Чего хотели Пугачев и пугачевцы

Весной 1833 г. великий русский поэт и глубокий знаток русской истории А. С. Пушкин с увлечением работал над архивными материалами из истории крестьянского восстания 1773 — 1775 гг. Его внимание привлек необычный по содержанию и языку документ, совсем непохожий на официальные чиновничьи бумаги. Это было обращение к яицким (уральским) казакам. «Как вы, други мои, — говорилось в нем, — прежним царям служили до капли своей до крови, деды и отцы ваши, так и вы послужите за свое отечество мне, великому государю императору Петру Федоровичу. Когда вы устоите за свое отечество, и не истечет ваша слава казачья отныне и до веку и у детей ваших... И жалую я вас: рекою с вершин и до устья, и землею, и травами, и денежным жалованием, и свинцом, и порохом, и хлебным провиантом».

Это был первый манифест (указ) Емельяна Ивановича Пугачева, написанный в самом начале восстания. Пушкина поразил этот «удивительный образец народного красноречия». Перед мысленным взором поэта возникли бурные события тех лет.

...Шел неспокойный 1773 год. Яицкое казачество, возмущенное жестокими преследованиями царских властей, глухо волновалось. Однажды в темную сентябрьскую ночь, перед рассветом, на уединенном степном хуторе казака Кожевникова появилось трое вооруженных всадников. Двое из них — казаки И. Зарубин (Чика) и Т. Мясников — были хорошо известны хозяину. Третьего, среднего роста, широкоплечего и худощавого, с седеющей черной бородой, он видел впервые. На незнакомце верблюжий армяк и голубая калмыцкая шапка, за плечами ружье. Оставшись наедине с Кожевниковым, незнакомец объявил, что он император Петр III, что слухи о его смерти ложны.

На самом деле это был простой казак Зимовейской станицы на Дону Емельян Пугачев. Как и некоторые другие предводители народных движений, он стал самозванцем. Царское имя придавало выступлению Пугачева характер законности и делало его особенно популярным в глазах народа, который тогда верил в хорошего царя, защитника народных интересов.

17 сентября 1773 г. первый манифест, написанный по приказанию Пугачева его «секретарем» — молодым казаком Иваном Почиталиным, был прочитан перед собравшимися казаками. Манифест встретили шумным одобрением. Затем все присутствовавшие были приведены к присяге. Отряд Пугачева теперь насчитывал уже около 80 человек. Окруженный свитой, с распущенными знаменами, Пугачев двинулся в поход в направлении Яицкого городка (теперь город Уральск).

Так началось грандиозное народное движение, крестьянская война 1773 — 1775 гг., вскоре распространившаяся с Урала на огромную территорию «от Сибири до Москвы и от Кубани до муромских лесов», по выражению А. С. Пушкина.

Весь «черный народ» был за Пугачева. Кроме яицких казаков в восстании приняли активное участие измученные непосильным каторжным трудом и притеснениями администрации работные люди и приписные крестьяне уральских заводов, угнетенные народности Поволжья и Приуралья — татары, башкиры, казахи, удмурты, марийцы, чуваши, мордва, калмыки и др. Самой главной силой восстания были крепостные помещичьи крестьяне.

В манифестах и указах Пугачева находили свое яркое выражение думы и чаяния широких народных масс, их ненависть к угнетателям и стремление к свободе. Здесь формировались лозунги и цели крестьянской войны.

В составлении манифестов участвовали многие видные руководители движения — И. Зарубин (Чика), А. Соколов (Хлопуша), И. Белобородов, Салават Юлаев и другие.

Эти манифесты изучали после Пушкина многие историки. Особенно большую работу проделали наши советские ученые. Они разыскали и издали манифесты Пугачева и другие документы крестьянской войны.

Чего же хотели Пугачев и пугачевцы? Яицкие казаки, которые первыми подняли восстание, боролись за возвращение своих утраченных прав, они хотели свободно, как раньше, пользоваться дарами богатог.о Яика с «золотым донышком и серебряной покрышечкой». Начиная со второй половины XVIII в. казацкая старшина — богатая часть казачества — и правительство стали особенно притеснять бедных казаков. Было ограничено их право ловить рыбу на Яике, добывать соль и решать общевойсковые вопросы на казачьем кругу. В то же время жалованье казаков, приходившее из Петербурга, оставалось в руках казацкой старшины.

В своих манифестах Пугачев обещал казакам «вечную вольность», амнистию и прощение за совершенные ими проступки, право распоряжаться рекой Яиком со всеми землями, угодьями, соляными промыслами и рыбной ловлей от верховьев до устья, обеспечение деньгами, хлебом и боеприпасами.

Клеймо «вор». Выжигалось на лице приговоренного к каторжным работам.

Работным людям и приписным крестьянам уральских металлургических заводов, требовавшим освобождения от заводских работ или улучшения условий труда, Пугачев обещал те же, что и казакам, пожалования и вольности.

