Культура цыган

Содержание

• Введение 2
• Глава I. Цыгане как нация 4
• 1.1 Цыгане как нация. 4
• 1.2 История цыган. 8
• 1.3 Цыгане на территории России: наши дни 19
• Глава II. Цыганская культура 25
• 2.1 Система ценностей. 26
• 2.2 Обряды и обычаи цыган. 39
• 2.3 Цыганская система имён. 60
• 2.4 Цыганский национальный костюм 61
• 2.5 Структура цыганской общины 72
• 2.6 Цыганский дом. 76
• 2.7 Цыганская кухня 80
• 2.8 Цыганская литература. 81
• 2.9 Цыганская музыка 97
• Список литературы 115

Цыгамне -- собирательное название около 80 этнических групп, объединённых общностью происхождения и признаванием «цыганского закона». Самоназвания основных «больших» групп -- ромб, симнти, мугамт, камлос, лом и некоторые другие; некоторые цыгане утратили прежнее самоназвание в процессе ассимиляции и преследований. Единого самоназвания нет, хотя последнее время в качестве такового предлагается термин Romanies, то есть «ромоподобные».

Британцы традиционно называют их Gypsies (от Egyptians -- «египтяне»), испанцы -- Gitanos (также от Egiptanos -- «египтяне»), французы -- Bohйmiens («богемцы», «чехи»), Gitans (искажённое испанское Gitanos) или Tsiganes (заимствование, предположительно, из русского), немцы -- Zigeuner, итальянцы -- Zingari, голландцы -- Heidens («язычники»), венгры -- Cigany или Pharao nerek («фараоново племя»), финны -- mustalaiset («чёрные»), турки -- Зingerie, Зingane; израильтяне, на иврите -- Tso'anim (цетрйн), от названия библейской провинции Цоан в Древнем Египте; болгары -- Цигани. В настоящее время всё бомльшее распространение в различных языках получают этнонимы от самоназвания части цыган, «ромб» (англ. Roma, чешск. Romovй, финск. romanit и др.).

Сейчас цыгане живут во многих странах Европы, Передней и Южной Азии, а также в Северной Африке, Северной и Южной Америке и Австралии. Численность по разным оценкам определяется от 2,5 до 8 млн и даже 10-12 млн человек. В СССР насчитывалось 175,3 тысячи человек (перепись 1970). В России по переписи 2002 года проживало около 183 тысяч цыган, по словам цыганских активистов -- до миллиона.

В данной работе мы попытаемся рассмотреть цыганскую культуру в развитии с древнейших времён до наших дней, объясним, почему цыгане, не имея как таковой территориальной закрепленности, всё-таки являются нацией, приведём краткую историю цыган, расскажем о цыганской обрядности, системе ценностей, национальном костюме, литературе, музыке.

Возможны варианты Романестан, Ромастан, Романотхан, Роматхан, Республика Романистан. Обозначает совокупность всех цыган мира, цыганское общество. Цыгане в большинстве своём уверены, что для их республики не надо земли: её территория пролегает «по душам людей». Главный закон Романистана -- «Романо законо», «Романипэ», т.е. цыганский закон, цыганские традиции. Неисполняющий цыганский закон автоматически оказывается за пределами «республики». Республикой Романистан считается в силу особенностей устройства цыганского общества, более всего похожего на демократию.

Цыганский язык состоит из множества удивительно различных наречий, которые объединяет то, что все они являются производными от санскрита, имеют практически одинаковую грамматику и много родственных слов. Цыгане говорят на цыганском языке индоарийской группы индоевропейской семьи, распадающемся на ряд диалектов, обычно владеют также языками народов, среди которых живут оседло или кочуют.

Цыганский язык (романым чиб) -- язык цыган. Относится к индоарийской ветви индоевропейских языков. Цыганский язык сложился в условиях изоляции от близкородственной индоарийской языковой среды, сохранив основной лексический фонд древнеиндоарийских языков и типологическую близость со среднеиндийскими и новоиндийскими языками.

Основные черты цыганского языка в области фонетики: оглушение звонких аспират: gh > kh, dh > th, bh > ph, ослабление аспирации: ch > с, th > t, bh > b, децебрализация: > r, > r, h > r, > s, > љt, оглушение аффрикат: j > с и др. В области морфологии цыганского языка: превращение послелогов в новую падежную флексию, противопоставление основы прямого падежа основе косвенных, отсутствие у неодушевлённых имён существительных форм винительного падежа, появление сложных форм будущего времени и др.

Этнические группы цыган, пройдя разный миграционный путь, говорят на различных диалектах, в большей или меньшей степени подвергшихся влиянию окружающих языков в области лексики, фонетики и синтаксиса. Длительное пребывание на территории Византии способствовало проникновению в цыганский язык некоторых черт, общих для всех языков, распространённых на Балканах: артикль, способ выражения форм инфинитива и др.

Цыгане обычно используют язык и письменность тех народов, среди которых живут. Так цыгане СССР с 1927 года использовали алфавит на основе русского с добавлением буквы Ґ ґ и с вычетом букв Щ щ и ъ (диалект русских цыган). В бывшей Югославии использовался алфавит на латинской основе: A a, Д д, B b, C c, И и, Kj kj, D d, Gj gj, Dћ dћ, E e, F f, G g, H h, X x, I i, J j, K k, L l, Lj lj, M m, N n, Nj nj, O o, P p, Q q, R r, S s, Љ љ, T t, U u, V v, Z z, Ћ ћ.

Существительные в цыганском языке склоняются по семи падежам:

именительный

винительный

дательный

отложительный

притяжательный

творительный

звательный

Местоимения имеют только шесть падежей (отсутствует звательный).

Существительные мужского рода в единственном числе именительном падеже имеют обычно ударное окончание «-о», «-ё», «-ибэн/ыбэн», «-ипэн/ыпэн» или нулевое. Существительные женского рода в единственном числе именительном падеже имеют обычно ударное окончание «-ы», «-и» или нулевое.

Склонение прилагательных зависит от того, относятся ли они к существительному или находятся в предложении сами по себе.

