Евгений, герцог Вюртембергский (1788 – 1857)

Русский генерал от инфантерии, племянник императрицы Марии Феодоровны. Привезенный ребенком к русскому двору, был тайно предназначен императором Павлом к занятию престола. Поступив на русскую службу, участвовал в войнах с Наполеоном. Во время подготовлявшегося в 1811 г. разрыва между Россией и Францией составил записку "О Наполеоне и образе ведения войны против него". В 1812 г. командовал дивизией, потом корпусом. В 1813 г. Евгений сыграл крупную роль всражениях под Люценом, Бауценом и Дрезденом; при отступлении нашей армии в Богемию выдержал с 10-тысячным отрядом натиск тройных сил Вандома, а в Кульмском бою оборонял селение Пристен. В 1814 г. сражался при взятии Парижа. В 1828 г. Евгений командовал корпусом, действовавшим в Европейской Турции и при атаке укрепленного лагеря на высоте Куртепе был ранен. После взятия Варны Евгений оставил армию и уехал за границу.
 

Евдокимов Николай Иванович (1804 – 1870)

Граф, генерал-адъютант. Сын простого солдата, Евдокимов родился на Кавказе, образование получил самое скудное, но впоследствии старался дополнить его чтением. Его выдвинули природный ум, храбрость и отличное знание характера горцев, с которыми он водился с малолетства. Князь Барятинский, хорошо знавший Евдокимова по прежней службе, избрал его своим главным сподвижником при покорении Восточного Кавказа (1857 – 1859 г.). Когда в 1860 г. предприняты были решительные действия против Западного Кавказа, Евдокимов был избран главным начальником назначенных для этой цели войск. Ему приходилось вместе с тем водворять на занимаемых участках края русское население, обеспечивать его безопасность, прокладывать дороги и т. п. Заключительным актом покорения Кавказа было движение двух – пшехского и даховского – отрядов под личным начальством Евдокимова в долину р. Туапсе в октябре 1863 г. Возведенный в графское достоинство, Евдокимов состоял в последние годы своей жизни при главнокомандующем Кавказской армии, великом князе Михаиле Николаевиче.

Евдокия Федоровна (1669 – 1731)

Первая супруга Петра I, дочь боярина Федора Лопухина. Петр I вступил в брак с Евдокией Федоровной в 1689 г. и в следующем году имел от нее сына Алексея. Воспитанная по старине, Евдокия Федоровна не могла привязать к себе Петра; он с первых же лет супружества часто покидал жену для любимых потех и вскоре сблизился с красавицей из Немецкой слободы Анной Монс. Охлаждению к жене содействовала нелюбовь к ее родне – Лопухиным, приверженцам московской старины. Евдокия Федоровна напрасно жаловалась на свое одиночество и в письмах к Петру звала его к себе. Отправившись за границу в 1696 г., Петр из Лондона просил Льва Нарышкина уговорить Евдокию постричься и тотчас же по возвращении в Москву отправил ее в Суздальский Покровский монастырь. Архимандрит монастыря не согласился постричь Евдокию Федоровну, за что был арестован; она была пострижена под именем Елены лишь в 1698 г. Евдокия Федоровна только полгода носила иноческое платье, затем стала жить в монастыре мирянкой и, по собственному признанию, вступила в связь со Степаном Глебовым, приехавшим в Суздаль для рекрутского набора. Вместе с царевичем Алексеем Петровичем она была центром партии, враждебной Петру. Ростовский епископ Досифей пророчествовал, что Евдокия скоро опять будет царицей, и поминал ее в церквах "великой государыней". Другие предрекали, что Петр примирится с женой и оставит Петербург и свои реформы. Все это открылось из так называемого Кикинского розыска по делу царевича Алексея. В сочувствии к Евдокии Федоровне были уличены монахи и монахини суздальских монастырей, Крутицкий митрополит Игнатий и многие другие. В письме к Петру Евдокия Федоровна во всем повинилась и просила только прощения, чтобы ей "безгодной смертью не умереть". Жестоко казнив всех замешанных в деле, Петр по отношению к Евдокии Федоровне ограничился переводом ее в другой, Ладожский Успенский монастырь. Затем она была переведена в Шлиссельбург, где при Екатерине I содержалась в строгом секретном заключении. В 1727 г. Евдокия Федоровна поселилась в Новодевичьем, затем в Воскресенском монастыре в Москве; ей было назначено большое содержание и дан особый двор. Петр II и Анна Иоанновна относились к ней с полным уважением, как к царице.

Евпраксия (XIII в.)

Жена князя Феодора Юрьевича рязанского, героиня "Сказания о взятии Рязани". Батый потребовал ее в наложницы. Князь отказал. "Сказание" этим объясняет нашествие Батыя на Рязань. Когда князь пал в битве, Евпраксия с младенцем выбросилась из терема и погибла: "зразилась". В ее честь был построен Зарайский монастырь.

Евфимъев Савва (? – после 1624)

Протопоп нижегородского Спасо-Преображенского собора, один из руководителей патриотического движения, начавшегося в Нижнем осенью 1611 г. Глава нижегородского духовенства, Савва своим авторитетом оказал энергичную поддержку Минину. В качестве выборного он ездил из Нижнего в Казань, для договора об общем деле. В 1613 г. был на Соборе, избравшем в цари Михаила Федоровича.

Евфросинья (Предслава) (1100 – между 1173 и 1175)

Дочь князя полоцкого Святослава-Георгия. Молодой девушкой Евфросинья отказалась от мирских благ и, тайно уйдя из дома, без согласия родителей приняла постриженье. Евфросинья стала выразительницей и отчасти виновницей сильного религиозного движения в стране. Основанные ею два монастыря стали центром полоцкого монашества и метрополией новых монастырей. Евфросинья была, по-видимому, в живом духовном общении с Византией. Уже в преклонном возрасте она предприняла паломничество в Иерусалим. До 1910 г. ее мощи покоились в Киеве, куда, по преданию, около 1186 г. были перенесены из палестинского монастыря Святого Феодосия Киновиарха.Когда Евфросинья в своем краю стала знаменем православия и русской народности, католики и униаты фальсифицировали предание и придали ей облик правоверной католички.

Екатерина I Алексеевна (1684 – 1727)

Императрица Всероссийская. Родилась в Лифляндии, в крестьянской семье Скавронских литовского или латышского происхождения, и при крещении по католическому обряду была названа Мартой. Рано лишившись родителей, она нашла приют у своей тетки Веселовской, жившей в Крейцбурге, от которой 12-ти лет от роду поступила в услужение к мариенбургскому суперинтенденту Глюку и росла вместе с его детьми. Протестантский богослов и ученый лингвист, Глюк воспитал ее в правилах лютеранской веры, но грамоте не выучил. На 18-м году жизни Марта вышла замуж за шведского драгуна Иоганна, который вскоре отправился с полком в поход. По взятии в 1702 г. Мариенбурга русскими она попала в плен и благодаря своей красоте и бойкости поступила к Шереметеву, а затем к Меншикову. В 1703 г. Марту увидал царь Петр и вскоре поместил ее в селе Преображенском в число придворных девиц царевны Натальи, где она приняла православие и была названа Екатериной Алексеевной, так как крестным отцом ее был царевич Алексей. Умевшая легко применяться ко всяким обстоятельствам и никогда не терявшая присутствия духа, Екатерина приобрела громадное влияние на Петра, изучив его характер и привычки и став для него необходимой как в радости, так и в горе. В 1711 г. она сопровождала царя в Прусском походе и своей находчивостью оказала Петру и России огромную услугу. По возвращении в Петербург Петр 19 февраля 1712 г. вступил с ней в официальный брак, причем тогда же "были венчаны" и обе дочери их, Анна и Елизавета. После смерти царевича Алексея Петр начал видеть в жене своего будущего преемника, но увлечение ее камер-юнкером Монсом нанесло Петру страшный удар; казнив фаворита, царь разорвал завещание, по которому престол должен был перейти к Екатерине.

По смерти Петра, не успевшего объявить своей последней воли, решение вопроса о престолонаследии перешло в руки "верховных господ" – членов сената, синода и генералитета, явившихся во дворец в ночь с 27 на 28 января 1725 г. В их среде были две партии. Одна состояла из удержавшихся наверху правительственной лестницы обломков родовой аристократии; руководящая роль в этой среде принадлежала европейски образованному князю Д. М. Голицыну. Стремясь к ограничению самодержавия в интересах аристократии, он определенно высказался за возведение на престол малолетнего внука Петра Великого, Петра Алексеевича, кандидатура которого была очень популярна и среди всей аристократии, желавшей обрести в сыне несчастного царевича будущего восстановителя московской старины. Другую партию составляли "новые русские люди". Их кандидаткой была Екатерина Алексеевна, в воцарении которой они видели залог сохранения своего положения. Главными среди них были Меншиков, Ягужинский и Толстой, а также влиятельные члены синода Ф. Прокопович и Ф. Яновский.