Многие манифесты были обращены к башкирам, калмыкам, татарам, казахам. Пугачев обещал им то, что отнимали у них царские воеводы и местные феодалы.

Цепи, кандалы и ошейник — орудия наказания уральских рабочих.

Башкир он жаловал «землями, водами, лесами, жительствами, травами, реками, рыбами, хлебами, законами, пашнями, телами (т, е. обещал защитить их жизнь и свободу от произвола властей и феодалов. — Ред.), денежным жалованьем, свинцом и порохом». Все эти блага даровались башкирам на вечные времена. «И пребывайте свободными так, как степные звери», — говорилось в манифесте.

Всем народам Поволжья и Приуралья Пугачев обещал возвратить отнятые русскими помещиками земли, дать право свободной охоты, освободить от невыносимо тяжелой подати — ясака, а также пожаловать их оружием, топливом, солью, одеждой («от головы до ног обую»). Кроме того, манифесты обещали мусульманским народностям избавление от преследований церкви, от насильственного крещения.

Быстро распространяясь, эти указы зажигали сердца простых людей надеждой на скорое освобождение от национального и крепостного гнета и привлекали под знамена Пугачева новые тысячи воинов.

Уральские казаки. Гравюра начала XIX в.

Основное место в манифестах Пугачева занимали требования широких масс крепостного крестьянства России. Во второй половине XVIII в. крепостной гнет в России был доведен до предела, по существу он мало отличался от рабства. Помещик имел почти неограниченное право не только на труд, но и на личность крестьянина. В это время происходит значительное увеличение крестьянских повинностей — барщины и оброка. Многие помещики увеличили барщину до четырех-пяти, а некоторые — до шести дней в неделю. В помещичьих имениях появлялось все больше промышленных предприятий: суконных фабрик, винокуренных заводов и др. Крестьяне отбывали на них самую тяжелую фабричную барщину. В течение второй половины XVIII в. размеры крестьянского оброка выросли более чем в два раза.

В 60-х годах XVIII в. помещики получили право ссылать своих крестьян в Сибирь на поселение и даже на каторжные работы. Чудовищно жестокий указ 1767 г. запрещал крестьянам подавать жалобы на своих помещиков. Подавшего жалобу непосредственно царице наказывали кнутом и ссылали на каторгу.

Вот почему крепостные крестьяне составляли основную массу восставших. В ходе крестьянской войны их требования становились все более зрелыми и решительными.

Манифесты и указы лета 1774 г., когда восстание крестьян Поволжья достигло самых широких размеров, призывали к уничтожению всей системы помещичьего господства в стране. Крестьянам было обещано освобождение от крепостной зависимости. Вся помещичья земля должна была бесплатно перейти к крестьянам. Помещики объявлялись изменниками, врагами народа и государства, которых следует беспощадно истреблять, а имущество их передавать трудящимся. Это относилось также к чиновникам и богатым купцам. Призывы к уничтожению помещичьей власти, к истреблению «вредительных обществу дворян» были главным мотивом всех манифестов. Кроме земли и воли манифесты обещали крестьянам освобождение от тягостной для народа рекрутской повинности, от уплаты подушной подати и других поборов.

Суд Пугачева. Картина В. Г. Перова.

Таковы были требования восставшего народа. Пугачев и пугачевцы делали попытки удовлетворить эти требования.

В районах, охваченных восстанием, истребляли всех помещиков и заводовладельцев, не успевших бежать. Крестьяне забирали землю, все повинности упразднялись. В народе говорили, что государь Петр Федорович «землю меряет и заборы утвердил, только столбы не поставлены». Крестьяне были уверены, что им дано освобождение. В занятых местах пугачевцы уничтожали чиновничье-дворянскую администрацию. Вместо нее вводили самоуправление, наподобие казачьего круга, в котором принимало участие все взрослое мужское население. Местные выборные власти занимались военными вопросами, организацией продовольственного снабжения, поддерживали порядок. Пугачев сурово карал тех, кто «чинил» обиды населению. В некоторых местах Пугачев велел бесплатно раздавать бедноте продовольствие, соль, захваченные казенные деньги. В Пензе, например, он роздал 20 тыс. пудов казенной соли, в Саратове было роздано населению 19 тыс. четвертей муки и овса. Все это не походило на политику царского правительства и показывало искреннее желание руководителей восстания помочь народу выйти из нужды, добиться «вечной вольности», т. е. полного освобождения от феодального гнета.

Но ясной политической программы у Пугачева и пугачевцев не было. Они не представляли себе, каким строем надо заменить феодальный строй, как организовать управление страной. Они не выступали против самодержавия вообще и верили, что вместо «плохого царя» можно посадить «хорошего», «народного». Пугачевцы копировали старые дворянские учреждения, должности, чины. Сам Пугачев называл себя императором Петром III, от его имени писались манифесты к народу. Соратники Пугачева присваивали себе имена и титулы царских вельмож. Все это говорило о слабости и незрелости политического сознания крестьянских масс.