Склонение существительного зависит не только от рода и окончания, но также от того, обозначает ли оно одушевлённый или неодушевлённый предмет и является родным или заимствованным.

Почти все существительные, обозначающие абстрактные понятия, мужского рода.

Отсутствует неопределённая форма глагола, у глагола четыре временных формы (две прошедших, одна будущая и одна для настоящего + будущего совершенного времени).

Система склонений и падежей позволяет ставить слова в предложении в почти любом порядке.

Национальные символы.

Как у всех наций, у цыган есть национальные праздники, флаг и гимн.

Основные цыганские праздники

8 апреля -- Национальный день цыган

4 мая -- день поминовения Блаженного Сеферино (у католиков)

9 мая -- день Победы над фашизмом, день Памяти о погибших во время Второй мировой войны

25 мая (ночь на этот день) -- крещение Сары Кали (у католиков)

2 августа -- день Памяти Кали Траш (геноцида цыган)

Цыганский флаг

Цыганский флаг (цыг. O styago le romengo/Романо стяго) -- национальный флаг цыган. Принят на Всемирном цыганском конгрессе в Лондоне, 1971. Флаг разделён на два поля -- синее (верх) и зелёное (низ), символизирующие небо и землю соответственно. В центре флага находится красная чакра (колесо), символизирующая индоарийское происхождение цыганского народа (аналогичная чакра имеется на флаге Индии).

Среди цыган распространенно также мистическое толкование элементов флага. Зелёное поле интерпретируется как область материального, практического, синее поле -- как область духовного, а колесо-чакра -- как жизнь цыгана. Взаимное расположение элементов означает, что цыган всю свою жизнь находится в пути, физически или духовно, а также что он не должен забывать ни о земных делах, ни о душе. Красный цвет колеса -- цвет крови, пролитой цыганами в борьбе с фашизмом во время Второй Мировой Войны, а также крови жертв геноцида, крови, о которой цыган никогда не должен забывать.

Флаг цыганского движения в Хорватии отличается от данного тем, что на нём изображена золотая, а не красная чакра. Кроме того, оттенки и способ изображения колеса-чакры варьируется на флагах разных организаций и этногрупп.

Цыганский гимн.

Цыганский гимн -- один из двух общенациональных символов цыганского народа, наряду с цыганским флагом. Принят 8 апреля 1971 года на первом Всемирном конгрессе цыган. Написан на основе песни «Джелем, джелем». Автор слов -- Ярко Йованович.

Особенностью гимна является отсутствие чётко установленной мелодии, каждый исполнитель арранжирует народный мотив по своему. Также существует и несколько вариантов текста, у которых в точности совпадают только первый куплет и припев. Все варианты признаются цыганами.

В цыганском гимне отображена душа народа, стремление к счастью, к вечному пути (реальному или духовному), к свободе, к объединению, а также наша память, упоминается одно из самых страшных событий нашей истории, Кали Траш -- массовое убийство фашистами цыган.

Цыгане Венгрии имеют свой собственный гимн, который они часто называют не гимном цыган Венгрии, а просто -- цыганским гимном.

Цыгане в Турции известны под названиями чинган (самое распространённое название), чингит, дом, поша, абдал и роман (в зависимости от части страны). Проживают дисперсно, делятся на этнические группы. Численность не менее 300 000 человек. По большей части хорошо интегрированы в общество, признают себя родственниками цыган-рома. Средний образовательный уровень низкий. Самые распространённые занятия: кузнечество и другие кустарные ремёсла, выращивание и продажа цветов, танцы и музыка.

1.3 Цыгане на территории России: наши дни

Единого цыганского народа не существует, имеется множество групп. Они очень сильно отличаются друг от друга языком, занятиями, исповедуют разные религии. Бывает даже так, что одна группа не считает другую за цыган.

РУССКА РОМА

Русские цыгане. Их предки пришли в Россию в начале XVIII века со стороны Польши. Исконными профессиями были конная торговля, гадание и музыка. Проживают по всей территории Российской Федерации, а также в других постсоветских государствах. Уже в XIX веке русские цыгане были не только кочевниками, но также артистами, купцами и крестьянами. Ныне русские цыгане в большинстве имеют хорошее образование, занимаются бизнесом, работают в сферах сельского хозяйства, культуры и промышленности. Русско-цыганский диалект стал языком межгрупового общения. Русские цыгане - самая большая по численности этногруппа. Они очень гостеприимны и традиционно открыты для самого широкого круга знакомств.

СЭРВЫ

Украинские цыгане. Их отдалённые предки пришли с румынских земель. Проживают на Украине с начала XVII века, хотя значительное число живёт и в России (Ростов, Воронеж, Самара и т.д). Традиционные занятия: мена лошадей, кузнечество, гадание. Ныне сэрвы - одна из самых образованных цыганских этногрупп с широким спектром профессий, включая наукоёмкие отрасли. Велики их достижения в музыкальной области (хотя при выступлениях используется фольклор русских цыган). У сэрвов далеко зашли процессы ассимиляции и значительная их часть утратила родной диалект. Обрядность заимствована у славянского населения.

ВЛАХИ

Украинские цыгане. Их предки проживали в княжестве Валахия уже в XVII веке. Женщины этой этногруппы до сих пор сохранили ярко выраженный национальный костюм. Традиционные занятия: кузнечество и гадание. Кузнецы, изготавливающие тяпки, подковы, цепи и тому подобное, существуют и сейчас. Уровень образования у влахов низкий. Проживают они на Украине и в южных областях России. Сейчас большинство занимается мелкой торговлей и малоквалифицированным трудом. Прекрасно сохраняют свой диалект цыганского языка. Влахи - очень крупная этногруппа.

КРЫМЫ

Отдалёнными предками этногруппы были молдавские урсары. После перекочёвки на Крымский полуостров эти цыгане приняли ислам. В их диалекте появилось много заимствований от крымских татар. Традиционные занятия этногруппы: кузнечество, торговля и гадание. Голод 1930-х годов выдавил часть крымов в Закавказье, на Украину и в Россию. Мужчины этой цыганской "нации" принимали участие в строительстве московского метро. Многие стали артистами. Крымские цыгане считаются сейчас лучшими танцорами цыганской эстрады. Ныне основное занятие крымов - бизнес. Даже проживая в столице, они в подавляющем большинстве остаются мусульманами, платят за невесту выкуп, крепко держатся за свои обычаи. Прочие цыгане предпочитают не иметь с ними конфликтов.

