1676 г. сделан начальником Стрелецкого приказа. Сына его, Михаила Юрьевича, царь Федор Алексеевич сделал начальником Разрядного приказа.

Михаил был убит во время Стрелецкого бунта. Юрий Алексеевич, утешая жену покойного, имел неосторожность сказать: "Не плачь, дочь! Щуку злодеи съели, да зубы остались целы. Всем им быть на плахе!" Стрельцы, услышав эти слова, мучили старика и, наконец, умертвив его, повлекли труп его к Лобному месту, где забросали его рыбой, с криками: "Ешь ты сам рыбу!" Только на третий день тела отца и сына были погребены.

Долгоруков Яков Федорович (1659 – 1720)

Получил очень хорошее для того времени образование под руководством наставника из поляков и свободно владел латинским языком. В 1682 г., во время Стрелецкого бунта, он открыто принял сторону царевича Петра Алексеевича, который сделал его своим комнатным стольником. Царевна Софья, опасаясь его влияния на брата, отправила Долгорукова в 1687 г. послом во Францию и Испанию, просить эти государства о помощи в предстоявшей войне с Турцией. Посольство не имело успеха.

В 1689 г., в разгар распри Петра с Софьей, Долгоруков одним из первых явился к Петру в Троице-Сергиеву лавру, за что по низвержении Софьи был назначен судьей Московского приказа. В 1695 и 1696 гг. он находился в обоих Азовских походах и возведен в звание ближнего боярина. Уезжая за границу в 1697 г., Петр возложил на Долгорукова охрану южной границы и наблюдение за Малороссией.

В 1700 г., при учреждении Приказа военных дел, Долгорукову была подчинена комиссариатская и провиантская часть; но в том же году в битве под Нарвой он был взят в плен и более десяти лет томился в неволе, сперва в Стокгольме, потом в Якобштадте. Отправленный оттуда в Умео на шкуне, на которой находились 44 русских пленных и только 20 шведов, Долгоруков вместе с товарищами обезоружил шведов и приказал шкиперу идти в Ревель, находившийся тогда уже под властью России.

Петр назначил Долгорукова сенатором, поручив ему по-прежнему исполнять обязанности генерал-кригскомиссара. В течение своего плена в Швеции Долгоруков имел возможность близко ознакомиться со шведскими порядками и государственным строем и потому сделался весьма полезным советником Петра, особенно при устройстве коллегиального управления.

В 1717 г. государь приказал Долгорукову председательствовать в Ревизион-коллегии. Здесь Долгоруков явился строгим и неподкупным контролером доходов и расходов казны, неизменно руководствуясь правилом, высказанным при решении одного дела в Сенате: "Царю правда – лучший слуга. Служить – так не картавить; картавить – так не служить". Имя Долгорукова перешло в потомство и сделалось популярным благодаря множеству сохранившихся о нем рассказов, свидетельствующих о его прямодушии и неподкупности.

Долгоруков Григорий Федорович (1656 – 1723)

Брат предыдущего. В 1700 г. отправлен в Польшу с тайным поручением условиться с королем Августом относительно плана военных действий против шведов; вслед за тем назначен чрезвычайным посланником при дворе польском. Когда в 1706 г. Карл XII занял Варшаву и принудил Августа II отказаться от престола, Долгоруков вернулся в Россию. В 1708 г., после измены Мазепы, он руководил выборами нового малороссийского гетмана, преданного России Скоропадского; в 1709 г. отличился в Полтавской битве. В том же году вновь назначен послом в Польшу.

Заботы его об интересах России и православия возбудили против него такую ненависть польского духовенства и поляков, что в 1721 г. он, по собственной его просьбе, был отозван из Варшавы и получил звание сенатора.

Долгоруков Василий Владимирович (1667 – 1746)

Участвовал в Петровских походах 1705 и 1707 гг. и отличился при взятии Митавы. В 1708 г. он был послан с отрядом на Дон для усмирения булавинского бунта. Во время Полтавской битвы командовал запасной конницей и содействовал полному поражению шведов. Сопутствовал Петру Великому в Прутском походе 1711 г. Когда русская армия была окружена турками, Долгоруков присоединился к предложению Шереметева: "Проложить дорогу штыками или умереть". В 1713 г. отличился при взятии Штетина; в 1715 г. был председателем особой комиссии, назначенной царем для исследования подлогов и расхищений по провиантской части, совершенных при участии князя Меншйкова; потом, в связи с болезнью Петра, был послан им в Польшу "вместо себя, для лучшего управления дел", а в 1716 и 1717 гг. сопровождал государя в его втором заграничном путешествии.

Несмотря на расположение Петра, Василий Владимирович не особенно сочувственно относился ко многим его реформам и примкнул к сторонникам и советникам царевича Алексея Петровича. Когда в 1718 г. над царевичем был учрежден суд, Долгоруков был лишен чинов и сослан в Соликамск. Только в день коронации императрицы Екатерины I, 7 мая 1724 г., ему разрешено было вновь вступить в службу с чином полковника. Екатерина I назначила его главнокомандующим войск, сосредоточенных на Кавказе (1726).