Видя, что сила на стороне враждебной ей аристократии, Екатерина не хотела оставаться безучастной к решению своей судьбы. Уплатой из собственных сумм недоданного вследствие недостатка в казне денег жалованья, щедрыми наградами и облегчением служебных обязанностей она привлекла на свою сторону гвардию и петербургский гарнизон. В ночном собрании сановников, после того как князья Голицыны, Долгорукие и Репнин высказались за Петра Алексеевича, в пользу Екатерины выступил Н. А. Толстой, речь которого вызвала шумное одобрение незаметно вошедших в зал гвардейских офицеров; затем раздался барабанный бой гвардейских полков, окруживших дворец. Это прекратило споры, и Екатерина Алексеевна в силу актов 1722 и 1724 гг. была объявлена императрицей.

Энергичная и умная спутница Петра оказалась вне узкой сферы семейно-придворных отношений совершенно неспособной к самостоятельной государственной деятельности. У нее не было ни образования, ни опытности в делах, ни даже охоты ими заниматься, а лишь одна долго сдерживаемая страсть к наслаждениям. Бремя правления она передала давно уже близкому ей человеку, интересы которого были крепко связаны с ее интересами, – Меншикову. Появление временщика вызвало в среде аристократии острое раздражение. Стали носиться слухи о заговорах в целях возведения на престол сына Алексея Петровича. Появился соперник и для самого Меншикова в лице герцога Голштинского, женившегося 21 мая 1725 г. на царевне Анне Петровне и стремившегося играть видную роль в России. После учреждения Верховного тайного совета борьба за власть утихла, и правительство занялось государственной деятельностью. Раньше в высочайших указах и декларациях русских послов при заграничных дворах заявлялось намерение следовать политике Петра; в его память выбивается медаль; барону Шафирову поручается составление истории его царствования; по разработанному им плану открывается Академия наук, и согласно его инструкции снаряжается экспедиция Беринга в Камчатку; запрещается, в соответствии с духом его законодательства, пострижение в монахи без синодального указа; за границу отправляются купеческие дети для обучения арифметике и немецкому языку; повелевается доставлять в типографию сведения о "знатных делах, подлежащих к ведению народному", и т. д. Теперь, когда осенью 1726 г. вер-ховники и некоторые другие сановники подали, по предложению Екатерины, свои мнения об общем состоянии России, замечается отрицательное отношение к Петровской эпохе и ее преобразованиям. Испуганное всеобщим разорением страны, правительство не только не развивает дальше реформы Петра, но многие из них уничтожает, многие искажает. В области внешней политики отступлений от петровских традиций почти не было. Когда требование Екатерины, чтобы Дания вернула Шлезвиг Голштинии, было отклонено, Россия в 1726 г. примкнула к венскому союзу. В ответ на это английский флот вместе с датским явился в Балтийском море, и только смерть Екатерины отвратила войну. Россия заключила также особую конвенцию с Австрией и Пруссией с обязательством взаимной поддержки кандидата на польский престол. От Персии и Турции Россия добилась подтверждения уступок, сделанных при Петре на Кавказе, и приобрела Ширванскую область. С Китаем через посредство графа Рагузинского были установлены дружеские отношения. Исключительное влияние приобрела Россия и в Курляндии, помешав занять в ней престол Морицу Саксонскому. Последние месяцы царствования Екатерины были заняты решением вопроса о престолонаследии. Против кандидатуры одной из цесаревен, Анны или Елизаветы, была не только знать, но и большинство лиц, помогавших воцарению Екатерины, так как они не желали подчиняться мужу первой, герцогу Голштинскому, или жениху второй, князю Любскому. Пришлось объявить наследником престола Петра Алексеевича. Стали искать средства к сближению будущего императора с семьей Екатерины. Остерман предложил женить его на Елизавете Петровне, но императрица отвергла проект брака, оскорблявшего религиозные убеждения народа. Тогда Меншиков выступил с планом выдачи замуж за Петра Алексеевича своей дочери, Марии, привлекши предварительно на свою сторону виднейших членов аристократии и гвардию. После долгих колебаний Екатерина в апреле 1727 г. согласилась с этим, чтобы не поставить Меншикова в ряды своих врагов. 6 мая она умерла.

Екатерина II Алексеевна (1729 – 1796)

Императрица Всероссийская в 1762 – 1796 гг., урожденная София-Фредерика-Амалия, принцесса Ан-гальт-Цербтская. Она была дочерью младшего брата маленького немецкого "фюрста"; мать ее происходила из дома Гольштейн-Готторп и приходилась двоюродной теткой будущему Петру III. Екатерина выросла в небогатой семье и получила посредственное воспитание. В 1743 г. мать Екатерины и она сама получили приглашение от императрицы Елизаветы Петровны приехать в Петербург. Елизавета по разным мотивам выбрала в невесты своему наследнику Петру Феодоровичу именно Екатерину. Приехав в Россию, Екатерина, несмотря на юные годы, быстро освоилась с положением и поняла свою задачу: приспособиться к условиям, к Елизавете, ее двору, ко всей русской жизни, усвоить русский язык и православную веру. Обладая привлекательной внешностью, Екатерина расположила в свою пользу и Елизавету, и двор.

21 августа 1745 г. Екатерина была обвенчана с великим князем Петром, но только 20 сентября 1754 г. у нее родился сын Павел. Екатерина жила в условиях неблагоприятных. Сплетни, интриги, распущенная, праздная жизнь, в которой безудержное веселье, балы, охоты и маскарады сменялись приливами безысходной скуки, – такова была атмосфера елизаветинского двора. Екатерина чувствовала себя стесненной; ее держали под присмотром, и даже ее большой такт и ум не избавляли ее от ошибок и крупных неприятностей. Екатерина и Петр еще до свадьбы друг к другу охладели. Обезображенный оспой, хилый физически, малоразвитый, чудаковатый, Петр ничего не делал, чтобы быть любимым; он огорчал и оскорблял Екатерину своей бестактностью, волокитством и странными выходками. Рождение сына, отнятого у Екатерины императрицей Елизаветой, не внесло улучшения в супружескую жизнь. Годы, горькие испытания, грубое общество приучили Екатерину искать утешения и радости в чтении, уходить в мир высших интересов. Тацит, Вольтер, Бейль, Монтескье стали ее любимыми авторами. Когда она вступила на престол, она была женщиной высокообразованной. Большое значение имели в жизни Екатерины скомпрометировавшие ее отношения с Апраксиным, Понятовским и английским послом Вильямсом.

К кончине императрицы Елизаветы Петр и Екатерина отнеслись разно: новый император вел себя странно и беззастенчиво, императрица подчеркивала свое уважение к памяти усопшей. Император явно шел к разрыву; Екатерину ждал развод, монастырь, может быть, смерть. Различные кружки лелеяли мысль о низложении Петра III. Екатерина, пользовавшаяся популярностью в народе, имела свои планы. Гвардейцы мечтали видетьее на престоле; сановники помышляли о замене Петра его сыном под регентством Екатерины. Случай вызвал преждевременный взрыв. В центре движения стояли гвардейцы: сановникам пришлось признать совершившийся факт воцарения Екатерины. Петр III был низложен 28 июня 1762 г. военным мятежом, без выстрела, без пролития капли крови. Повинна ли Екатерина в последовавшей затем смерти Петра III (6 июля 1762)? На этот счет существуют разные мнения.

В первые месяцы царствования канцлером Н. И. Паниным был выработан проект Учреждения "Императорского Совета"; Екатерина хотя и подписала его, но он не был опубликован, вероятно, потому, что мог привести к ограничению самодержавия (позднее при Екатерине состоял Государственный совет, но это было чисто совещательное учреждение, состав которого зависел от усмотрения Екатерины). Во время коронационных торжеств Гурьев и Хрущев помышляли о возвращении престола Иоанну Антоновичу. Хитрово, Ласунский и Рославлев грозились убить Григория Орлова, если Екатерина вступит с ним в брак, о чем тогда серьезно говорили. Оба дела кончились наказанием виновных. Серьезнее было дело Арсения Мацеевича, митрополита Ростовского. В феврале и марте 1763 г. Арсений выступил с резким протестом против того решения вопроса о церковных имениях, какое наметила Екатерина. Арсений был лишен сана и заточен, а вопрос о церковных имениях решен в смысле экспроприации большей их части, с установлением штатов монастырей и епископских кафедр. Решение это проводил раньше Петр III, и это было одной из причин его падения; Екатерине удалось справиться с задачей благополучно. 5 июля 1764 г. была совершена Мирови-чем романтическая попытка освободить из Шлиссельбургской крепости Иоанна Антоновича. Последний при этом погиб, а Мировича казнили.