КЭЛДЭРАРЫ

Цыгане румынского происхождения, православные христиане. В нашей стране они предпочитают называть себя котлярами. Создатели комплекса одежды, который во всём мире считается эталоном "цыганского". Время их переселения в Российскую империю растянулось от 1870-х до 1920-х годов. Традиционное занятие мужчин - лужение посуды и изготовление котлов. Женщины славились как гадалки. Именно кэлдэрарки (и влашские цыганки) по сию пору продолжают гадание на улицах наших городов. Котляры прекрасно сохраняют свой диалект, имеют богатейший фольклор (который, впрочем, практически неизвестен окружающим). Живут большими замкнутыми общинами в компактных поселениях. Котляры строго соблюдают обычаи, согласно которым человек или предмет может оказаться "осквернённым" (пэкэлимос). За невест платят выкуп. Уровень образования низкий. После исчезновения спроса на лужение, зарабатывают бартерной торговлей или перепродажей металла.

ЛОВАРИ

Родственная кэлдэрарам этногруппа. Некоторое время проживали в Венгрии, откуда перебрались в Россию. Первые ловарьские таборы пересекли наши границы в 70-х годах XIX века, последние переселенцы появились уже перед Великой отечественной войной. В прошлом главным занятием ловарей была торговля лошадьми, но у нас они не выдержали конкуренции с русскими цыганами (которые гораздо лучше знали рынок). Долгое время ловари жили за счёт женщин-гадалок, позже освоили эстрадную сцену и успешно занялись бизнесом. Первые десятилетия ловари оставались католиками, но сейчас завершается переход к православию. У них очень сильны традиции, связанные с ритуальным "осквернением" (на их диалекте - магэрипэ). В отличие от котляров одеваются очень современно. В национальной среде ловари имеют репутацию богатых, хотя и несколько заносчивых людей.

ПЛАЩУНЫ

Малочисленная и очень замкнутая этногруппа, изначально происходящая из карпатского (словацко-венгерского) региона. Плащуны долгое время кочевали в Южных областях Российской империи. Их женщины были карманницами. Ныне многие плащуны обрели современные профессии, хотя их уровень образования остаётся низким. По религии они - православные христиане. Проживают на Украине, в России и Азербайджане. Крепко держатся за старинные обычаи.

КИШИНЁВЦЫ

Предки этой этногруппы жили в Молдавии. После отмены крепостного права перекочевали на Украину и в Россию. Процесс формирования их купечества был прерван октябрьской революцией. Основное занятие женщин - гадание. Вплоть до указа 1956 года мужчины-кишинёвцы имели криминальные заработки, но с переходом на оседлость кардинально сменили образ жизни и занялись легальным бизнесом. Кишинёвцы прекрасно сохраняют свой диалект, в котором много молдавских слов, чтут старинные обычаи. Коммерция и гадание сделали их обеспеченными людьми. Их просторные дома могут считаться образцами "цыганского вкуса". Уровень их образования по национальным меркам высок. Численность этногруппы невелика.

ЛОТВЫ

Латышские цыгане, лютеране по вероисповеданию. По происхождению родственны русским цыганам, и имеют с ними много общего в языке. Живут не только в Латвии. Отдельные семьи переехали в Россию и другие государства. Традиционные занятия этногруппы: торговля лошадьми и гадание. Лотвов хорошо знают по всей территории славянских республик, поскольку при "развитом социализме" они освоили торговлю одеждой. У этих цыган хорошее образование и очень широкий спектр профессий.

ЧОКЭНАРИ

Молдавские цыгане, православные христиане. Традиционные занятия: кузнечество и гадание. Имеют свой диалект цыганского языка. По сию пору в быту сохранился красочный женский костюм. Проживают чокэнари в Молдавии и на Закарпатской Украине, однако некоторые выезжают на заработки в Россию. Многие семьи чокэнарей и в наши дни занимаются работами по металлу. В частности, они делают чаны и желоба для водостоков. Что касается образования, то мало кто учится далее средней школы.

ЛИНГУРАРЫ

Молдавские цыгане, православные христиане. Как видно уже из названия, основной профессией этой этногруппы испокон веков было изготовление из дерева ложек и посуды. Цыганский язык лингурарами утрачен - между собой они говорят по-молдавски. В их среде сильны процессы ассимиляции. Тем не менее, и сейчас женщин, продающих ложки, можно встретить даже за пределами Молдавии.

УРСАРЫ

Молдавские цыгане. В далёком прошлом выступали с дрессированными медведями, но уже в XIX веке главным ремеслом мужчин стало кузнечество. Женщины нанимались на сельхозработы в колхозы и совхозы. Урсары и сейчас продолжают жить и работать в Молдавии, редко выезжая за её пределы.

МАДЬЯРЫ

Венгерские цыгане. В границах СССР появились после присоединения Закарпатья, отторгнутого от Венгрии в 1946 году. Мадьяры несколько столетий жили оседло и подверглись сильной ассимиляции. Говорят они по-венгерски. По вероисповеданию: католики и протестанты. Основными профессиями венгерских цыган были музыка и различные ремёсла. Мадьярки не владеют искусством гадания. В советские годы практически вся этногруппа была занята в сферах производства и сельского хозяйства, однако после крушения социализма очень многие лишились работы. Некоторые семьи венгерских цыган оказались на грани голодного вымирания и стали выезжать в Россию. Когда жители Москвы и Петербурга видели на улицах босых женщин с детьми, привязанными за спиной, это были именно мадьярки. Российские цыгане не желают считать выходцев из Закарпатья своими собратьями.