При Петре II Василий Владимирович был вызван в Москву родичами, желавшими иметь под рукой близкого им человека, пользовавшегося известностью в войске. В 1728 г. Долгоруков произведен в фельдмаршалы и назначен членом Верховного тайного совета. После кончины Петра Долгоруков, в заседании Верховного тайного совета 19 января 1730 г., решительно сопротивлялся ограничению самодержавия Анны Иоанновны, предложенному князьями Д. М. Голицыным и В. Л. Долгоруковым. Благодаря этому, когда Долгоруковых постигла опала, Василий Владимирович был единственным членом этой фамилии, сохранившим свое положение. Но жестокое гонение, воздвигнутое на его родичей, до такой степени раздражило его, что он имел неосторожность в резких выражениях порицать императрицу и был сослан в Ивангород (декабрь 1730). Когда возникло дело о подложном духовном завещании Петра II, подписанном Иваном Долгоруковым, Василий Владимирович был сослан в Соловецкий монастырь, хотя вся вина его заключалась в том, что он знал о замыслах своих родичей и не донес об этом. Императрица Елизавета (есть указание, что Василий Владимирович был ее крестным отцом) вызвала его снова ко двору, вернула ему фельдмаршальский чин и назначила президентом Военной коллегии. В этом звании он ввел несколько существенных улучшений в организации русской армии и снабжении ее вещевым довольствием.

Долгоруков Василий Лукич (1672-1739)

В 1687 г. отправился в свите дяди своего, князя Якова Федоровича, во Францию, где и оставался для окончания своего образования до 1700 г. Здесь он основательно изучил несколько иностранных языков, заимствовал внешний лоск версальских придворных и, сдружившись с иезуитами, усвоил их нравственные воззрения. Вызванный в Россию, Долгоруков был назначен состоять при другом своем дяде, князе Григории Федоровиче, русском посланнике в Польше, и в течение 1706 и 1707 гг. заменял его в этой должности. С 1707-го по 1720 г. он был послом в Дании, где ему поручено было разорвать союз датского короля Фридриха IV с Карлом XII и затем укрепить союз и дружбу России с Данией. В конце 1720 г. он был отправлен послом во. Францию хлопотать о посредничестве при примирении России с Швецией и о признании Петра императором. Первое поручение увенчалось успехом: французский посланник в Швеции получил приказание открыть "негоциацию" согласно с желанием Петра Великого, на просьбу же о признании императорского титула за русским царем регент отвечал решительным отказом. По возвращении из Франции в 1723 г. Долгоруков был сделан сенатором, а в следующем году назначен полномочным министром в Варшаву с поручением защищать интересы православных и домогаться признания за Петром императорского титула. В 1726 г. Долгоруков был послан в Стокгольм с поручением противодействовать сближению Швеции с Англией и присоединению первой к Ганноверскому союзу; эта миссия не имела успеха.

В царствование Петра II Долгоруков, назначенный членом Верховного тайного совета, был руководителем всех честолюбивых планов фамилии Долгоруковых. Во время предсмертной болезни Петра II он явился самым энергичным участником в составлении подложного духовного завещания. Когда замысел этот потерпел неудачу, Долгоруков тотчас по кончине Петра в заседании Верховного тайного совета поддержал предложение князя Д. М. Голицына об избрании в императрицы герцогини курляндской Анны Иоанновны, редактировал "ограничительные пункты", Сам отвез их в Митаву и уговорил Анну Иоанновну подписать их, но после приезда императрицы в Москву должен был присутствовать при публичном уничтожении составленного им акта.

9 апреля 1730 г. Долгоруков был назначен губернатором в Сибирь, с приказанием безотлагательно отправиться к месту назначения, а 17 апреля его нагнал офицер и предъявил указ императрицы о лишении его чинов и ссылке в деревню. 12 июня состоялся новый указ, которым повелевалось заточить князя Долгорукова в Соловецкий монастырь. В 1739 г., после признания князя Ивана Алексеевича относительно подложной духовной Петра II, Долгоруков был привезен в Новгород, подвергнут допросам и пытке и 8 ноября того же года обезглавлен.

Долгоруков Алексей Григорьевич (? -1734)

Благодаря значению при дворе отца и дяди быстро повышался по службе; в 1713 г. был губернатором в Смоленске, в 1723 г. – президентом главного магистрата, а в 1726 г. по ходатайству Меншикова возведен императрицей Екатериной I в звание сенатора и назначен гофмейстером и вторым воспитателем великого князя Петра Алексеевича. Одновременно сэтим сын его, князь Иван Алексеевич, определен к великому князю гоф-юнкером. При Петре II Долгоруков, осыпанный наградами, был назначен членом Верховного тайного совета. Он старался восстановить Петра против Меншикова и в конце концов добился ссылки его в Сибирь.

Честолюбивый и вместе с тем ограниченный, Долгоруков, чтобы совершенно подчинить себе Петра, отвлекал его от занятий, поощряя его страсть к охоте и другим удовольствиям, и беспрестанно увозил в свое подмосковное имение Горенки, где около него находились только члены долгоруковской семьи. Здесь Долгоруков сблизил четырнадцатилетнего императора с одной из своих дочерей, княжной Екатериной, которая и была обручена с государем. После смерти Петра II Долгоруков был единственным членом Верховного тайного совета, подавшим голос против избрания на царство Анны Иоанновны. По воцарении Анны князь Долгоруков был сослан со всей семьей в Березов, где и умер.