С самого начала царствования волновались крестьяне, ждавшие освобождения от крепостного тягла. Крестьянские бунты усмирялись воинскими командами. В 1765 г. был издан манифест о "генеральном межевании". Меры к возврату из Польши беглых обещанием амнистий, вызов в Россию колонистов для заселения южных окраин вытекали из модной в XVIII в. идеи о необходимости умножения населения. Улучшение административной техники вносило порядок в дела; меры к окончательному искоренению кормлений давали более действенные средства для борьбы с взяточничеством. Для ускорения производства дел в Сенате число его департаментов было увеличено. Из прививки оспы себе и наследнику престола (1768) Екатерина создала внушительную демонстрацию монаршего попечения о подданных.

Внешняя политика Екатерины в первые годы царствования была весьма плодотворной. Поддерживая мир с Пруссией, Екатерина стала интенсивно вмешиваться в польские дела и провела на польский престол своего кандидата – Станислава-Августа Понятовского. Она явно стремилась к разрушению Речи Посполитой. Польша отказалась признать домогательства Екатерины и вступила с ней в борьбу. В то же время объявила России войну Турция (1768). Война после первых вялых месяцев и частичных небольших неудач шла успешно. Польша была занята русскими войсками, и в 1772 – 1773 гг. состоялся первый раздел ее. Россия получила Белоруссию и право вмешиваться в польские внутренние дела. В войне с Турцией на суше наибольшее значение имела Кагульская битва (Румянцев), на море – сожжение турецкого флота в Чесменской бухте (Алексей Орлов, Спиридов). По миру в Кучук-Кайнарджи (1774) России достались Азов, Кинбури, южные степи, право на покровительство турецким христианам, торговые выгоды и контрибуция.

Во время войны произошли немалые внутренние осложнения. В Москву была занесена из армии чума (1770). Главнокомандующий Салтыков бежал; народ обвинял в беде врачей, а архиепископ Амвросий, приказавший увезти чудотворную икону, к которой стекались толпы людей, отчего зараза сильно развивалась, был убит. Только энергия генерала Еропкина положила конец бунту, а чрезвычайные меры (присылка в Москву Григория Орлова) прекратили эпидемию. Еще опаснее был пугачевский бунт. Начавшись на Яике (Урале), среди тамошних казаков, движение нашло благоприятную почву в слухах и толках, порожденных вольностью дворянства, низложением Петра III и комиссией 1767 г. Казак Емельян Пугачев принял имя Петра III. Движение получило грозный характер; начатое подавление его было прервано смертью А. И. Бибикова, но затем энергичные меры П. И. Панина, Ми-хельсона, Суворова положили конец движению, и 10 января 1775 г. Пугачев был казнен.

С годом окончания пугачевщины совпал год издания учреждения о губерниях. Губернские учреждения Екатерины давали некоторую децентрализацию, вносили принципы выборности и сословности в местное управление, отдавали в нем преобладание дворянству, проводили, хотя не вполне выдержанно, принцип разделения властей судебной, административной и финансовой, вносили известный порядок и стройность в местное управление. К просветительным мерам, в которых Екатерина хотела быть на уровне века, принадлежит учреждение воспитательных домов и женских институтов, имевших целью создать "новую породу людей", а также выработка особой комиссией широкого, но слабо осуществленного плана народного образования. Важное значение имели указ о вольных типографиях, устав благочиния (1782), содержавший много гуманных идей и нравственных сентенций, наконец, жалованные грамоты дворянству и городам (1785), оформившие положение дворянского класса и городских обществ, давшие обоим самоуправление, а за дворянством закрепившие преобладающее значение в государстве. Гораздо хуже обстояло дело с крестьянским вопросом. Екатерина не предприняла существенных мер к улучшению положения крестьян; она закрепила за дворянством право на владение населенными имениями, хотя и не дала отчетливого определения крепостного права; в редких случаях она карала помещиков-истязателей и вменяла в обязанность наместникам пресекать "тиранство и мучительство", но, с другой стороны, умножила число крепостных щедрыми пожалованиями населенных имений своим сотрудникам и фаворитам и распространением крепостного права на Малороссию. После жалованных грамот 1785 г. реформаторская деятельность Екатерины замирает.

Французская революция вызвала ее живое негодование. Она всюду стала видеть заговорщиков, якобинцев, подосланных убийц. Внешняя политика Екатерины после 1774 г. была, несмотря на частичные неудачи, блестяща по результатам. Успешно выступив посредницей в борьбе за баварское наследство (1778 – 1779), Екатерина еще более подняла престиж России, проведя в жизнь во время борьбы Англии с ее североамериканскими колониями "вооруженный нейтралитет", т. е. международную охрану торгового мореплавания (1780). В том же году Екатерина не возобновила союза с Пруссией и сблизилась с Австрией; Иосиф II имел с Екатериной два свидания (1782, 1787). Последнее из них совпало со знаменитым путешествием Екатерины по Днепру в Новороссию и Крым. Сближение с Австрией не только породило несбыточный, фантастичный "греческий проект", т. е. мысль о восстановлении Византийской империи под державой внука Екатерины, великого князя Константина Павловича, но и дало России возможность присоединить Крым, Тамань и Кубанскую область (1783) и вести Вторую турецкую войну (1787 – 1791). Эта война была тяжела для России; одновременно ей приходилось воевать со Швецией (1788 – 1790) и терпеть усиление возрождавшейся Польши. Ряд неудач в войне с Турцией, приведших в отчаяние Потемкина, был искуплен взятием Очакова, победами Суворова при Фокшанах и Рымнике, взятием Измаила, победой при Мачине. По Ясскому миру, заключенному Безбородко (канцлером после Панина), Россия получила подтверждение Кучук-Кайнарджийского мира и признание присоединения Крыма и Кубани. Не желая допустить усиления Польши и видя в польских реформах проявление "якобинской заразы", Екатерина создала в противовес реформам Тарговицкую конфедерацию и ввела свои войска в Польшу. Разделы 1793 г. (между Россией и Пруссией) и 1795 г. (между ними же и Австрией) положили конец государственному существованию Польши и дали России Литву, Волынь, Подолию и часть теперешнего Привислинского края. В 1795 г. курляндское дворянство постановило присоединить герцогство Курляндию, ленное владение Польши, давно входившее в сферу русского влияния, к Российской империи.

Скончалась Екатерина Алексеевна от удара 6 ноября 1796 г.

"У Екатерины был ум не особенно тонкий и глубокий, но гибкий и осторожный, сообразительный. У нее не было никакой выдающейся способности, одного господствующего таланта, который давил бы все остальные силы, нарушая равновесие духа. Но у нее был один счастливый дар, производивший наиболее сильное впечатление: памятливость, наблюдательность, догадливость, чутье положения, уменье быстро схватить и обобщить все наличные данные, чтобы вовремя выбрать тон", – писал Ключевский. У нее было удивительное умение приспосабливаться к обстоятельствам. Она обладала сильным характером, умела понимать людей и влиять на них; смелая и отважная, она никогда не теряла присутствия духа. Она была очень трудолюбива и вела жизнь размеренную, рано ложась и рано вставая; любила во все входить сама и любила, чтобы об этом знали. Славолюбие было основной чертой ее характера и стимулом ее деятельности, хотя она и действительно дорожила величием и блеском России, и ее мечтой было, чтобы со временем русский народ сделался самым справедливым и процветающим на земле.

Екатерина переписывалась с Вольтером, Д Аламбером, Бюффоном, принимала у себя в Петербурге Гримма и Дидро. Не чуждая отвлеченных умозрений, она была политиком-реалистом, хорошо разбиралась в экономических и психологических факторах, отдавала себе отчет в том, что ей приходится иметь дело с живыми людьми, которые "почувствительнее и пощекотливее, чем бумага, которая все терпит" (слова, сказанные ей Дидро). Она была убеждена, что для черни нужны религия и церковь.