МУГАТ

Цыгане Средней Азии, более известные у нас как "люли". Они, занимались ремёслами, меной лошадей и ишаков, а также музыкой. Женщины гадали. Родными языками мугат стали таджикский и узбекский. Естественно, они многое заимствовали от коренного населения в обычаях и даже в одежде (хотя даже в XIX веке цыганки Средней Азии не носили паранджу). За годы советской власти уровень образования у мугат стал достаточно высоким. Они обрели множество современных профессий. Однако, экономический кризис, разразившийся после крушения СССР, дал те же результаты, что и у мадьяров. Начиная с 1992 года мугат стали выбираться на заработки в Россию и на Украину. Мужчины нанимались на сезонные сельхозработы или на стройки, но часто единственным источником доходов становился для таборов мугат сбор подаяния. Российские этногруппы вообще не считают мугат за цыган.

Обряды свадебного цикла у разных этнических групп имеют свои локальные особенности. Ареал формирования и кочевья каждой из них различался, соответственно, цыгане заимствовали некоторые черты культуры народов, среди которых жили долгое время.

Заключение брака при помощи сватовства было наиболее распространённым явлением. Наряду с этим, в конце XIX - XX веках существовали и другие формы.

Цыгане могли засватать своих детей, когда те были ещё грудными. Родители договаривались о том, что по достижении детьми определённого возраста состоится свадьба. Такая договорённость соблюдалась строго. Эта форма заключения брака существовала у многих групп - у русских цыган, а также у сэрвов, кэлдэраров и прочих. Иногда цыгане сватали девочку лет 9-10, и, если родители девочки были согласны, то её брали к себе в шатёр и она жила у них до 13-15 лет, а затем устраивалась свадьба. Кроме того, у кэлдэраров существовал обычай обмена дочерьми-невестами, по-цыгански это называется те кэрэс пе скимбате. То есть, отдавая дочку замуж, брали сестру жениха в жёны своему сыну. При обмене невестами обычного выкупа не давали, и это было выгодно обеим семьям.

У всех групп цыган была распространена и такая форма вступления в брак, как кража невесты. Это было вызвано, прежде всего, экономическими причинами - не было денег на свадьбу, или для уплаты выкупа. Но чаще к похищению прибегали, если родители не позволяли юноше и девушке вступить в брак. Вообще, умыкание по взаимному договору или насильственные, не фиктивные похищения, предусмотрены обычаями цыган, но они вовсе не являлись господствующей формой заключения брака. Кроме того, сами цыгане этого не приветствуют. Исход таких побегов бывает двоякий: либо молодые так устроят побег, что их не догонят (тогда через некоторое время они возвращались в табор, где их принимали как мужа и жену). Если же юношу и девушку успевали догнать, развязка могла быть самой трагической. Данная тема отражена и в цыганском фольклоре.

Местами знакомств молодых людей были, в основном, ярмарки, на которые съезжались разные цыганские таборы. Надо заметить, что нравственные нормы таборной жизни сковывали естественное поведение юношей и девушек. Они не должны были проявлять симпатию друг к другу, не имели права встречаться наедине. Такие встречи сурово наказывались и ложились тяжёлым позором на семью девушки. Юноша, как правило, не выбирал себе невесту, это делали его родители; то есть свадьбу в таборе устраивали по решению старших.

Оседлое население могло позволить детям некоторые вольности. Например, немецкий парень может выбрать не одну, так другую немецкую девушку из того же города или той же деревни. Гораздо «опасней», если цыганская молодежь начнёт искать счастье на стороне. Чтобы этого не случилось, в таборах шли на упреждение. Родители женили детей в тринадцать-четырнадцать лет. Такие ранние браки были нужны, чтобы удержать подрастающее поколение в рамках традиционного образа жизни. Учитывая, что численность цыган не так уж и велика, это была радикальная, но необходимая мера. Без ранних браков, заключённых по воле старших, цыгане вряд ли сохранились бы как народ. Не имея своего государства, не имея единой территории, или единой веры, они вполне могли раствориться в иноэтничной среде. Надо сказать, что и в наше время возраст вступления в брак по-прежнему довольно ранний. Теперь, конечно, крайне редко можно увидеть молодожёнов 14-15 лет. Но во всех наблюдаемых случаях брачный возраст варьируется в малых пределах - 16-20 лет.

Браки могли заключаться между представителями разных этнических групп, хотя наиболее одобрялись браки внутри своей группы (лишь бы брачующиеся не были родственниками).

При выборе невесты цыгане руководствовались, во-первых, её происхождением (то есть богатством и репутацией её родителей), во-вторых, её красотой, в-третьих, её деловыми качествами.

Свадьбы у цыган устраивались в любое время года, но чаще всего летом. Исключение составляло время православных постов и траурных дней.

Несколько слов необходимо сказать также и об экономической стороне заключения брака. У кэлдэраров и крымских цыган за невесту надо было платить выкуп. Это делалось до свадьбы - во время или после обряда сватовства. Выкуп (у кэлдэраров - андо васт - буквально «в руку») - это отчасти знак уважения семье жениха, отчасти компенсация отцу невесты за то, что он лишается потенциальной добытчицы. Размеры выкупа определял во время сватовства отец невесты, руководствуясь степенью зажиточности семьи жениха. У кэлдэраров за невесту платили золотыми монетами (галби). В конце XIX- начале XX века самый маленький выкуп был пять десятирублёвых монет, самый большой - тридцать. У крымских цыган размер выкупа также определял отец невесты во время сватовства. Цыгане «торговались», хотя, конечно же, торг шёл в шуточной форме. Бывало и такое, что родители жениха не были богаты, но отец невесты хотел отдать дочь именно в эту семью. Тогда он давал часть денег на выкуп своему свату. Целью такого поступка было распространение слуха, что он взял за дочку большой выкуп.

К сожалению, данный обычай усугублял подневольное положение женщины в новой семье. Родители мужа, заплатив золотом за невестку, считали себя полноправными её хозяевами. Видимо, поэтому появился обычай возврата части выкупа в виде подарка молодым (застря). Это происходило на второй день свадьбы, когда гости преподносили дары молодым. Таким образом, родители старались облегчить жизнь дочери. У кэлдэраров сначала возвращали четверть, затем половину, а сейчас и весь выкуп. У крымских цыган на сегодняшний день обязательно возвращают весь выкуп - в противном случае отца невесты осуждают все без исключения цыгане.