Долгоруков Иван Алексеевич (1708 – 1739)

Сын предыдущего. В 1726 г. пожалован гоф-юнкером к великому князю Петру Алексеевичу, который скоро искренно к нему привязался. Долгоруков неодобрительно относился к предполагавшемуся обручению Петра с дочерью Меншикова, не стеснялся высказываться об этом и был назначен к переводу в полевые полки; но тут на престол вступил Петр, и Иван Алексеевич остался при нем.

После падения Меншикова Долгоруков сделан был обер-камергером и получил чин майора Преображенского полка (равнявшийся тогда чину генерала). Перед ним раболепствовали не только придворные, но и иностранные министры. Человек не без способностей и с добрым сердцем, Долгоруков не имел ни воли, ни нравственных правил; высота общественного положения, которой он достиг без всякого труда и заслуг, вскружила ему голову; никем не сдерживаемый, он вел рассеянную и распутную жизнь. В конце 1729 г. Иван Алексеевич сделался женихом графини Натальи Борисовны Шереметевой, которая была в него страстно влюблена и продолжала любить его всю жизнь, несмотря ни на какие тягости и превратности судьбы.

Когда Петр II находился в предсмертной агонии, князь Алексей Григорьевич собрал всех своих родичей и предложил составить подложное завещание от имени государя о назначении преемницей престола государыни-невесты – Екатерины Алексеевны Долгоруковой. После долгих споров было решено написать два экземпляра духовной; Иван Алексеевич должен был попытаться поднести один из них к подписи императора, а другой подписать теперь же, подделав руку Петра, на случай если б последний не был в состоянии подписать сам первый экземпляр. Когда оба экземпляра духовной были составлены, Иван Алексеевич очень схоже на одном из них подделал руку Петра. Этим и ограничилось его участие в замысле родичей. Находясь неотлучно у одра умирающего государя, он не присутствовал на дальнейших совещаниях. Так как Петр не приходил в сознание, то князю Долгорукову не удалось поднести к его подписи заготовленное завещание. После кончины императора он передал оба экземпляра духовной своему отцу, который впоследствии сжег их.

Вскоре по воцарении Анны Иоанновны Долгоруков обвенчался с графиней Шереметевой. 9 апреля 1730 г. он был сослан вместе с другими членами его семейства в дальние деревни, а в июне того же года переведен в Березов. Сперва Долгоруковых держали там довольно строго, но потом им удалось задобрить пристава майора Петрова и березовского воеводу Бобровского, которые начали оказывать им разные послабления. Долгоруков стал заводить дружбу с офицерами местного гарнизона и с березовскими обывателями, вновь втягиваться в разгульную жизнь. В числе его приятелей находился тобольский таможенный подьячий Тишин, которому приглянулась красивая государыня-невеста, княжна Екатерина. Раз как-то, напившись пьяным, он в грубой форме стал домогаться ее взаимности. Оскорбленная княжна пожаловалась Другу своего брата, поручику Овцыну, который жестоко избил Тишина. В отместку подьячий подал сибирскому губернатору донос, материалом для которого послужили неосторожные выражения Долгорукова.

В Березов был послан капитан сибирского гарнизона Ушаков с секретным предписанием проверить заявление Тишина. Когда оно подтвердилось, Долгоруков в 1738 г. был увезен в Тобольск вместе с двумя его братьями, Боровским, Петровым, Овцыным и многими другими березовскими обывателями. Следствие, производившееся по тогдашнему обычаю "с пристрастием", т. е. с пыткой, продолжалось недолго. Девятнадцать человек из числа арестованных были признаны виновными в разных послаблениях Долгоруковым и прикосновенными к "вредительным и злым словам" княжны Долгоруковой; Петров был обезглавлен, а остальные биты кнутом и разосланы по дальним городам или записаны в солдаты.

Долгоруков во время следствия содержался в ручных и ножных кандалах, прикованным к стене. Нравственно и физически измученный, он впал в состояние, близкое к умопомешательству, бредил наяву и рассказал даже то, чего у него не спрашивали, – историю сочинения подложного духовного завещания при кончине Петра II.

Неожиданное признание это повлекло за собой новое дело, к которому привлечены были дяди князя Долгорукова: Сергей и Иван Григорьевичи и Василий Лукич. 8 ноября 1739 г. Иван Алексеевич Долгоруков был колесован на Скудельничьем поле, в версте от Новгорода.

Долгоруков Василий Михайлович (1722-1782)

Племянник Василия Владимировича Долгорукова. Опала, постигшая его родичей при императрице Анне Иоанновне, коснулась и его самого.

На тринадцатом году жизни он был записан солдатом в армию, выступившую под началом фельдмаршала Миниха против Крыма. Отличился при взятии Перекопской крепости (1736), но до кончины Анны Иоанновны оставался в полном забвении. При Елизавете Петровне он начал быстро подвигаться в чинах и участвовал с отличием в Семилетней войне. Императрица Екатерина II в день своего коронования произвела его в генерал-аншефы.

При объявлении первой войны Турции на князя Долгорукова возложено было охранение крымских границ, а в следующем году ведено вторгнуться с 38-тысячным корпусом в Крым. Эта задача была им выполнена блистательно. 4 июля он разбил семидесятитысячную армию хана Селим-Гирея и овладел Перекопом; 29 июля при Кафе вторично поразил собранное ханом 95-тысячное войско; вслед за тем занял Арабат, Керчь, Еникале, Балаклаву и Тамань, принудил Селима бежать в Константинополь и возвел на его место доброжелателя России, хана Саиб-Гирея. Императрица наградила князя Долгорукова орденом Святого Георгия 1-й степени и титулом "Крымского".

