Крестьяне и сеньор

Франция XIII—XIV вв. На неприступной скале, окруженной тремя рядами зубчатых стен и глубоким рвом, высится замок феодала.

У его подножия прилепилась деревня: приземистые дома и сараи, крытые соломой; ни рва, ни частокола 'вокруг жилищ — это запрещает владелец замка — сеньор.

Над деревней стелется дым, он ползет из потемневших от копоти окон и дверей: топят по-черному. Заглянув в окно любого дома, путник увидит примерно одинаковую обстановку: стол, длинные скамьи вдоль стен, широкую лежанку, где спит обычно вся семья, ларь для муки, по стенам — полки, уставленные глиняными мисками и сосудами, здесь же хранится незатейливый сапожный инструмент.

Над очагом на длинной цепи подвешен железный котел. В нем бурлят мучная похлебка, бобы или овощи; мясо попадает сюда только по праздникам.

В углу чернеет прялка. К дому примыкает сарай. В нем держат самодельную упряжь для рабочего скота и инвентарь: плуг или заменяющую его мотыгу, топор, лопату, косу, вилы, серпы, цепы.

На полях созрел урожай. Его пора убирать. Но удары колокола выгоняют всех жителей деревни на барщину. Под бдительным наблюдением надсмотрщика женщины жнут, а мужчины копнят господский хлеб.

Лишь собрав господский урожай, крестьяне смогут сжать свой собственный. Бывает и так: не убранные вовремя крестьянские хлеба гниют на корню под затяжными осенними дождями или становятся добычей прожорливых голубей сеньора. Их нельзя отогнать, в них не разрешено стрелять...

...Сбор урожая в самом разгаре. Сеньор, владелец поместья, под звуки труб выезжает на охоту. С ним толпа нарядных гостей. Травят зайца, вытаптывая копытами коней крестьянские хлеба. И это тоже право сеньора.

Вскоре после жатвы крестьянин должен внести сеньору оброк за пользование участком земли. Над каждым крестьянским наделом тяготеют определенные повинности.

Пожилые крестьяне еще помнят старые добрые времена, когда после сдачи оброка в закромах оставались кое-какие запасы. А теперь зачастили в поместье купцы, предлагают господам дорогие ткани и украшения и многое другое. Сеньору нужны деньги, и с каждым годом он увеличивает поборы с крестьян. Нынче оброк доходит уже до половины урожая... О запасах же и думать не приходится. От дедов своих крестьяне слыхали, что прежде можно было уйти на пустующие земли, осушить болота, свести леса, выкорчевать пни и зажить привольно.

Но теперь все земли прибраны к рукам господами. И поговорка гласит: «Нет земли без сеньора». С тех пор как исчезла надежда на уход в вольные земли, а завладевшие всей землей сеньоры начали отнимать у крестьян все излишки продуктов, а порой и самое необходимое, засухи и недороды стали обрекать крестьян на частые и долгие голодовки.

Нынешний год выдался на редкость урожайный. Тянутся на господский двор повозки с мешками зерна и овощами, с бочонками вина, меда, воска, масла, ведут телят и коз, гонят ягнят, несут изделия своих рук: вязаные платки, льняные и шерстяные ткани, корзины, сплетенные детьми. Сельский староста строго следит, чтобы не забыли сдать всё, что положено от каждого двора.

Сдан оброк. Наступает дождливое холодное время. При свете масляной плошки всю зиму женщины прядут и сучат шерсть, ткут и вяжут, чтобы вовремя сдать оброк следующего года.

Самых способных к ремеслу мужчин сеньор забирает в мастерские при замке: оружейные, бондарные, ткацкие, седельные, в кузни и винокурни. Там они выполняют свой оброк. Некоторые из крестьян, работая подолгу в замке, постепенно отрываются от своего хозяйства и превращаются в ремесленников.

Кроме главных повинностей — барщины и оброка зависимый крестьянин нес множество других. Тяжелой была повинность во время войны. Если сеньор выступал в поход, крестьяне обязаны были собрать обозы с продовольствием и сопровождать их до места военных действий. Это надолго отрывало от земли, от полевых работ. Если сеньор попадал в плен, все члены деревенской общины обязаны были собрать необходимую для выкупа сумму. Поборам не было числа. Когда сеньор посвящал в рыцари старшего сына, часть расходов несли его крестьяне. Выдавал он замуж старшую дочь, снова налог на крестьян. На все большие праздники они были обязаны доставлять к барскому столу снедь и питье.

Во многих поместьях сеньоры сохранили за собой исключительное право держать мельницы, прессы для выжимания винограда, пекарни. Крестьяне обязаны были молоть зерно только на господской мельнице, печь хлеб в его пекарне — и за все платить. Если крестьянин проезжал по мосту, он платил сеньору «мостовое», если проплывал на лодке мимо господского поместья, он вносил «береговое». Крестьянин платил налог за пыль, которую поднимала его телега на дороге перед замком.

Март. Пахота. Миниатюра из французского часослова (молитвенника) XV в.

В некоторых поместьях до самой французской буржуазной революции ХУГП в. сохранялся средневековый обычай, носивший название «смехотворной повинности»: крестьяне длинным шестом поочередно прогоняли лягушек из-под окон сеньора, чтобы они не тревожили его сон.

Декабрь. Охота. Миниатюра из французского часослова XV в.