Кроме упомянутых двух этнических групп, ни у кого из российских цыган такого обычая не было. Если у крымов появление выкупа (то есть калыма) легко объяснить вероисповеданием (они мусульмане), то христиане кэлдэрары испытали обрядовое влияние турок-османов, не меняя религии. Их первоначальный ареал кочевья находился на территории Османской империи.

Расходы на свадьбу чаще всего брали на себя родственники жениха; иногда, по договорённости, делились пополам с родителями невесты. О приданом у цыган при сватовстве девушки вообще не упоминалось, однако, оно обязательно давалось - это были перины, подушки, одежда и золотые украшения.

На свадьбу гости преподносили молодым подарки в виде ценных вещей или денег. «Мандар ханцы катар о Дел май бут» - «От меня немного, от Бога больше», - приговаривали цыгане, преподнося молодым дары. Иногда собранные дары окупали свадебные расходы.

Сватовство проходило по строго регламентированному ритуалу. В шатёр невесты приходили родители и родственники юноши; двое из них назывались сватами. Они-то и вели переговоры с родителями невесты. Невеста могла не знать о приходе сватов, но, если она и узнавала об этом заранее, то всё равно никогда не присутствовала при этом до тех пор, пока её не позовут.

Во время сватовства разные группы цыган использовали различные атрибуты. Так, кэлдэрары обязательно несли в шатёр невесты плоску - бутылку вина, украшенную лентами и золотыми монетами. Если отец невесты ставил её на стол, значит здесь готовы были принять сватов. У русских цыган эту роль играло дрэвцэ - ветка дерева, желательно березы, украшенная платком, лентами и денежными купюрами. Чем богаче было дрэвцэ, тем благосклонней были к гостям родители. У крымов родителям невесты нужно было привести хотя бы двух овец, украшенных цветными лентами и золотом. Кроме того, после договорённости о выкупе за невесту и об условиях свадьбы, на стол ставится заранее испечённый родственницами жениха пирог, закрытый платком. Платок надо сдёрнуть, и потом каждый из присутствующих отламывает по куску пирога. По поверью, тот, кто первый сумел это сделать, счастливо женит своих детей. Этот пирог так и называется - свадебный. Считается хорошим знаком, если каждый, кто отломил кусок от этого пирога, принесёт его своим детям. После этого обряда платится выкуп за невесту.

Одно было общим - родственники жениха старались превратить сватовство в пышное празднество, при этом преследовались определённые цели: показать свой достаток и добиться того, чтобы родителям невесты было неудобно отказать сватам. Отец девушки никогда сразу не давал согласие на брак, отвечал, что «надо подумать», «невеста ещё молода», но, как правило, такой ответ уже означал согласие. Если родители в конце концов соглашались, то звали невесту и спрашивали о её желании, заранее зная, что дочь не пойдёт против воли отца. У кэлдэраров при этом будущий свекор вешал девушке на шею золотую монету в знак того, что больше никто не должен к ней свататься. В случае, когда детей сватали ещё грудными, отец мальчика также дарил золотую монету девочке, чтобы она носила её, когда подрастёт. Иногда сватовство затягивалось надолго - на два-три дня, а то и на неделю. Всё зависело от состоятельности родителей невесты - ведь до тех пор, пока отец не давал согласие на свадьбу дочери, он нёс все расходы. С момента, когда жениху говорили: «Да», тот сам должен был оплачивать угощение гостей во время переговоров об условиях свадьбы. Интересно, что сватовство и до сегодняшнего дня - необходимый церемониал свадьбы.

К назначенному дню свадьбы приглашались и съезжались на выбранное место несколько семейств цыган. Уже в середине XIX века родители благословляли детей иконами. А вот венчание в церкви появилось в свадебной обрядности сравнительно поздно - в начале ХХ века.

За свадебным столом молодые сидели рядом, в то же время гостей - мужчин и женщин - усаживали за разными столами. У кэлдэраров кушанья раскладывались на специальных медных столах на низеньких ножках. Сидели на коврах, расстеленных прямо на земле. Во время свадебного застолья родители произносили напутствие молодым. Центральное место в собственно свадебной обрядности цыган занимало брачное сведение молодых. К концу первого дня свадьбы сваты или старшие по возрасту мужчина и женщина подносили молодым хлеб и соль и произносили следующее: «Те на вурцын туме ек аврэхке сар чи вурцинпе о лон тай о манро. Сар нащтин ле мануш те скэпин катар о манро, кадя чи нащтин туме те скэпин екх аврэстар». Это буквально означает: «Чтобы вы не стали противными друг другу, как не становятся противными один другому соль и хлеб. Как не могут люди оторваться от хлеба, так чтобы вы не могли оторваться друг от друга». Молодые отламывали по кусочку хлеба и съедали его с солью. Обычай встречать молодых хлебом и солью существовал у многих земледельческих народов. Цыгане крайне редко занимались земледелием, но к концу XIX века этот обряд уже настолько был распространён у цыган, что на вопрос: «Как живут молодые?», - обычно отвечали: «Как хлеб и соль».

Далее молодых провожали в шатёр, из которого все выходили (иногда могли остаться старые женщины). Это происходило в разгар свадебного застолья. Кульминацией свадьбы был вынос рубашки молодой на подносе, украшенном красными цветами. Гости пили за родителей невесты и благодарили за воспитание дочери, чем те очень гордились. Всем гостям вручали бумажные цветы или ленты красного цвета, которые прикалывали на одежду и к волосам; красный цвет - символ свадьбы.

Если невеста была непорочна, гости преподносили молодым дары, о которых уже говорилось. Если нет (что было крайне редким явлением), её родители возмещали все свадебные расходы.

Сразу после выноса рубашки невесте на голову надевали платок, а на юбку фартук. С этого момента она не должна была показываться перед мужчинами с непокрытой головой. У кэлдэрарок менялась и причёска. Если девушка носила просто косы или распущенные волосы, то замужняя женщина заплетала маленькие косицы у самого лба, закручивая волосы вверх и приплетая их к косам. Эта причёска называлась амболдинари. Платок тоже повязывался по-особому (типа амблдинари) - концы закручивались жгутом и завязывались сзади. Изменения причёски, платок, фартук - всё это символизировало переход девушки в новую социальную группу.