Обиженный тем, что не получил чина фельдмаршала, Долгоруков вышел в отставку и поселился в деревне. В 1780 г. императрица назначила его главнокомандующим в Москву, где он заслужил общую любовь своей добротой, доступностью и бескорыстием.

Дондуков-Корсаков Александр Михайлович (1820 – 1893)

Князь, генерал-адъютант и генерал от кавалерии. Поступив на военную службу в качестве адъютанта князя Воронцова, участвовал во многих делах против горцев. Во время Восточной войны отличился в Курюкдаринском сражении, в котором был тяжело ранен, и при штурме Карса. В 1859 г. назначен начальником штаба Войска Донского и участвовал в ведении крестьянской реформы на Дону. В 1869 г. назначен киевским, подольским и волынским генерал-губернатором. Во время Русско-турецкой войны 1877 – 1878 гг. командовал 13-м армейским корпусом. В феврале 1878 г. назначен командующим восточным отрядом, но уже в апреле этого года, по кончине князя Черкасского, ему поведено было состоять императорским российским комиссаром в Болгарии, а в следующем году – и командующим оккупационными войсками; на его долю выпали труды по организации гражданского управления страны. Назначенный членом Государственного совета, князь Дондуков-Корсаков с 1880 г. был временным харьковским генерал-губернатором и командующим войсками Харьковского военного округа, с 1882-го по 1890 г. – главноначальствующим гражданской частью на Кавказе и командующим войсками Кавказского военного округа.

При его участии выработано новое положение об управлении Кавказом, введенное в действие в 1883 г. При Дондукове-Корсакове произведены обширные работы по истреблению саранчи, созван филоксерный съезд; учреждена статистическая часть; кавказские минеральные воды признаны имеющими общественное значение, и начато их обустройство; преобразовано управление горной частью на Кавказе.

Дондукова-Корсакова Мария Михайловна (1828-1909)

Княжна, русская общественная деятельница. В молодости пережила какую-то душевную драму, в результате которой явилось глубокое религиозное настроение. Одно время она увлекалась учением английского проповедника Редстока, но потом вернулась к православию, хотя до конца держалась убеждения, что человек состоит из трех элементов: тела, души и духа, из коих только последний бессмертен.

В 70-х гг. Дондукова-Корсакова основала в Порховском уезде Псковской губернии общину сестер милосердия Святой Магдалины, с больницей для сифилитиков, и работала с замечательным самоотвержением и энергией. Она посещала тюрьмы, заботясь о религиозном воспитании и перерождении арестантов и стараясь улучшить их положение; при этом она отличалась полной религиозной терпимостью, не обходя ни иноверцев, ни открытых атеистов.

В 1904 г. она после усиленных хлопот и целого ряда неудач добилась доступа в Шлиссельбургскую крепость к политическим арестантам, многократно посещала их, сблизилась с Верой Фигнер, Н. Морозовым и другими, целыми месяцами жила в Шлиссельбурге, всячески стараясь облегчить участь узников и помогая им, чем только могла, хлопоча о них перед властями, по большей части безрезультатно.

После отправления Веры Фигнер в ссылку в посад Ненокс (Архангельской губернии, на берегу Белого моря) княжна, несмотря на свой возраст, на трудность пути и условий жизни в пустынном посаде, провела у Фигнер несколько недель (1904). Благодаря хлопотам Дондуковой-Корсаковой в Шлиссельбургской крепости построена церковь.

Дорохов Иван Семенович (1762 – 1815)

Герой Отечественной войны 1812 г., генерал-лейтенант. Учился в инженерном кадетском корпусе. Во время Второй турецкой войны при Екатерине II отличился в ряде сражений.

За битву при Рымнике (1789 г.) Дорохов был лично отмечен Суворовым, говорившим в своем донесении, что он исполнял поручения "по всей лучшей возможности, бывши беспрерывно в жестоком огне". В 1794 г. Дорохов находился в Варшаве, когда там вспыхнуло восстание. Имея при себе всего роту гренадер с одной пушкой, он четыре раза отражал мятежников. Наконец, растеряв при своей пушке всех канониров, действовал сам. Несмотря на полученные четыре раны, он держался в продолжение 36 часов, а затем,пробившись с несколькими солдатами сквозь окружавшие его толпы поляков, соединился с главными русскими силами и вышел из Варшавы.

В кампании 1806 – 1807 гг. отличился при Чарнове и Пултуске. В войну 1808 – 1809 гг. Дорохов защищал берега Балтийского моря от посягательств англо-шведского флота.

В самом начале войны 1812 г. Дорохову, который начальствовал тогда над авангардом корпуса, забыли прислать приказ об отступлении, и потому он оставался на месте. Отрезанный со своей бригадой от 1-й армии, он решился по собственной инициативе идти на соединение со 2-й армией. Несколько дней он находился вблизи французских колонн, но успел от них ускользнуть и примкнул к войскам Платова, а затем и к князю Багратиону, под начальством которого участвовал в сражениях при Смоленске и Бородине; за последнюю битву Дорохов получил звание генерал-лейтенанта. С сентября он командовал партизанским отрядом и причинил много вреда французам, истребляя их отдельные команды; по личному приказу Кутузова лихим набегом взял город Верею, захватив в плен весь французский гарнизон. При Малоярославце был ранен пулей навылет в ногу. Страдания от полученных им ран скоро свели его в могилу.