Екатерина была обворожительна в обращении; она очаровывала людей и при дворе умела создать атмосферу известной свободы. Круг интересов ее был широк и разнообразен, образование – обширное; она работала, как дипломат, юрист, писатель, педагог, любитель искусства (одна музыка была ей чужда и непонятна); она основала Академию художеств и собрала значительную часть художественных сокровищ Эрмитажа. Наружность Екатерины была привлекательна и величественна. Она обладала железным здоровьем и медленно дряхлела. Между ней и сыном не было искренности и любви; отношения их были не только холодные, но прямо враждебные; всю силу материнского чувства Екатерина перенесла на внуков, особенно на Александра. Личная интимная жизнь Екатерины была бурная; обладая темпераментом страстным и вынеся много горя в супружестве, Екатерина имела немало сердечных увлечений.

Екатерина Иоанновна (1691-1723)

Герцогиня Мекленбургская, старшая дочь царя Иоанна Алексеевича. В 1716 г. была выдана за герцога Мекленбургского Карла-Леопольда, желавшего жениться на ее сестре, Анне Курляндской; в брачном договоре герцог обязался обеспечить своей жене свободное отправление православной службы, выплачивать по 6000 ефимков шкатульных денег в год и закрепить за ней, на случай своей смерти, замок Гистров с 25000 ефимков ежегодного дохода; Петр I обещал дать ей 200 000 рублей приданого и отнять у шведов Висмар с Барнеминдом, отошедшие от Мекленбурга по Вестфальскому миру. Грубый и деспотичный нрав мужа заставил Екатерину Иоанновну просить Петра разрешить ей вернуться в Россию, что и было в 1722 г. позволено ей вместе с ее единственной дочерью Елизаветой (в православии Анной Леопольдовной, будущей правительницей России).

Екатерина Павловна (1788 – 1818)

Великая княгиня, четвертая дочь императора Павла. Обладая умом и красивой внешностью, она умела обворожить окружающих. Разностороннее образование и разнообразие интересов значительно раздвигали ее умственный горизонт, а доверие Александра I открывало ей доступ к широкой деятельности; но чрезмерное честолюбие помешало ей сыграть значительную роль. Екатерине Павловне было только 13 лет, когда возник проект о браке ее с принцем Евгением Вюртембергским. Смерть Павла разбила этот план. Екатерина Павловна достигла 18-летнего возраста, когда вторично возбужден был вопрос о ее замужестве, на этот раз с австрийским императором Францем. Несмотря на возражения Александра I, указывавшего на недостатки Франца как жениха, великая княжна горячо отстаивала этот план. Но и этот брак не осуществился: почва для него при австрийском дворе оказалась неблагоприятной. Одно время руки Екатерины Павловны искал Наполеон, но получил отказ: Александр не одобрял этого брака ввиду непопулярности союза с Францией. В конце концов Екатерина Павловна отдала свою руку незначительному принцу Георгию Ольденбургскому, человеку невыдающемуся, но глубоко ей преданному и всецело подчинявшемуся ее влиянию. Принц Ольденбургский получил назначение на пост генерал-губернатора Новгородской, Тверской и Ярославской губерний. И здесь честолюбие Екатерины Павловны не было удовлетворено, что заставило ее мать как-то раз воскликнуть: "Я не понимаю, чего хочет Катерина: она имеет самые лучшие в России губернии и все еще недовольна!" Увлекающаяся, страстная и энергичная, Екатерина Павловна имела большое влияние на Александра I; он советовался с ней по самым различным вопросам внешней и внутренней политики и посвящал ее в такие планы и мысли, которые оставались тайной даже для ближайших его сотрудников. До замужества влияние Екатерины Павловны на ходе государственных дел не отражалось, но с переселением ее в Тверь в ней развивается живейший интерес к политике, и она стремится оказать влияние на правительственную деятельность. Она устроила у себя блестящий салон, где собирались многие выдающиеся люди; нередко бывал и сам Александр. Известная записка "О древней и новой России" была написана Карамзиным по предложению Екатерины Павловны и передана императору во время одного из его приездов в Тверь. Влияние Екатерины Павловны не было заметно в тех вопросах, где обнаруживалось различие в основных политических взглядах Александра и его сестры, но в некоторых других делах роль ее была настолько значительна, что это учитывали даже за границей. Она способствовала падению Сперанского, к которому относилась недоброжелательно. В Отечественную войну среди всеобщей подавленности она проявила энергию и инициативу, ободряла императора, стояла за продолжение войны и одна из первых высказала мысль об организации народного ополчения. Из ее удельных крестьян сформирован был "егерский великой княжны Екатерины Павловны батальон", участвовавший неоднократно в серьезных боях. Смерть ее супруга (1812) вызвала в ней искреннее горе. Во время заграничных походов Екатерина Павловна сопровождала Александра I. В 1816 г. Екатерина Павловна вступила во второй брак с Вильгельмом, наследным принцем Вюртем-бергским, который вскоре стал королем. В Вюртемберге она заботилась о народном образовании, устроила "благотворительное общество" во время голода 1816 г., содействовала устройству домов трудолюбия.

Елагина Авдотья Петровна (1789-1877)

Одна из самых замечательных русских женщин, дочь тульского помещика Юшкова. Получила прекрасное воспитание в семье своей бабушки Буниной. С немецким языком и литературой она познакомилась при посредстве Жуковского, ее дяди. 16 лет она вышла замуж за Василия Ивановича Киреевского, довершившего ее образование. В 1812 г. Киреевский добровольно принял в свое заведование госпиталь в Орле, привел его в образцовый порядок, но при этом заразился и умер, оставив двух сыновей, Ивана и Петра, получивших впоследствии большую известность, и дочь Марью. В 1817 г. Авдотья Петровна вступила во второй брак с Алексеем Андреевичем Елагиным. В 1821 г. Елагины переехали на житье в Москву. С этого времени Елагина принимает живое, непосредственное участие в жизни литературных и ученых московских кружков, сначала в блестящем кружке, который еще в царствование Александра I образовался вокруг Николая Полевого и к которому принадлежали Пушкин, князь Вяземский, Кюхельбекер, князь Одоевский, Шевырев, Погодин, Максимович, Кошелев. С 1826 г. кружок Полевого сменился другим, не менее блестящим и талантливым, сгруппировавшимся около Д. И. Веневитинова. Кроме Пушкина и князя Вяземского, в нем участвовали С. И. Мальцев, С. А. Соболевский, поэт Баратынский, Д. Н. Свербеев и другие. В 1831 г. в салоне Елагиной возникла мысль об издании журнала "Европеец", во главе которого стал И. В. Киреевский. К этому же времени относится знакомство Елагиной с А. И. Тургеневым и появление в кружке П. Я. Чаадаева и А. С. Хомякова. В 1835 г. к нему примкнули некоторые из молодых профессоров Московского университета, только что возвратившиеся из-за границы. В 1838 г. с Елагиной познакомился Гоголь; в сороковых годах салон ее стали посещать Герцен, Ю. Ф. Самарин, С. Т. и К. С. Аксаковы, Н. П. Огарев, Н. М. Сатин, Дм. Валуев. Приезжавшие в Москву знаменитости, русские и иностранцы, спешили явиться в салон Елагиной. Здесь преобладало только что зародившееся славянофильство, которому сама Елагина сочувствовала не в отрицании Петровской реформы, а в нелюбви к Петру за его жестокость, воспоминания о которой живо сохранились в семейных преданиях Лопухиных, состоявших с Елагиной в отдаленном родстве. С половины 1840 г. счастье стало изменять Елагиной: умерло несколько ее сыновей и дочерей (от Елагина), в 1846 г. умер муж. Кружок друзей редел. В 1856 г. один за другим умерли братья Киреевские. Последние годы жизни Авдотья Петровна прожила в Дерпте, в семействе единственного оставшегося в живых сына своего, Василия Елагина. Елагина не была писательницей, но в движении и развитии русской литературы и русской мысли участвовала более, чем многие профессиональные писатели. Живость, веселость, добродушие, удивительная память – все это придавало ее беседе особенную прелесть. Елагина спешила на помощь всякому, кто только в ней нуждался, часто даже вовсе незнакомому. Она много переводила с иностранных языков, но печатала мало.

Елена Ивановна (XV в.)