Обычно свадьба длилась два-три дня; у богатых цыган гуляли целую неделю. После свадьбы жена всегда шла жить в шатёр мужа. Очень редко, когда у мужа было мало родственников, или он был беден, муж шёл жить в шатёр жены. Это не приветствовалось цыганами.

До сих пор свадебное застолье у цыган считается самым важным моментом; только после него цыганская община признаёт брак. В наше время очень часто бывает, что цыгане регистрируют брак в органах ЗАГСа только по необходимости. Если регистрация и происходит, то, как правило, она не вплетена в канву традиционной свадьбы. Это может быть за месяц до свадьбы или через неделю после неё. Регистрация брака до свадьбы отнюдь не означает, что жених и невеста фактически стали мужем и женой.

Брак у цыган в прошлом был прочен. Измена со стороны жены считалась недопустимой; разводы были очень редки. В наше время разводы бывают чаще. В связи с этим, у этнической группы цыган польска рома появился следующий характерный момент свадьбы. Как и раньше, при сватовстве о приданом не говорят - хотя дают его обязательно. Но на второй день свадьбы, когда молодым преподносят дары, родители невесты дают посаго. Это то же приданое, но теперь это уже не постель или носильные вещи, а ключи от дома, где будут жить молодые (если родители невесты в состоянии это обеспечить), ключи от машины или золотые украшения. Делается это публично для того, чтобы все присутствующие на свадьбе это видели, и в случае развода женщина могла вернуть свои вещи - ведь, если брак не оформлен юридически, она часто бывает ущемлена в своих интересах при разводе.

Кроме того, с переходом цыган на оседлый образ жизни, значительно расширяются досвадебные и послесвадебные обычаи и обряды, элементы которых в значительной мере заимствованы у окружающего населения. Например, у сэрвов Поволжья широко распространён так называемый девичник, который устраивается родителями невесты (в то время как свадьбу организовывают родители жениха) за день до свадьбы. В этот день собирается, в основном, молодежь, сам праздник символизирует прощание невесты с подругами. Также интересен обычай «выкупа» невесты родственниками жениха. Молодёжь со стороны жениха приходит в день свадьбы в дом невесты, но братья невесты не хотят отдавать её без выкупа. Ведутся долгие «переговоры», в дар приносят шампанское и конфеты, а потом устраивается шутливый «штурм» ворот, и жених выводит невесту из дома.

На третий день свадьбы, когда невеста переезжает к жениху, совершается «выкуп» приданого. Этот обычай несёт в себе элементы традиционной культуры (приданое везут на телеге, запряженной лошадьми); действо носит шуточный характер, сопровождается песнями и плясками, при этом приданое не выставляется напоказ и не важен его состав.

Хотя многие черты свадебной обрядности заимствуются цыганами у окружающего населения, происходит это выборочно. Так у цыган не привился русский обычай, когда гости кричат: «Горько!», требуя поцелуя жениха и невесты. Подобные открытое проявление чувств считаются неприличными.

Вообще для цыган свадьба - чуть ли не самое важное событие в жизни семьи, и, поэтому, денег на неё не жалели. «Когда цыган гулял, - вспоминает один из информаторов, - то на все. А свадьбы у них по всем сёлам гремели. От села к селу ездили, всех встречных вином поили. С музыкантами. Одевали что есть лучшего, а нет, так у соседей занимали. Некоторые семьи разорялись при свадьбе».

После свадьбы молодые некоторое время обязательно жили вместе с родителями мужа. Время совместного проживания зависело от материального достатка семьи, а, главным образом, от желания родителей. Чтобы отделить молодую семью необходимо купить лошадь, повозку, палатку. Когда всё это становилось возможным, отец отделял сына (такой раздел у кэлдэраров назывался дэбэшка). Если в семье был второй сын, и он женился, первого отделяли скорее. Иногда по два-три поколения жили в одной палатке и вели общее хозяйство, то есть это были сложные семьи. Надо заметить, что один из сыновей, как правило младший, должен был обязательно жить с родителями. Это была своеобразная форма пенсионного обеспечения - мудрый обычай, поддерживавший человека в старости.

Рождению ребёнка радовались в цыганской семье, как бы ни была она бедна и многодетна. Только после рождения первого ребёнка, особенно, если это был мальчик, молодая женщина становилась полноправным членом семьи мужа.

Что касается поведения беременной женщины, то тут существовали обычаи, а точнее суеверия - примерно того же типа, что и у всех народов Европы. Они носили магический характер.

В прошлом женщины старались скрыть свою беременность до определенного срока, боясь, чтобы злые силы не повредили здоровью.

Например, беременной запрещалось смотреть на пожар - иначе на лице ребёнка могут появиться родимые пятна. Нельзя перешагивать через натянутую веревку, через забор - иначе пуповина может задушить ребёнка. Нельзя отгонять ногой собаку - иначе у ребёнка на теле может вырасти щетина. У цыган имелись также и вполне рациональные, здравые обычаи, продиктованные заботой о здоровье матери и новорождённого. Например, считалось невозможным отказать беременной в желаемой пище.

Ряд обычаев был связан с представлениями цыган о «чистом» и «нечистом».

Беременная женщина считалась «нечистой» даже у английских цыган, подвергшихся сильной ассимиляции и утративших свой язык. Она должна была избегать мужчин (не только чужих, но и близких родственников). Старалась не попадаться им на глаза. У цыган Словении, например, женщине, ожидающей ребёнка, не полагалось показываться на глаза отцу без предупреждения. Запрещалось спрашивать, когда родится ребёнок, и как хотят его назвать - это тоже считалось нарушением приличий.

Ни в коем случае беременная цыганка не подходила к беседующим мужчинам. Особенно строгим был закон, запрещающий ей перейти дорогу мужчине-цыгану, а также запряженной лошади.