В 1913 г. Дорохову был сооружен памятник в г. Верее.

Достоевский Федор Михайлович (1821 – 1881)

Один из величайших писателей человечества. Родился в Москве в здании Мариинской больницы, где отец его служил штаб-лекарем. Самые светлые воспоминания уже позднего детства связаны у Достоевского с деревней – небольшим имением, которое родители его купили в Каширском уезде в 1831 г. Семья проводила там летние месяцы, обыкновенно без отца, и дети пользовались почти полной свободой.

Учиться Достоевский начал довольно рано; азбуке его научила мать. В 1834 г. Достоевский поступил в пансион Германа, где особенно увлекался уроками словесности. Читал он в это время Карамзина (особенно его историю), Жуковского, В. Скотта, Загоскина, Лажечникова, Нарежного, Вельтмана и, конечно, "полубога" Пушкина, поклонение которому осталось у него на всю жизнь. 16 лет Достоевский лишился матери и вскоре был определен в инженерное училище.

В 1843 г. по окончании курса Достоевский зачислен на службу при петербургской инженерной команде и командирован в чертежную инженерию департамента. Жизнь он вел по-прежнему уединенную, полную страстного интереса к одной только литературе. Осенью 1844 г. Достоевский подает в отставку, решив жить только литературным трудом и "адски работать". "Бедные люди" уже готовы, и он мечтает о крупном успехе. По указанию Григоровича он отдает свою первую повесть Некрасову в его "Петербургский Сборник". Впечатление, произведенное ею на Григоровича, Некрасова и Белинского, было потрясающее. Белинский горячо приветствовал Достоевского как одного из будущих великих художников гоголевской школы. Это был самый счастливый момент в молодости Достоевского.

Успех "Бедных людей" повлиял на Достоевского возбуждающе. До ареста в 1849 г. он написал десять повестей, кроме разных набросков и незаконченных вещей. Все печатались в "Отечественных Записках": "Двойник", "Хозяйка", "Чужая жена", "Белые ночи", "Неточка Незванова" и др.

В ночь на 23 апреля 1849 г. Достоевский был арестован и посажен в Петропавловскую крепость, где пробыл восемь месяцев (там был написан "Маленький герой"). Причиной ареста была причастность его к делу Петра-шевского. Его присудили к смертной казни, но государь заменил ее каторгой на четыре года.

22 декабря Достоевский вместе с другими осужденными был привезен на Семеновский плац, где над ними проделали церемонию объявления приговора о смертной казни через расстреляние. Приговоренные пережили весь ужас "смертников", и лишь в последнее мгновение им объявили как особую милость настоящий приговор. В ночь с 24 на 25 декабря Достоевский был закован в кандалы и отправлен в Сибирь. В Тобольске его встретили жены декабристов, и Достоевский получил от них в благословение Евангелие, с которым потом никогда не расставался. Затем он был отправлен в Омск и здесь в "мертвом доме" отбыл срок наказания. Каторга еще более углубила надрыв его души, усилила его способность к болезненному анализу последних глубин человеческого духа и его страданий.

По окончании срока каторжных работ (15 февраля 1854) Достоевский был определен рядовым в линейный батальон в Семипалатинске, где пробыл до 1859 г. Барон А. Е. Врангель взял его там под свое покровительство, во многом облегчив его положение. Из внешних фактов его жизни следует отметить женитьбу на Марии Дмитриевне Исаевой, вдове надзирателя по корчемной части (6 февраля 1857, Кузнецк).

18 апреля 1857 г. Достоевский был восстановлен в прежних правах своих; 15 августа того же года получил чин прапорщика, вскоре подал прошение об отставке и 18 марта 1859 г. был уволен с разрешением жительства в Твери. В этом же году он печатает повести "Дядюшкин сон" и "Село Степанчиково и его обитатели". Тоскуя в Твери, Достоевский усиленно хлопочет о разрешении жить в столице, которое он вскоре и получает. В 1860 г. он уже основался в Петербурге. Все это время Достоевский терпел крайнюю материальную нужду; Мария Дмитриевна уже тогда была больна чахоткой, а литературой Достоевский зарабатывал очень мало. С 1861 г. он вместе с братом Михаилом начинает издавать журнал "Время", который сразу приобретает большой успех и вполне их обеспечивает. В нем Достоевский печатает своих "Униженных и оскорбленных", "Записки из Мертвого дома" и небольшую повесть "Скверный анекдот".

Летом 1862 г. Достоевский ездил за границу лечиться, побыл в Париже, Лондоне (свидание с Герценом) и Женеве. Вскоре журнал "Время" был закрыт за невинную статью Н. Страхова о польском вопросе. Достоевские хлопотали о разрешении издавать его под другим названием, и в начале 1864 г. стала выходить "Эпоха", но уже без прежнего успеха.Сам больной, проводя все время в Москве у постели умирающей жены, Достоевский почти не мог помогать брату. 16 апреля 1864 г. умерла жена; 10 июня неожиданно скончался Михаил Достоевский, а 25 сентября умер один из самых близких сотрудников, горячо любимыйДостоевским, Аполлон Григорьев.