Выполнение повинностей обеспечивала круговая порука: за одного, не внесшего оброк, отвечала вся деревенская община. Непокорных судил сам сеньор. Он имел право сажать крестьян в тюрьму, держать годами в сыром подземелье, подвергать пыткам или обрекать на мучительную голодную смерть.

Замок на Луаре. Франция. XV в.

На всем протяжении средневековья крестьяне, объединенные в сельские общины, не прекращали упорной борьбы с феодалами. Они убегали на пустующие земли, которых оставалось все меньше; наносили вред хозяйству сеньора: портили семена, тратили его скот. Наиболее решительные уходили в леса, создавали небольшие отряды и нападали на ненавистных господ. Бывало, вся деревенская община отказывалась выходить на барщину, предъявляя феодалу свои требования, или всей общиной поджигали строения в замке, уничтожали в огне феодальные грамоты. Вспыхивали стихийно и большие крестьянские восстания на территории всей страны «Крестьянские восстания в средневековой Европе»).
 

Сентябрь. Сбор урожая. Миниатюра из французского часослова (молитвенника) XV в.

Страшной бывала расправа сеньора: спаленные деревни, на околицах — «живые факелы» — привязанные к столбам и заживо сожженные зачинщики восстания, виселицы на стенах замка, десятки и сотни засеченных насмерть. В подземельях замков томились жертвы неограниченной власти сеньора.

Попасть в замок можно было только через подъемный мост, который опускался на тяжелых чугунных цепях. Привратная башня имела дубовые массивные ворота, окованные железом. За ней помещалась подъемная чугунная решетка. Если во время штурма противнику удавалось прорваться в ворота, решетку спешили опустить за его спиной. За первой стеной располагался хозяйственный двор с мельницей, кузницей и другими мастерскими, за вторым рядом стен — конюшни, склады оружия и донжон — главная замковая башня. В небольших замках донжон служил и жилым помещением, и оборонным укреплением.

В подвалах и погребах хранились обильные запасы еды, вина, питьевой воды. Весь нижний этаж обычно занимал зал для приема гостей. Зал разделялся на несколько отсеков массивными колоннами. Пол составлялся из разноцветных каменных плит. Стены из грубого отесанного камня иногда выбеливались и расписывались водяными красками. В богатых замках стены украшались искусно вытканными коврами без ворса — шпалерами с изображениями растений и животных, военных и бытовых сцен. Стены замка увешивались также оружием, доспехами, военными и охотничьими трофеями.

Середину зала занимал огромный дубовый стол, покрытый по праздникам тяжелой златотканой скатертью. На золотых и серебряных блюдах подавались туши зажаренных быков, баранов, кабанов, оленей, зайцев, жареные фазаны, лебеди, затем пироги с мясной и рыбной начинкой. Ели мясо руками, вилки появились в Европе только в XIV в.

Вокруг стола размещались скамьи с подушками. В конце стола отводилось место для странствующих музыкантов, жонглеров. Во время пира они играли на арфе, лютне, гуслях, на виоле — инструменте, напоминающем скрипку.

Среди артистов особым почетом пользовались попы и певцы — трубадуры, воспевающие подвиги рыцарей. Свет проникает в зал через узкие окна, похожие за бойницы. Весь угол зала занимает камин, в котором пылают целые деревья. Каменная винтообразная лестница ведет в верхние жилые этажи, в помещения для хозяев, гостей и слуг.

Спальни скупо освещены узкими окошками с цветными стеклами. В многочисленных сундуках и ящиках вдоль стен хранятся одежда и драгоценности хозяев.

Среди множества небольших сводчатых зал выделяется четырехугольное помещение капеллы — замковой церкви. Священник живет тут же в замке и одновременно выполняет обязанности секретаря, как единственный грамотный человек: пишет письма, ведет счета по поручению сеньора, а тот с трудом ставит под ними свою подпись, а зачастую просто крестик.

Не ученость, а воинская доблесть превыше всего ценилась среди феодалов. Рыцарь должен был отлично владеть оружием: железным мечом и копьем — трех-четырехметровым шестом из твердой легкой древесины. Рыцарский меч обычно имел собственное имя, освящался в церкви. Ножны его украшались драгоценными камнями. Считалось позором во время битвы отдать меч врагу — рыцарь предпочитал разбить его на куски. Вместе с рыцарем в могилу клали его меч.

Грозно ощетинивался замок в дни войны и осады. Рвы заполнялись водой или заваливались металлическими колючками. В каждой башне, у каждой бойницы стояли воины с копьями. Стены обрастали выступами — мушараби — балконами с отверстиями в полу, из которых на головы врагов лилась кипящая смола. Со стен защитники замка метали копья, сбрасывали камни.

Каждый этаж главной замковой башни был изолирован от другого. Если осаждающие прорывались в нижний этаж, через люк в полу второго этажа на них обрушивался расплавленный свинец, затем люк закрывали тяжелой каменной плитой. Когда под натиском врага рушился последний оплот, сеньор со своей верной дружиной спускался по потайной лестнице в подземный ход, ведущий за пределы замка. Сеньор искал приюта и поддержки у своих вассалов. И вновь пылали деревни и замки.

Отвоеванный замок сеньора заново отстраивался руками его крестьян и нередко становился могущественнее прежнего. Хижины у подножия замка долго еще не могли подняться из пепла.