Третья жена князя Ивана, старшего сына Ивана Грозного, дочь Ивана Васильевича Шереметева Меньшого. По рассказу Поссевина, она стала поводом к убийству Грозным своего сына в 1582 г. Встретив ее во дворце в не понравившемся ему костюме, Грозный так ударил ее, что она преждевременно разрешилась от бремени. В горячем объяснении с сыном, вступившимся за жену, Грозный убил его посохом. По смерти мужа Елена пострижена в Новодевичьем монастыре.

Елизавета Алексеевна (1779 – 1826)

Русская императрица; дочь маркграфа баден-дурлахского Карла-Людвига. Настоящее ее имя Луиза-Мария-Августа. В октябре 1792 г. принцесса и ее младшая сестра прибыли в Петербург. Выбор Екатерины II, приискивавшей тогда невесту "своему Александру", как она обыкновенно называла любимого внука, пал на старшую. 28 сентября 1793 г. состоялось бракосочетание. В это время Александру было 16 лет, Елизавете Алексеевне – 14. Привязанность Александра к своей супруге позднее сменилась равнодушием, что сильно подействовало на Елизавету Алексеевну, питавшую к нему искреннее и глубокое чувство. Оскорбленная его холодностью, она замкнулась в своей личной жизни и мало принимала участия в интересах двора. Вследствие натянутости отношений с императрицей Марией Федоровной и великой княжной Екатериной Павловной, Елизавета Алексеевна чувствовала себя одинокой в царской семье, и печать ранней грусти легла на ее образ. Отличаясь необычайной скромностью, она много читала, имела особенную склонность к изучению языков. Одаренная восхитительным голосом, она обладала и особым даром рассказывать; император Александр I говаривал, что, не имея времени много читать, он обязан императрице сведениями обо всем, что появлялось любопытного. Елизавета Алексеевна имела двух дочерей – Марию (1799 – 1800) и Елизавету (1806 – 1808), но скоро их лишилась.

После первых войн с Францией, особенно же с наступлением грозы 1812 г., Елизавета Алексеевна совершенно отказалась от внешних почестей и блеска, посвящая досуги свои делам благотворительности. С 1812 г. она, несмотря на настояния своего супруга, отказывалась брать миллион, который получают императрицы, и довольствовалась 200 тысячами; но и из этих денег она на туалет и для себя собственно оставляла только 15000 рублей в год, все же остальное употребляла на пособия нуждающимся. В эту эпоху под ее покровительством и при деятельном ее участии возникло женское Патриотическое общество. При отъезде императора Александра в армию, в начале 1813 г., Елизавета Алексеевна желала сопутствовать ему, но трудности похода заставили ее довольствоваться следованием за ним на некотором расстоянии. В 1815 г. она была в Вене во время конгресса. Возвратясь в Россию, Елизавета Алексеевна продолжала вести уединенную жизнь. Все представительство и весь блеск двора сосредоточивались около императрицы Марии Федоровны. Слабое здоровье Елизаветы Алексеевны расстроилось в 1825 г. до того, что врачи предписали поездку в Италию; но императрица хотела умереть в России. Вместо Италии избран был Таганрог. Император отправился туда несколькими неделями раньше, чтобы приготовить помещение для больной. 23 сентября 1825 г. она прибыла в Таганрог, где здоровье ее несколько поправилось; здесь отношения между супругами стали более сердечными, но вскоре заболел император и 19 ноября скончался на руках своей супруги.

Император Николай I назначил ей миллион рублей в год, но Елизавета Алексеевна ограничилась только тем, что следовало ей по закону; из остатка составился первоначальный фонд комитета призрения гражданских чиновников. Между тем силы императрицы Елизаветы Алексеевны слабели со дня на день. Ранней весной она предприняла обратный путь. Императрица Мария Федоровна выехала ей навстречу, и обе вдовствовавшие императрицы должны были встретиться в Калуге. Дорогой болезнь Елизаветы Алексеевны внезапно усилилась; она принуждена была остановиться в Белеве (Тульской губернии) и там тихо угасла.

Елизавета Алексеевна не оставила никакого завещания: она всегда говорила, что не привезла с собой в Россию ничего и потому ничем распоряжаться не может. После ее кончины узнали о многих раздававшихся ею негласных пенсиях и пособиях. Бриллианты ее, на 1 300 000 рублей ассигнациями, были куплены в кабинет, и сумма эта обращена на Патриотический институт и дом трудолюбия (Елизаветинский институт в Санкт-Петербурге), как заведения, ею основанные и пользовавшиеся особенной ее заботливостью.

Елизавета Петровна (1709 – 1761)

Русская императрица, дочь Петра Великого и Екатерины I. Детство и юность она провела в подмосковных селах Преображенском и Измайловском, благодаря чему Москва и ее окрестности остались ей близкими на всю жизнь. Образование ее ограничилось обучением танцам, светскому обращению и французскому языку; уже будучи императрицей, она очень удивилась, узнав, что "Великобритания есть остров". Объявленная в 1722 г. совершеннолетней, Елизавета стала центром разных дипломатических проектов. Петр Великий думал выдать ее за Людовика XV; когда этот план не удался, царевну начали сватать за второстепенных немецких князей, пока не остановились на принце Голштин-ском Карле-Августе, который успел ей очень понравиться. Смерть жениха расстроила и этот брак, а за последовавшей вскоре после того кончиной Екатерины I заботы о замужестве Елизаветы совершенно прекратились. Предоставленная в царствование Петра II сама себе, живая, приветливая, умевшая каждому сказать ласковое слово, к тому же видная и стройная, с красивым лицом, царевна всецело отдалась вихрю веселья и увлечений. Она подружилась с юным императором, способствовав этим падению Меншикова, и одновременно окружила себя "случайными" людьми, вроде А. Б. Бутурлина и А. Я. Шубина. С восшествием на престол властной и подозрительной Анны Иоанновны Елизавета лишилась блестящего положения при дворе и была принуждена почти безвыездно жить в своей вотчине, Александровской слободе, замкнувшись в тесном кружке преданных ей лиц, среди которых с 1733 г. первое место занимал Алексей Разумовский.