Удар за ударом и масса долгов окончательно расстроили дело, и в начале 1865 г. "Эпоха" прекратила свое существование. У Достоевского остались 15000 рублей долгу и нравственная обязанность содержать семью покойного брата и сына жены от ее первого брака. В начале июля 1865 г., уладив кое-как на время свои денежные дела, Достоевский уезжает за границу, в Висбаден. Нервно расстроенный, у пределов отчаяния, в жажде ли забвения или в надежде на выигрыш, он пробовал там играть в рулетку и проигрался до копейки. Впечатления от этого были описаны в романе "Игрок". Пришлось прибегнуть к помощи старого приятеля Врангеля, чтобы кое-как выпутаться из тяжелого положения. В ноябре Достоевский вернулся в Петербург. Тогда же он закончил "Преступление и наказание", которое вскоре начало печататься в "Русском Вестнике". Впечатление от этого романа было огромное. Снова имя Достоевского было у всех на устах. Этому способствовало, помимо великих достоинств романа, и отдаленное совпадение его сюжета с действительным фактом: в то время, когда роман уже печатался, в Москве было совершено убийство с целью грабежа студентом Даниловым, который мотивировал свое преступление несколько сходно с Раскольниковым. Достоевский очень гордился своей художественной проницательностью.

Осенью 1866 г. он пригласил к себе для работы стенографистку Анну Григорьевну Сниткину и диктовал ей "Игрока". 15 февраля 1867 г. она стала его женой, и через два месяца они уехали за границу, где пробыли четыре с лишним года (до июля 1871 г.). Это заграничное путешествие было бегством от кредиторов, которые уже подали к взысканию. На дорогу он взял у Каткова 3000 рублей под задуманный роман "Идиот"; из этих денег большую часть оставил семье брата. В Баден-Бадене Достоевский снова пленился надеждой на выигрыш и снова проиграл все: и деньги, и свой костюм, и даже платья жены. Пришлось делать новые займы, работать отчаянно, "на почтовых", и нуждаться в самом необходимом. Эти четыре года в смысле средств – самые тяжелые в его жизни. Его письма переполнены отчаянными просьбами о деньгах, всякого рода расчетами. Раздражительность его доходит до крайней степени, чем и объясняется тон и характер его произведений за этот период ("Бесы", отчасти и "Идиот"), а также его столкновение с Тургеневым.

Подгоняемое нуждой, творчество его шло очень интенсивно; написаны "Идиот", "Вечный муж" и большая часть "Бесов". В 1867 г. задуман "Дневник писателя".

По возвращении в Петербург начинается самый светлый период в жизни Достоевского. Умная и энергичная Анна Григорьевна взяла в свои руки все денежные дела и быстро поправила их, освободив семью от долгов. С начала 1873 г. Достоевский делается редактором "Гражданина" с платой по 250 рублей в месяц, кроме гонорара. В начале 1874 г. Достоевский уже оставляет "Гражданин" для работы над романом "Подросток". В этот период Достоевские проводили летние месяцы в Старой Руссе, откуда на июль и август часто уезжали в Эмс для лечения; один раз они остались там и на зиму.

С начала 1876 г. Достоевский начинает издавать свой "Дневник писателя" – ежемесячный журнал без сотрудников, без программы и отделов. В материальном отношении успех был большой: количество расходившихся экземпляров колебалось от четырех до шести тысяч. "Дневник писателя" находил горячий отклик как среди приверженцев, так и среди порицателей его, поскольку отличался искренностью и редкой отзывчивостью на волнующие события дня.

С 1878 г. Достоевский прекращает "Дневник писателя", как бы отходит от злобы дня, чтобы приступить к своему последнему созданию – "Братьям Карамазовым". Роман имел огромный успех. Во время печатания второй части Достоевскому суждено было испытать момент наивысшего торжества на Пушкинском празднике (8 июня 1880 г.), посвященном открытию памятника в Москве. Здесь он произнес свою знаменитую речь, приведшую многочисленную публику в неописуемый восторг. В ней Достоевский с истинным пафосом высказал свою идею о слиянии начал общего и индивидуального.

Это была его лебединая песнь: 25 января 1881 г. он сдал в цензуру первый номер "Дневника писателя", который хотел возобновить, а 28 января в 8 часов 38 минут вечера его уже не было в живых. Последние годы он страдал эмфиземой. В ночь с 25-го на 26-е произошел разрыв легочной артерии; за ним последовал припадок обыкновенной его болезни – эпилепсии.

Любовь читающей России к нему сказалась в день похорон. Огромные толпы народа провожали его гроб; 72 депутации участвовали в процессии. По всей России откликнулись на его смерть как на огромное общественное несчастье. Похоронен Достоевский в Александро-Невскойлавре 31 января 1881 г.

Дохтуров Дмитрий Сергеевич (1756 – 1816)

Один из доблестных генералов русской армии. Необыкновенная храбрость в сочетании с такою же скромностью, прямодушием, отзывчивостью и добрым сердцем делали его рыцарем без страха и упрека и принесли горячую любовь всех, кто его знал.

Вступив в 1771 г. на службу пажом, он участвовал с отличием в шведской войне 1789 и 1790 гг. и в кампаниях 1805 и 1807 гг.; несколько раз был ранен и контужен. Императрица Екатерина II почтила мужество молодого офицера золотою шпагою с надписью "За храбрость".