Однако, беременность не освобождала женщину от обязанности зарабатывать. Она по-прежнему ходила гадать, а, вернувшись, бралась в шатре за свои повседневные обязанности.

Никаких особых суеверий и магических обрядов, связанных с моментом рождения ребенка нет. Повитух тоже не было. Рожала женщина в шатре, все обитатели которого выходили наружу. Помогать при родах могла какая-нибудь родственница, случайно оказавшаяся рядом. Сразу же после рождения детей обязательно купали.

Для того, чтобы сообщить соплеменникам о поле новорождённого, существовал следующий обычай: на другое утро после родов одна из близких родственниц роженицы ходила с ведром чистой воды, взятой из колодца. В ведре должна была лежать иконка. Цыганка ходила по шатрам и брызгала водой на людей и домашнюю утварь. Когда она заходила в шатёр, то приветствовала хозяев в форме здравицы, например: «Те авен састе тай бахтале» (буквально: «Чтобы вы были здоровы и счастливы»). Хозяева спрашивали, кто родился, и желающие бросали в ведро серебряные и золотые монеты, которые затем передавались родителям новорождённого в качестве подарка.

Первые шесть недель мать и дитя особо тщательно оберегали от злых духов. Ребёнка повязывали красной лентой, чтобы его не сглазили. Старухи вешали детям не шею маленький мешочек, в котором лежали разные травы, кора дерева, поражённого молнией, ладан, кусочек тела летучей мыши. Это был талисман.

Женщину изолировали от членов табора, а по возможности и от членов её семьи. Роженица не должна была даже прикасаться к общей посуде. Ела она отдельно, а столовые предметы, которыми она в это время пользовалась, потом выбрасывали. Новорожденного никто, кроме матери не брал на руки. Эти ограничения соблюдались шесть недель. Понятно, что такие обычаи позволяли соблюдать элементарные нормы гигиены и сводили к минимуму вероятность инфекции.

Существовал ряд обычаев магического характера, специально направленных на сохранение жизни ребёнку. Многие себе представляют цыгана с серьгой в ухе - а ведь это было не просто украшение. Серьгу вдевали в ухо как оберег. Если ранее в семье умирали дети, то новорождённому давали магическую защиту. Указанный обычай существовал не только у цыган. Серьгу в ухе носили и некоторые казаки: это был знак того, что данный воин - единственный сын в семье, наследник. Такого казака товарищи берегли, избегали посылать на особо опасные задания.

В цыганской семье, потерявшей нескольких детей, запрещалось есть куриные яйца.

Интересен обычай выкупа умирающего или больного ребенка чужим человеком с тем, чтобы исцелить его. В шатёр, где болел ребенок, заходил заранее выбранный родителями цыган (не родственник) и говорил:

- Лем лес анде дром, киндем лес пе дуй копейчи те траил манге, сар муро щав те авел зурало. В буквальном переводе это означает: «Взял его с дороги, купил за две копейки, чтобы жил для меня и был, как мой сын, здоровым».

Гость давал родителям больного ребенка деньги или какую-нибудь вещь для ребенка, например, пояс или рубашку. Ценность выкупа не имела никакого значения, это могли быть и 2 копейки и 100 рублей. При этом ребенок оставался жить с родителями, то есть обычай носил символический характер. Интересно, что и в наше время сохраняются пережитки старинных верований. Цыганка Аграфена Васильевна Кутенкова, живущая в Самаре, рассказывает, что её новорождённые дети умирали, пока одного из родившихся детей не «выкупили» по обычаю. После этого она вырастила трёх здоровых сыновей.

Одним из важнейших обрядов, связанных с рождением ребенка, были крестины, которые уже в начале ХХ века устраивались обязательно. Как правило, крещение ребенка происходило сразу по прошествии шести недель со дня рождения. Религиозным тонкостям цыгане особого значения не придавали. На Западной Украине бывало даже так: одного новорожденного несли в православную церковь, а другого - в костёл (в зависимости от того, какой храм был на данный момент ближе). Из этого, однако, вовсе не следует, что окажись рядом мечеть, малыш стал бы мусульманином - цыгане, верящие в Христа, твёрдо придерживались обрядов именно христианской церкви.

Пока новорожденного не окрестили, никто кроме матери, не брал его на руки. Те, кто крестят ребенка, становились его крёстными родителями - кумовьями по отношению к родителям ребенка и между собой. Как правило, кумовьев было двое: кирви - кума и кирво - кум. Их выбирали родители. В кумовья старались позвать наиболее уважаемых цыган, а отказ от приглашения быть крёстным осуждался. На большие праздники - Рождество и Пасху - родители новорожденного должны были делать кумовьям подарки - вино, шелковый платок и какой-нибудь хлеб (на пасху - кулич). Отношениями кумовства цыгане очень дорожат в течение всей жизни. Родители ребенка с большим почтением относятся к крёстным своих детей и поссориться о кумовьями считается тяжким грехом.

Рождению мальчика радовались больше, чем рождению девочки, и крестины в этом случае устраивались богаче.

Нерушимые отношения кумовства сложились не сразу. Ещё в конце XVIII века детей крестили скорее из меркантильных, нежели из религиозных соображений.

2.3 Обычаи, связанные с воспитанием детей

При кочевом образе жизни у отца с матерью не было другого выхода, как приучить детей к дождю, ветру, жаре и холодам. С самого раннего возраста они имели закалку, позволяющую терпеть зимнюю стужу. В XIX веке не зря писали, что «для цыганёнка ничего не значит пробегать с полчаса или более по снегу совершенно голым и босым. Отогревшись в шатре у костра, он может опять бегать по снегу столько же».

С переходом к оседлости, с появлением материального достатка изменились и родительские установки. Стоило цыганам обзавестись собственными домами, как они без сожаления отказались от обычаев предков. Теперь дети всегда одеты по погоде и закалены не больше, чем их сверстники других национальностей.

Таборные цыгане не любили наказывать маленьких детей. Со стороны могло показаться, что маленьким цыганам вообще всё позволено. Дети с утра до вечера носились, шумели. Для табора это был постоянный звуковой фон. Но, начиная с шестилетнего возраста, девочек уже учили вести хозяйство. Часто они ходили с матерью на заработки. Им внушалось уважение к мужчине - отцу, братьям. Мальчики тоже приучались к труду: они чистили песком вылуженные котлы или раздували меха в кузнице.