Не лучше стало положение царевны и с переездом ее в Петербург при Иоанне VI, хотя Бирон, по-видимому, благоволил к ней и увеличил выдававшееся ей из казны содержание. Но теперь за изменение участи Елизаветы взялось само общество, десятилетнее господство немцев при Анне Иоанновне и Анне Леопольдовне породило всеобщее недовольство, активным выразителем которого явилась гвардия, служившая крепкой цитаделью русского дворянства. Возмущенное гнетом иноземщины национальное чувство заставляло мечтать о возвращении к временам Петра Великого; заведенные преобразователем суровые порядки подверглись идеализации, и царевна Елизавета стала казаться способной вывести Россию на прежнюю дорогу. Когда созданный в 1730 г. режим начал разлагаться и правители-немцы стали пожирать другдруга, в среде гвардии появились признаки открытого волнения. Этим настроением попытались было воспользоваться французский посол Шетарди и шведский – барон Нолькен. Путем возведения на престол Елизаветы первый думал отвлечь Россию от союза с Австрией, а второй – вернуть Швеции завоеванные Петром Великим земли. Посредником между иностранными резидентами и Елизаветой был лейб-медик ее Лесток. Нерешительность Шетарди и чрезмерные притязания Нолькена заставили, однако, Елизавету прервать с ними переговоры. Зато выступление части гвардейских полков в поход побудило Елизавету поторопиться с решительным шагом. В 2 часа ночи на 25 ноября 1741 г. она в сопровождении близких ей лиц явилась в гренадерскую роту преображенцев и, напомнив, чья она дочь, приказала солдатам следовать за собой, запретив им пускать в ход оружие, так как они грозились перебить всех немцев. Арест Брауншвейгской фамилии произошел очень быстро, не вызвав никакого кровопролития, и на другой день появился манифест, кратко возвещавший о вступлении Елизаветы на престол. Этот переворот породил в обществе настоящий взрыв национального чувства. Тогдашняя публицистика – приветственные оды и церковные проповеди – была полна желчными и злобными отзывами о предшествовавшем времени с его правителями-немцами и столь же неумеренными восхвалениями Елизавете как победительнице иноземного элемента. Такие же чувства, но в более грубых формах, проявила и улица. Дома многих иностранцев в Петербурге подверглись разгрому, а в отправленной в Финляндию армии едва не произошло поголовного истребления иноземных офицеров. Убедившись в полномодобрении обществом совершившейся перемены, . . Елизавета издала 28 ноября другой манифест, где подробно и без стеснения в выражениях доказывала незаконность прав на престол Иоанна VI и выставляла целый ряд обвинений против немецких временщиков и их русских друзей. Все они были отданы под суд, который определил Остерману и Миниху смертную казнь посредством четвертования, а Левенвольду, Менгдену и Головкину – просто смертную казнь. Возведенные на эшафот, они были помилованы и сосланы в Сибирь. Обеспечив за собой власть, Елизавета поспешила наградить людей, которые способствовали вступлению ее на престол или вообще были ей преданы, и составить из них новое правительство. Из близких к Елизавете лиц особенно осыпаны были милостями АлексейРазумовский, морганатический супруг государыни, возведенный в графское достоинство и сделанный фельдмаршалом и кавалером всех орденов, и Лесток, также получивший титул графа и обширные земли. Но француз-доктор и малорусский казак не стали видными государственными деятелями: первый не знал России и поэтому принимал участие только во внешних делах, да и то недолго, так как в 1748 г. подвергся опале за резкие выражения о Елизавете и был сослан в Устюг; второй же сознательно устранился от серьезного участия в государственной жизни, чувствуя неподготовленность свою к роли правителя. Первые места в новом правительстве были заняты поэтому представителями той общественной группы, которая во имя оскорбленного национального чувства опрокинула немецкий режим. Многие из них были до переворота простыми гвардейскими офицерами, как, например, старые слуги Елизаветы, П. И. Шувалов и М. И. Воронцов, которые теперь вместе со своими родственниками приобрели наиболее крупное значение в правительственной среде. Первое время по вступлении на престол Елизавета сама принимала деятельное участие в государственных делах. Благоговея перед памятью отца, она хотела править страной в духе его традиций, но ограничилась лишь упразднением кабинета министров, от которого, как гласил именной указ, "произошло немалое упущение дел, а правосудие совсем в слабость пришло", и возвращением Сенату прежних прав, связанных с восстановлением прокуратуры, главного магистрата и Берг- и Мануфактур-коллегий. После этих первых шагов Елизавета, уйдя почти всецело в придворную жизнь с ее весельем и интригами, передала управление империей в руки своих сотрудников; только изредка между охотой, обедней и балом она уделяла немного внимания иностранной политике. Для ведения последней и отчасти для рассмотрения связанных с ней военных и финансовых вопросов уже через месяц после переворота возник при государыне неофициальный совет из наиболее близких к ней лиц. Более других интересовал Елизавету вопрос о престолонаследии, особенно острым ставший после раздутого интригами Лестока мрачного дела Н. Ф. Лопухиной и отказа Анны Леопольдовны отречься за своих детей от прав на престол. Чтобы успокоить умы, Елизавета вызвала в Петербург своего племянника, Карла-Петра-Ульриха, который 7 ноября 1742 г. был провозглашен наследником престола.

Предоставленная между тем Сенату, где членами были без исключения представители "благородного российского шляхетства", внутренняя политика резко свернула с пути, на который поставилиее первые распоряжения новой государыни. Собранные в Сенате сановники с Воронцовыми и Шуваловыми во главе уже не думали о дальнейшем восстановлении петровских порядков, о проведении в жизнь одушевлявшей Преобразователя идеи полицейского государства с неограниченной монархией, осуществляемой бессословной бюрократией. Не эта идея, а национальное чувство и со-словно-дворянские интересы стали теперь главнейшими стимулами правительственной деятельности, к которым присоединилась традиционная необходимость заботиться о пополнении казны средствами, достаточными для содержания двора, чиновничества и армии. Правительство в своей повседневной практике с успехом осуществило другие стремления дворянства, заявленные им при восшествии на престол Анны Иоанновны. Прежде всего государственная служба была превращена в привилегию только дворян. В царствование Елизаветы не появилось, за исключением Разумовских, ни одного государственного деятеля, вышедшего из низших слоев общества, как это было почти правилом при Петре Великом. Даже иноземцы терпелись на службе лишь в том случае, когда почему-либо не находилось способных или знающих дело русских дворян. Вместе с тем самая служба дворян становилась легче. Закон о 25-летнем сроке службы, изданный в 1735 г. и сейчас же приостановленный, теперь получил полную силу. Практика, кроме того, узаконила, что и 25-летнюю службу дворяне фактически проходили в гораздо меньший срок, так как правительство щедро разрешало им льготные и долговременные отпуска, которые настолько укоренились, что в 1756 – 1757 гг. пришлось прибегнуть к крутым мерам, чтобы заставить зажившихся в своих поместьях офицеров явиться в армию. В эту же эпоху среди дворянства распространился и обычай записываться в полки еще в младенческом возрасте и таким образом задолго до совершеннолетия достигать офицерских чинов. В 1750-х гг. в Сенате готовился указ о полном освобождении дворян от государственной службы, случайно изданный лишь преемником Елизаветы. Восстановленная прокуратура не имела прежней силы, вследствие чего служба из тяжелой подчас повинности стала принимать характер доходного занятия. Особенно это относится к воеводам, сделавшимся в это время бессрочными. Кнут, казнь и конфискация имущества, следовавшие при Петре Великом и Анне Иоанновне за казнокрадство и взяточничество, теперь сменились понижением в чине, переводом на другое место и редко увольнением. "Законы, – признавалась сама Елизавета, – исполнения своего не имеют от внутренних общих неприятелей. Несытая алчба корысти до того дошла, что некоторые места, учрежденные для правосудия, сделались торжищем, лихоимство и пристрастие – предводительством судей, потворство и упущение – одобрением беззаконности".

Щедрая раздача поместий лейб-кампанцам, фаворитам и их родственникам, а также заслуженным и незаслуженным государственным деятелям значительно распространила вширь крепостное право, которое, по указу 14 марта 1746 г., запретившему не дворянам "покупать людей и крестьян без земель и с землями" и получившему в межевой инструкции 1754 г. и указе 1758 г. даже обратную силу, сделалось исключительной привилегией дворянства. Ряд мер увеличил самую тяжесть крепостной зависимости. Устранив уже в самый момент вступления Елизаветы на престол крестьян от присяги, правительство тем самым взглянуло на них как на рабов, а в дальнейшем энергично проводило этот взгляд на практике. Указ 2 июля 1742 г. запретил помещичьим крестьянам по своей воле вступать в военную службу, отняв таким образом от них единственную возможность выйти из крепостного состояния, а межевая инструкция того же года предписала всем разночинцам, незаконнорожденным и вольноотпущенным записаться или в посады, или в солдаты, или за помещиками, грозя в противном случае ссылкой на поселение в Оренбургский край или отдачей в работу на казенные заводы. Самые права помещиков над крестьянами были значительно увеличены. Теперь дворянство могло продавать дворовых людей и крестьян для отдачи в рекруты, что узаконило торговлю людьми, и без того уже принявшую широкие размеры; помещикам предоставили право ссылать провинившихся крестьян и дворовых в Сибирь.

Сословность не могла не отразиться и на почтенной в общем деятельности правительства Елизаветы в области просвещения. В 1747 г. был выработан при участии назначенного в 1746 г. президентом К. Разумовского новый регламент Петербургской академии наук. В 1755 г. был основан в Москве, по проекту И. И. Шувалова и М. В. Ломоносова, новый университет и открыты две гимназии при нем и одна в Казани. Хотя в оба университета могли поступать люди всех состояний, кроме податных, но широко им воспользовалось одно дворянство, которое к половине XVIII в. лучше остальных слоев общества сознало необходимость просвещения. По инициативе Волкова и Сумарокова в 1756 г. на казенные средства открылся первый публичный театр.