В 1805 г. в злополучном для русских сражении при Аустерлице Дохтуров командовал первой колонной на левом крыле союзников. Его необыкновенной храбрости и распорядительности эта колонна, да и все левое крыло было обязано своим спасением. Пробившись сквозь противника, Дохтуров присоединился к прочим войскам, считавшим его или погибшим,или уже взятым в плен. Рассказывали, что когда он, подавая пример остальным войскам, подъехал к плотине, обстреливаемой неприятельскими батареями, – самому опасному пункту поля сражения, то адъютанты стали просить Дохтурова оставить это место, напомнив, что у него есть жена и дети. Дохтуров отвечал на это: "Здесь жена моя – честь, войска же, вверенные мне, – дети", и, обнажив золотую свою шпагу, вскричал: "Ребята, вот шпага нашей матушки Екатерины! Умрем за отца-государя и славу России. Ура! С нами Бог и Александр!"

В 1812 г. Дохтуров принял начальство над войсками, занимавшими Смоленск, и геройски оборонял город против атак Наполеона, после чего в полном порядке соединился с нашей главной армией. Незадолго до этого боя он только что начал оправляться от болезни, и приближенные упрашивали подождать до полного выздоровления, однако Дохтуров ответил, что лучше умереть на поле сражения, чем в постели. Дохтуров не щадил себя и, не обращая внимания на жестокий огонь неприятеля, по обыкновению появлялся в самых опасных местах, воодушевляя солдат личным примером.

В сражении при Бородине 6-й пехотный корпус Дохтурова был расположен сначала в центре, между батареей Раевского и деревней Горки. Дохтурову было поручено командовать войсками центра, но после того как смертельно раненный князь Багратион выбыл из строя, Кутузов поручил командование левым крылом Дохтурову. Главнокомандующий знал и ценил по достоинству того, кого посылал на это опасное и ответственное место. Надеясь вполне на Дохтурова, он потребовал от него держаться на левом крыле до тех пор, пока не будет получен приказ об отступлении. И Дохтуров сделал все, что только можно было ожидать от подобного ему человека. Неприятелю, благодаря Дохтурову, не удалось одержать большого успеха на левом крыле русской позиции.

На военном совете в Филях, где решалась участь Москвы, Дохтуров подал голос "держаться перед Москвою". В Тарутинском сражении он командовал центром русских войск.

Под Малоярославцем Дохтуров семь часов выдерживал сильнейший напор французов и остановил неприятеля. Участвовал в Лейпцигской битве. В 1813 г. в Варшаве щедро помогал вдовам и сиротам поляков, убитых или взятых в плен, хотя собственные его средства были весьма ограниченны.

По словам историка, "Дохтурова сопровождали в могилу общие сожаления государя, армии и народа...".
 

Драгомиров Михаил Иванович (1830 – 1905)

Генерал-адъютант, известный военный писатель. Образование получил в Дворянском полку и Военной академии; читал лекции по тактике и военной истории в Академии генерального штаба. В 1869 г. назначен начальником штаба Киевского военного округа; в 1873 г. – командующим 14-й пехотной дивизией, во главе которой совершил первым переправу через Дунай в ночь с 14 на 15 июня 1877 г. Тяжело раненный 12 августа 1877 г. на Шипкинском перевале, Драгомиров дальнейшего участия в войне принять не мог. С 1878 по 1889 гг. Драгомиров занимал должность начальника Академии Генерального штаба, затем был назначен командующим войсками Киевского военного округа, а в 1897 г., кроме того, занял пост киевского, подольского и волынского генерал-губернатора. В 1903 г. последовало назначение Драгомирова членом Государственного совета. Ему принадлежит масса статей, отдельных брошюр и сборников: "Учебник тактики", "Опыт руководства для подготовки частей к бою", "Дуэли", "Солдатская памятка" и др.

После пребывания при штабе Сардинской армии в войну 1859 г. и в штабе Прусской армии в войну 1866 г. у Драгомирова выработалось убеждение, что причины побед и поражений заключаются в нравственных свойствах армии и ее начальников, что главным фактором в боевом деле всегда был и останется человек и что технические усовершенствования только усиливают природные свойства человека. Драгомиров, ополчаясь против "муштры", указывал на необходимость воспитания в солдате нравственных и физических качеств и установления рационального обучения.

Воспитание солдата должно стремиться к наивысшему развитию в нем находчивости и самопожертвования ("Сам погибай, а товарища выручай"), а рациональное обучение должно: 1) учить войска в мирное время только тому, что им придется делать в военное; 2) боевому делу учить в такой последовательности, чтобы из самого хода обучения была видна цель всякого отдела образования; 3) учить преимущественно "показом, а не рассказом" и 4) тактику показывать войскам в поле по приемам. К начальникам Драгомиров предъявлял требование любви и знания военного дела и постоянного самоусовершенствования.

В тактике Драгомиров являлся горячим проповедником решающего значения "штыка", утверждая, что "пуля и штык не исключают, а дополняют друг друга", что "пуля прокладывает дорогу штыку"; ввиду этого тактическая подготовка выливалась в формы, отвечающие стремлениюк нанесению удара штыком (быстрое наступление и сомкнутые строи). Составлением в 1900 г. "Устава полевой службы" Драгомиров призван был оказать влияние на тактическую подготовку всей армии. Но как показал опыт Англо-бурской войны 1899 г. и Русско-японской 1904 – 1905 гг., штыковой удар все менее находил себе место и все более возрастало могущественное значение огня.