Портрет Е. И. Пугачева, написанный с натуры в сентябре 1773 г. в Илецком городке на портрете Екатерины II. Художник неизвестен.

Центральным органом восставших была «Государственная военная коллегия», просуществовавшая почти на протяжении всего восстания. Военная коллегия занималась комплектованием войска, укрепляла дисциплину, одновременно она выполняла функции гражданской и судебной власти на территории, освобожденной от царских властей.

Деятельность военной коллегии вносила известный элемент организованности и порядка в восстание. Но и Крестьянской войне под предводительством Пугачева, как и предшествующим крестьянским войнам, свойственны стихийность, разобщенность. Стремления повстанцев обычно ограничивались местными интересами, и они оставляли Пугачева, как только он уходил из их района. Отдельные очаги и районы восстания были плохо связаны между собой.

«Крестьяне не могли объединиться, — писал В. И. Ленин, — крестьяне были тогда совсем задавлены темнотой, у крестьян не было помощников и братьев среди городских рабочих, но крестьяне все же боролись, как умели и как могли».

Царизм разгромил восстание. Пугачев и другие вожаки крестьян после страшных пыток были казнены. Тысячи повстанцев были замучены. По Волге плыли плоты с виселицами, на которых раскачивались тела казненных.

Но крестьянская война не прошла бесследно. Восстания крестьян наносили чувствительные удары крепостнической системе, расшатывали ее устои, что в дальнейшем ускорило отмену крепостного права. В этой войне народ получил боевую закалку, богатый опыт для дальнейшей революционной борьбы. Когда один из царских вельмож, обращаясь к привезенному в клетке пленному Пугачеву, назвал его вором, тот спокойно ответил, играя словами: «Я не ворон, я вороненок, а ворон-то еще летает». Долго еще после казни Пугачева в народе ходили слухи, что он жив и скоро вернется. Долго еще это имя наводило ужас на помещиков.

В 1773 г. началась Крестьянская война под руководством Пугачева. Вместе с яиц-кими казаками, русскими работными людьми Урала поднялись и нерусские народы Приуралья и Поволжья, в том числе и башкиры.

Во главе восстания башкир стал один из старшин — Салават Юлаев. Салават был сведущим и одаренным человеком. Он хорошо знал нужды своего народа, его историю, знал устное народное творчество и сам был народным поэтом. Стихи и песни Салавата выражали протест против угнетения, воспевали свободу, любовь к своей родине.

Осенью 1773 г. отряд башкир, в котором находился Салават Юлаев, был послан царским правительством к Оренбургу на помощь войскам, действовавшим против Пугачева. Под влиянием Салавата весь отряд перешел на сторону восставших и влился в крестьянскую армию, осаждавшую Оренбург. Во время боев под Оренбургом Пугачев пожаловал Салавату чин полковника, а позже бригадира (бригадного генерала).

Из-под Оренбурга Салават был направлен Пугачевым в центр Башкирии, чтобы возглавить разгоревшееся там восстание и создать новые повстанческие отряды. Салават призывал башкир объединиться с русским народом и вместе с ним бороться против крепостного гнета. В своих обращениях он писал: «Против русских в сердцах у нас нет злобы. Нам, башкирам и русским, не следует вести споры и разорять друг друга». Тысячи башкир, влившихся, в отряды Салавата, вместе с русскими повстанцами сражались под Оренбургом, Уфой, Кунгуром, Красноуфимском. Среди руководителей восстания, до конца остававшихся на стороне Пугачева, были башкирские старшины: отец Салавата — Юлай Азналин, Кинзя Арасланов, Канзафар Усаев.

Салават был неуловим, горы и леса скрывали его от преследователей. 29 октября 1774 г. П. С. Потемкин, глава секретной комиссии, созданной для следствия и суда над повстанцами, обратился с письмом к Салавату, призывая его сложить оружие и сдаться, обещая прощение. Но Салават отверг это предложение.

Зимой отрядам Салавата стало труднее передвигаться. Правительственные войска сжимали повстанцев плотным кольцом. 24 ноября 1774 г. «главные башкирского народа предводители» были окружены в лесу в районе Катавских заводов, около деревни Мендяшь, и захвачены в плен. По приговору Тайной канцелярии Салават и его отец Юлай получили по 176 ударов кнутом. Им вырвали ноздри, на щеках и на лбу поставили раскаленным клеймом знаки государственных преступников и сослали на каторгу в Рогервик (теперь Палдиски, Эстонская ССР). Из архивных материалов известно, что Салават Юлаев умер 26 сентября 1800 г. в возрасте 48 лет. Во время крестьянской войны ему было 22 года.

После подавления восстания башкирские феодалы и муллы, а также царские чиновники пытались уничтожить память о Салавате. Но народ помнил о славном борце за счастливую жизнь для всех угнетенных и посвятил ему множество сказок, легенд и песен.

В столице Башкирской АССР Уфе Салавату Юлаеву воздвигнут памятник.