Исключительно государственные интересы руководили правительством Елизаветы в области окраинной и внешней политики. Первая Новороссия вследствие серьезных волнений башкир была превращена в 1744 г. в Оренбургскую губернию, в которую вошли еще Уфимская провинция и Ставропольский уезд нынешней Самарской губернии. В Сибири также шло брожение среди инородцев. Чукчи и коряки угрожали в окрестностях Охотска полным истреблением русских поселенцев. Посылавшиеся против них отряды встречали ожесточенное сопротивление, и коряки, например, предпочли в 1752 г. добровольно сжечь себя в деревянном остроге, чем сдаться. Внушала большое опасение еще Малороссия, где распространилось сильное недовольство управлением учрежденной Петром Великим Малороссийской коллегии. Посетив в 1744 г. Киев, Елизавета решила для успокоения населения восстановить гетманство. Избранный по настоянию правительства гетманом К. Разумовский, однако, понимал, что времена гетманщины уже миновали, и поэтому настоял на передаче дел закрытой коллегии Сенату, от которого стал непосредственно зависеть город Киев. Приближался конец и Запорожской Сечи, так как в царствование Елизаветы энергично продолжался вызов в южнорусские степи новых колонистов. В 1750 г. был основан в позднейшей Херсонской губернии ряд названных Новой Сербией поселений сербов, из которых составились два гусарских полка. Затем в позднейшей Екатеринославской губернии возникли новые сербские поселения, получившие название Славя-но-Сербии. Около крепости Святой Елизаветы образовались поселения из польских малороссиян, молдаван и раскольников, положившие начало Новослободской линии. Так, Запорожье постепенно охватывалось уже слагавшейся второй Новороссией. В области внешней политики правительство Елизаветы в общем держалось пути, отчасти указанного Петром Великим, отчасти зависевшего от тогдашнего положения главнейшихзападноевропейских государств. При вступлении на престол Елизавета застала Россию в войне со Швецией и под сильным влиянием Франции, враждебной Австрии. Добившийся исключительного положения Бестужев-Рюмин явился восстановителем "системы Петра Великого", которую он усматривал в дружбе с Англией и в союзе с Австрией. По просьбе первой Россия приняла участие в войне за австрийское наследство. Быстрое возвышение Пруссии породило между тем сближение соперничавших до того времени друг с другом Австрии и Франции, приведшее к составлению коалиции, куда вошла и Россия. В открывшейся против Фридриха II в 1757 г. войне русские войска сыграли крупную роль, завоевав Восточную Пруссию с Кенигсбергом, но смерть Елизаветы не позволила упрочить эти земли за Россией.

Елисеев Александр Васильевич (1858-1899)

Врач-путешественник. Окончил курс в Медико-хирургической академии; служил военным врачом. Его первые путешествия (1875 – 1880) обнимают север России, Финляндию и Урал; в 1881 г. он посетил Египет и Сирию; в 1882 г. был на Скандинавском полуострове и в Лапландии, в 1883 – 1884 гг. – снова в Египте и Палестине, а оттуда проехал в Триполи, Тунис, Алжир и Сахару, до Гадамеса. По поручению палестинского общества в 1886 г. посетил Малую Азию, исследуя путь из России в Святую Землю, в 1889 г. – Дальний Восток, изучая русскую колонизацию в Уссурийском крае, и через Японию и Цейлон возвратился на родину. В 1893 – 1894 гг. посетил Судан и Абиссинию. В Судане, занятом в то время махдистами, караван Елисеева был ограблен, и он сам едва спасся от смерти. Изучал Елисеев посещаемые им страны преимущественно в антропологическом, этнографическом и медицинском отношениях. Издал описание своих путешествий, "По белу свету" (три тома).

Емануелъ Георгий Арсеньевич (1775-1837)

Генерал от кавалерии. Сначала состоял на австрийской военной службе, в 1797 г. перешел на русскую. Во время войны 1812 г. отличился в сражениях при Шевардине, где был ранен, и под Вязьмой. В 1813 и 1814 гг., будучи начальником конницы корпуса Ланжерона, в авангарде армии Блюхера, показал себя блестящим кавалерийским генералом и способным авангардным начальником. В 1826 г. Емануель назначен командующим войсками на Кавказской линии и частью мирными средствами, частью силой оружия немало способствовал водворению спокойствия между горцами. В 1828 г. Емануель своими экспедициями за Кубань содействовал успеху осады Анапы. Последующие годы он провел в непрерывных военных действиях против горцев. В бою под крепостью Внезапной Емануель получил тяжелую рану в грудь, после чего оставил военное поприще.

Емельян Иванов (? – 1688)

Старообрядец, известный также под фамилией Второй; энергичный проповедник самосожжения в Олонецком крае. Ученик диакона Игнатия, он жил на реке Рязанке и по сожжении своего учителя разъезжал по окрестным селениям, собирая своей проповедью о скором (в 1689) воцарении антихриста целые толпы насмертников, особенно женщин. СподвижникЕмельяна, инок Герман, постригал их в монашество, готовя к смерти. Захватив со всей этой "силой" Палеостровский монастырь, Емельян разграбил церкви в Повенце, Толвуе, Чолмуже, сжигая иконы. Осажденный затем правительственным отрядом в монастыре, Емельян после прений о вере поджег здание и сгорел со своими последователями.

Ермак Тимофеевич (? -1584)

Завоеватель Сибири. Происхождение Ермака неизвестно в точности: по одному преданию, он был родом с берегов Камы, по другому – уроженцем Качалинской станицы на Дону.

Ермак был сначала атаманом одной из многочисленных казацких шаек, разбойничавших на Волге и грабивших не только русских купцов и персидских послов, но и царские суда. Спасаясь от московских воевод, дружина казаков (больше 500 человек) под начальством атаманов Ермака Тимофеевича, Ивана Кольцо, Якова Михайлова, Никиты Пана и Матвея Мещеряка пошла вверх по Каме и в июне 1579 г. прибыла на реку Чусовую, в чусовские городки братьев Строгановых. Здесь казаки жили два года и помогали Строгановым защищать их городки от нападения соседних племен. 1 сентября 1581 г. дружина казаков под главным начальством Ермака выступила в поход за Каменный Пояс (Урал). Инициатива этого похода, по летописям Есиповской и Ремизовской, принадлежала самому Ермаку; участие Строгановых ограничилось вынужденным снабжением казаков припасами и оружием. По свидетельству Строгановской летописи (принимаемому Карамзиным, Соловьевым и др.), Строгановы сами позвали казаков с Волги на Чусовую и отправили их в поход, присоединив к отряду Ермака 300 ратных людей из своих владений. Казаки поднялись на стругах вверх по Чусовой и по ее притоку, реке Серебряной, до сибирского волока, разделяющего бассейны Камы и Оби, и по волоку перетащили лодки в реку Жеравлю (Жаровлю). Здесь казаки должны были зазимовать и только весной по рекам Жеравле, Баранче и Тагилу выплыли в Туру. Два раза разбили они сибирских татар, на Туре и в устье Тав-ды. Кучум выслал против казаков Маметкула с большим войском, но и это войско было разбито Ермаком на берегу Тобола, при урочище Бабасан. Наконец на Иртыше, под Чувашевом, казаки нанесли окончательное поражение татарам. Кучум оставил засеку, защищавшую главный город его ханства, Сибирь, и бежал на юг, в Ишимские степи.

26 октября 1582 г. Ермак вступил в покинутую татарами Сибирь. В декабре военачальник Кучума Маметкул истребил из засады один казацкий отряд на Абалацком озере; но следующей весной казаки нанесли новый удар Кучуму, взявши в плен Маметкула на реке Вагае. Лето 1583 г. Ермак употребил на покорение татарских городков и улусов по рекам Иртышу и Оби, встречая везде упорное сопротивление, и взял остяцкий город Назым.

После взятия г. Сибири Ермак отправил гонцов к Строгановым и посла к царю, атамана Кольцо. Иоанн IV принял его очень ласково, богато одарил казаков и в подкрепление им отправил князя Семена Волховского и Ивана Глухова с отрядом ратников. Царские воеводы прибыли к Ермаку осенью 1583 г., но их отряд не мог оказать существенную помощь убавившейся в битвах казацкой дружине. Атаманы гибли один за другим: при взятии Назыма убит был Никита Пан; весной 1584 г. татары изменнически убили Ивана Кольцо и Якова Михайлова. Атаман Мещеряк был осажден в своем стане татарами и только с большими потерями заставил отступить их хана Карачу.

6 августа 1584 г. погиб и Ермак Тимофеевич. Он шел с небольшим отрядом в 50 человек по Иртышу; Кучум ночью напал на спавших казаков и истребил весь отряд. Ермак, по преданию, бросился в реку и утонул, не доплыв до своего струга. Казаков оставалось так мало, что атаман Мещеряк выступил обратно в Русь. После двухлетнего владения казаки уступили Сибирь Кучуму, чтобы через год вернуться туда с новым отрядом царских войск. Историки ставят очень высоко личность Ермака, его мужество, предводительский талант, железную силу воли.

Ермолай Васильев (XIX в.)