Дрозденко Василий (? – 1665)

Иначе Дрозд, в великорусских актах называемый еще Дроздовским, – один из представителей правобережного казачества во время восстания его против поляков и гетмана Тетери. В 1665 г. 4 апреля он под Брацлавом нанес решительное поражение Тетере, который бежал в Польшу, а Дрозденко засел в Брацлаве и объявил себя тамошним полковником. Решительный ненавистник поляков, он пользовался большой популярностью среди казачества и был сторонником соединения Малороссии под властью московского царя и левобережного гетмана – Брюховецкого. Поэтому он являлся врагом претендентов на гетманское достоинство на правом берегу, пытавшихся достигнуть этого сана с помощью татар – Опары и Дорошенко. Против последнего он сам выступил. Имел сначала успех, казаки Дорошенко передавались ему; но с приходом к Дорошенко свежих татарских сил Дрозденко отступил, заперся в Брацлаве и после двадцати дней мужественной обороны сдался татарскому мурзе.

Дорошенко отнял его сокровища и расстрелял Дрозденко, опасаясь популярности его между казаками.

Дубельт Леонтий Васильевич (1792-1862)

Известный руководитель Тайной полиции. Учился в Горном корпусе; участвовал в войнах 1807 и 1812 – 1815 гг.; командовал полком. Вращался одно время в военных масонских и либеральных кружках и в 1820 – 1822 гг. был наместным мастером киевской ложи соединенных славян. В армии его считали "крикуном" и ждали его ареста после краха декабристской организации. Однако арестован Дубельт не был и до 1828 г. оставался на военной службе. В этом году у него вышло какое-то недоразумение с начальником дивизии, и ему пришлось уйти в отставку. Пробыв более года без службы в стесненных материальных условиях, Дубельт в 1830 г. поступил в корпус жандармов и в 1835 г. был назначен начальником штаба этого корпуса. В 1839 г. Дубельт, сохраняя эту должность, был назначен начальником III отделения Собственной Его Императорского Величества канцелярии и членом главного управления цензуры и секретного комитета о раскольниках. В 1848 г. Дубельт стал членом комитета "2 апреля", имевшего целью обуздание печати.

Человек весьма умный, Дубельт хорошо знал слабые стороны русского государственного строя, а в "Заметках" своих резко осуждал иногда деятелей и отдельные стороны политики Николая Павловича. Однако он принял на себя защиту господствовавшего порядка и проведение в жизнь системы охранного террора.

Страх Николая I, его двора и министров перед возможностью революции был велик, и поэтому Дубельт в борьбе со всяким общественным движением был жесток и беспощаден.

В 1856 г. с назначением князя А. Ф. Орлова председателем Государственного совета освободилась должность главноуправляющего III Отделением и шефа жандармов; но при дворе так боялись влияния Дубельта, по должности, на государя, что назначение его на место князя Орлова не состоялось, и Дубельт вышел в отставку.
 

Дурова Надежда Андреевна (1783 – 1866)

Известная "кавалерист-девица" и писательница. Провела детство и юность в военной обстановке (отец ее был кавалерийский офицер), с малых лет обнаруживала неженские наклонности и ярко выраженное призвание к военному ремеслу. В самой наружности ее мало было женственного. В 1801 г. Дурова вышла замуж за заседателя сарапульского нижнего земского суда В. С. Чернова; в 1803 г. стала матерью, но вскоре разошлась с мужем, который взял к себе ребенка.

Сошедшись с казачьим офицером, Дурова-Чернова бежала из родительского дома в мужском платье, которого уже больше никогда не снимала, и в 1807 г. зачислилась юнкером в Польский конный полк, выдав себя за дворянина Александра Соколова. С полком она участвовала в заграничном походе; отличилась в сражениях при Гутштадте и Гейльсберге.

Отец, которому Дурова откровенно писала о своей судьбе, разыскивал ее, и по его просьбе произведено было расследование; ее пожелал видеть император Александр I, который разрешил ей остаться в службе, дал ей фамилию "Александров", денежное пособие, Георгиевский солдатский крест, произвел в корнеты и назначил в Мариупольский гусарский полк, из которого она в 1811 г. была переведена в Литовский уланский.

В 1812 г. Дурова была произведена в поручики; участвовала в войне с французами, дралась под Смоленском, состояла ординарцем при Кутузове, была ранена. В 1816 г. вышла в отставку с чином штабс-ротмистра и правом носить мундир. Остальные свои годы провела в Вятской губернии, живя пенсией и литературным заработком.

В печати Дурова дебютировала в "Современнике" Пушкина (1836) мемуарами, на которые общество сразу обратило внимание; "Записки" были так хорошо написаны, что их сочли мистификацией, автором их – самого Пушкина, который предпослал им от себя красноречивое вступление. "С неизъяснимым участием, – писал Пушкин, – прочли мы признания женщины, столь необыкновенной; с изумлением увидели, что нежные пальчики, некогда сжимавшие окровавленную рукоять уланской сабли, владеют и пером быстрым, живописным и пламенным".

Дюпор Луи (1782 – 1853)

Известный танцовщик. Был первым балетным актером в Париже, откуда вместе с актрисой Жорж бежал в 1808 г. в Санкт-Петербург. Торжеством его были балеты: "Зефир и Флора", "Амур и Психея" – Дидло и "Любовь Адониса, или Мщение Марса" – собственного сочинения. Дюпор – автор и других балетов. Пробыл в Санкт-Петербурге до 1812 г. Приготовил к сцене известную Марию Данилову.