Унтер-офицер Киевского драгунского полка, первый партизан Отечественной войны. Этот "суворовский" солдат в июне 1812 г., во время отступления наших войск, был ранен в одном кавалерийском деле и, сочтенный мертвым, оставлен на поле сражения. Но он выжил, поправился и пришел к заключению, что можно было бы много причинить вреда французам, нападая на них небольшими отрядами. Около Дорогобужа, в лесу, он набрел на толпу деревенских жителей, прятавшихся от французов. Ермолай высказал крестьянам свою заветную мысль; охотников идти с ним на французов набралось человек 60. Партия начала свои действия 15 августа. Первая попытка была удачна; победа над группой отставших французских пехотинцев доставила партизанам огнестрельное оружие и патроны. Отряд, возросший до 600 человек, перенес свои действия в местность между Красным и Гжатском, нападая главным образом на обозы. С 15 августа по 20 октября Ермолай перебил до 800 человек французов и захватил до 200 зарядных ящиков, 6 орудий, много лошадей и фургонов. Во время отступления французов Ермолай случайно наткнулся на свой полк, командиру которого сдал свою команду и трофеи и был награжден орденом.

Ермолов Алексей Петрович (1772-1861)

Генерал от инфантерии. Еще в малолетстве был записан в Преображенский полк. Боевое поприще начал в артиллерии под начальством Суворова. В 1798 г. в чине подполковника внезапно подвергся опале, заключен был в крепость, а затем сослан на жительство в Костромскую губернию, где воспользовался свободным временем для основательного изучения латинского языка.

С воцарением императора Александра I Ермолов был снова принят на службу и принимал деятельное участие в кампаниях 1805 – 1807 гг. Будучи начальником штаба Барклая де Толли, особенно отличился в Бородинской битве, где вырвал из рук противника взятую уже им батарею Раевского. В 1813 – 1814 гг. командовал разными отрядами. В 1817 г. Ермолов был назначен главноуправляющим в Грузию и командиром отдельного Кавказского корпуса. Представленный ими Александру I план действий на Кавказе был одобрен, и с 1818 г. начинается ряд военных операций Ермолова в Чечне, Дагестане и на Кубани, сопровождавшихся постройкою новых крепостей (Грозная, Внезапная, Бурная) и наведших сильный страх на горцев. Он подавил волнения, возникшие в Имеретии, Гурии, Мингрелии, и присоединил к русским владениям Абхазию, ханства Карабахское и Ширванское.

Гражданское управление обнаружило в Ермолове выдающиеся способности администратора и государственного человека: благосостояние края увеличилось поощрением торговли и промышленности; Кавказская линия перенесена на более удобную и здоровую местность; организованы лечебные учреждения при местных минеральных водах; значительно улучшена Военно-Грузинская дорога; на службу привлечены люди даровитые и образованные.

В 1826 г. совершился перелом в жизни и службе Ермолова. Хотя он, озабоченный усилением персов на русских границах, неоднократно и настоятельно требовал присылки на Кавказ новых войск, но его опасения остались без внимания, а потому при внезапном вторжении полчищ Аббаса-мирзы и вызванном им мятеже магометанского населения малочисленные войска наши очутились в трудном положении и не могли действовать с желаемым успехом. Все это вызвало неудовольствие императора Николая I против Ермолова; в Грузию как бы на помощь ему послан был генерал-адъютант Паске-вич, которому поручено было доносить обо всем императору. Между обоими генералами возникли более чем натянутые отношения, которых не мог прекратить и посланный для того Дибич.

В марте 1827 г. Ермолов просил увольнения от службы, покинул Кавказ и окончательно удалился от дел; хотя через несколько лет получил звание члена Государственного совета. Последние годы своей жизни он проживал частью в своем имении, частью в Москве, где пользовался особенным почетом и уважением.

Ершов Петр Павлович (1815 – 1869)

Известный писатель, уроженец Сибири; образование получил в Петербургском университете; был директором тобольской гимназии. Известность доставила Ершову сказка "Конек-Горбунок", написанная им еще на студенческой скамье и впервые напечатанная отрывком в 3-м томе "Библиотеки для Чтения" в 1834 г. с похвальным отзывом Сенковского; первые четыре стиха сказки набросал Пушкин, читавший ее в рукописи. "Теперь этот род сочинений можно мне и оставить", – сказал тогда Пушкин. Великому поэту понравилась легкость стиха, с которым – говорил он – Ершов "обращается как с своим крепостным мужиком". Вслед за тем она вышла отдельной книжкой и при жизни Ершова выдержала семь изданий. "Конек-Горбунок" – произведение народное, почти слово в слово, по сообщению самого автора, взятое из уст рассказчиков, от которых он его слышал; Ершов только привел его в более стройный вид и местами дополнил. Простой, звучный и сильный стих, чисто народный юмор, обилие удачных и художественных картин (конный рынок, земский суд у рыб, городничий) обеспечили этой сказке широкое распространение; она вызвала несколько подражаний.

Есипов (Осипов) Савва (XVII в.)

Сибирский летописец, дьяк при Сибирском архиепископе. Составил в 1636 г. летопись, источниками которой послужили татарский летописец, запись первого Тобольского архиепископа Киприана, сделанная со слов участников похода Ермака, и рассказы очевидцев. Летопись разделяется на 36 глав и представляет целое, с определенной фабулой и задачей. Задача летописца – показать, как языческая страна, перейдя во власть православного царя, просветилась христианским учением. Центральная фигура в летописи – Ермак.

Ефименко Александра Яковлевна (1848 – 1918)

Выдающийся русский историк и этнограф, первая женщина, получившая степень русского доктора истории honoris causa. Училась в архангельской гимназии, была учительницей в Холмогорах, где вышла замуж за находившегося там в ссылке этнографа Петра Саввича Ефименко. Вместе с ним Александра Яковлевна принялась за тщательное изучение строя обычно-правовой и бытовой жизни русского крестьянского населения. Исследования Ефименко появились в тот момент, когда в нашей исторической литературе решался вопрос о судьбах русской общины, о давности и исконном характере общинного землевладения. Ефименко удалось собрать среди крестьян Архангельской губернии многочисленные частные акты преимущественно XVI и XVII вв., рисующие земледельческие порядки того времени. Тщательно изучив их и подвергнув их детальному анализу, Ефименко дала превосходную картину поземельных отношений в XVI и XVII вв. Сторонница народнической теории, склонная к идеализации народного быта, Ефименко тем не менее, как строгий ученый, далеко не всегда поддается своим симпатиям; рисуя талантливо милые ей черты народного быта и народной "правды", она не закрывает глаз на темные стороны этой "правды", нередко резко их бичуя. Наука русская многим обязана Ефименко. Когда в 1910 г. исполнилось 40-летие научной деятельности Ефименко, Харьковский университет возвел ее в степень доктора истории honoris causa (ввиду того, что университетский устав не предвидит случая возведения в эту степень женщины, решение университета было повергнуто на высочайшее усмотрение). С 1907 г. Ефименко читала лекции на Санкт-Петербургских высших женских курсах, а в 1910 г. избрана (как доктор истории) профессором этих курсов. Труды ее: "Словарь местных наречий Архангельской губернии", "Крестьянское землевладение на крайнем севере", "Исследования народной жизни", множество статей. Ею же написана "История украинского народа".

Ефремов Данило (? -1755)

Атаман донских казаков; своим удальством он приобрел любовь и доверие казаков. Склонил калмыцкого хана Дондука-Омбу, откочевавшего за Кубань, возвратиться на прежнее кочевье в пределы России, за что в 1738 г. императрицей Анной Иоанновной пожалован войсковым атаманом. Во время гонений за раскол Ефремов сумел удержать в повиновении своих подчиненных, готовых отдаться под покровительство Турции.

Ефремов Филипп Сергеев (XVIII в.)

Русский солдат, приобретший известность благодаря своим необычайным приключениям. Служил унтер-офицером в Нижегородском полку и в 1774 г. был захвачен шайкой Пугачева; освободившись от нее, он попал в плен к киргизам, а те продали его в Бухару. Здесь Ефремов сумел заслужить доверие Данияр бека, главного вельможи эмира бухарского; тем не менее ему пришлось претерпеть много мучений за отказ перейти в магометанство. Получив чин юзбаши (сотника), Ефремов участвовал в бухарских набегах, храбро дрался под Самаркандом, Мервом и во время похода на Хиву, за что был пожалован землей и деньгами. Добыв паспорт, он бежал из Бухары и через Тибет, Кашмир, Индию и Англию возвратился в Россию после 9-летнего странствования. Екатерина II пожаловала его в прапорщики; затем он был определен в Коллегию иностранных дел переводчиком с восточных языков. Его записки "Девятилетнее странствование и приключения в Бухарии, Хиве, Персии и Индии и возвращение оттуда через Англию в Россию" содержат много любопытных наблюдений из жизни стран, в которых он побывал.