Таким образом, несмотря на кажущееся отсутствие воспитания, оно исподволь шло. Вследствие этого вырастали люди гостеприимные, почитающие старость, имеющие чувство ответственности за семью. Происходило это потому, что, предоставленные самим себе, дети впитывали, как губка, этические нормы табора. Обрядность, праздники, повседневные дела - всё происходило у них на глазах. Уважение к авторитету старших уже к семи-восьми годам было огромным.

В кочевом таборе значительную роль играла устная традиция. Многое из того, что делалось, сопровождалось пословицами и поговорками. Опыт и этику народа, отлившиеся в чеканную форму, дети воспринимали, как говорится, с молоком матери. Это не требовало особых родительских усилий.

Сами собой развивались способности к танцам и музыкальный слух. Поводов для праздников в таборе всегда было много. Свадьбы, крестины, Рождество, Пасха, Троица, и так далее. Дети видели, как веселятся взрослые и подмечали, каким уважением пользуются искусные певцы и танцоры. Ясно им было и то, как ценятся в женихе или невесте умение петь и плясать. Естественно, дети подражали «манере», «хватке» самых талантливых цыган. Благодаря этому, традиция народного творчества никогда не прерывалась.

В каждом таборе был пожилой человек, знающий немало сказок, баллад, легенд, историй из цыганской жизни. Вокруг него всегда собиралось много детей. Так, при отсутствии школы, подрастающее поколение расширяло свой кругозор, узнавало о своём прошлом.

Уже в детском возрасте цыган был лишён возможности любых контактов с местным населением, кроме деловых. Самым тяжёлым упрёком для них было сравнение с не цыганами. Эта психологическая установка сохранялась очень долго, тем более, что коренное население тоже не особенно стремилось преодолеть психологический барьер.

Праздники цыгане очень любят, они органично вплетены в канву их жизни. Приехал ли родственник, просто зашёл в гости сосед, день рождения кого-то из членов семьи, уже не говоря о крестинах или свадьбе - всё это повод для того, чтобы собраться вместе, поговорить о делах, просто обменяться новостями. Самыми важными праздниками у цыган считаются церковные.

Рождество, Пасху, Троицу справляют пышно, обязательно всей семьёй, причём часто даже съезжаются из разных городов. Как правило, праздник растягивается на несколько дней. Готовятся к нему заранее. Большинство цыган перед Рождеством и Пасхой строго соблюдают пост. На столе обязательно должен быть определённый набор блюд.

Даже в советские времена, когда церковные праздники не поощрялись, цыгане не обращали на это внимания.

Кэлдэрары и ловари, ареал формирования которых один и тот же, особое значение, кроме указанных праздников, придают дню Святого Петра 12 июля. Этот календарный христианский праздник носит у цыган название Симпэтри. Но, кроме обычного церковного смысла, этому дню придавался несколько иной характер. Если в семье болел ребёнок или случалась какая-то другая беда, цыгане, надеясь на помощь этого святого, давали обет отмечать этот день каждый год. После выздоровления ребёнка, родители ежегодно, до своей смерти, собирают в этот день гостей. После смерти родителей гостей собирает тот, ради кого давался обет. У ловарей в прошлом в этот день обязательно резали барана. Барану, выбранному в качестве жертвы, золотили рога, у состоятельных цыган к рогам привязывали золото. Информаторы рассказывают, что на такого барана надевали маленькую попону, и, перед тем, как зарезать, катали на нём выздоровевшего ребёнка. Приблизительно так же справляли Петров день и лингурары в Болгарии.

И в заключение несколько слов о цыганском застолье. Практически невозможно увидеть пьяного до бесчувствия цыгана. У цыган очень высокая культура застолий; проводя в неторопливых беседах весь день напролёт, люди пьют понемногу, и очень хорошо чувствуют момент, когда следует сделать паузу. Никто не осудит соседа, если тот во время очередного тоста лишь пригубит рюмку, или временно сменит спиртные напитки на прохладительные. Кроме того, у цыган существует свой этикет поведения за столом: считается неприличным, если кто-то из семьи слишком много выпил. Цыгане осуждают людей, которые не умеют себя контролировать.

Во время любого праздника особенное значение придаётся танцу. При этом соблюдается определённый порядок. Хозяева по очереди вызывают главу семьи или старшую женщину, а их должны поддержать в танце все члены семьи - дети, внуки, сёстры, племянники и т.д. Это возможность «показать» всё семейство, продемонстрировать собравшимся потенциальных женихов и невест.

По-прежнему, на больших празднествах у цыган России соблюдается давняя традиция, требующая, чтобы мужчины садились отдельно от женщин. Если же стол один, то цыгане и цыганки садятся на разных его краях, а несупружескими парами.

Похоронные обряды

В условиях кочевья у цыган не было возможности обращаться за профессиональной медицинской помощью. Лечились, в основном травами, средствами народной медицины, заговорами. Если в таборе заболевал хотя бы один человек, все ждали, пока его вылечат, и не трогались с места.

Как и у всех народов, у цыган существовало много примет, которые предсказывали беду, в том числе скорую смерть человека. Так, например, появление дятла рядом с жилищем - к покойнику, его так и называли - чириклы муликаи - буквально - мертвецкая певица. У цыган Боснии такая птица - кукушка, в Польше - сова. «Най мишто те мэсурис ле манушес» - «нехорошо измерять человека», - говорят цыгане (ведь измеряют человека, когда покупают ему гроб). Большое значение придавали они толкованию снов, которые, по народным верованиям, могли быть предвестниками смерти. Так, видеть во сне выпавший с кровью зуб - примета, означающая скорую смерть близкого человека. Кстати, аналогичное суеверие существовало и у других народов, например у югославов.

Согласно представлениям цыган, душа живёт в теле человека только до его смерти. После смерти она покидает тело и витает около земли сорок дней, после чего отправляется в «страну мёртвых». В таборе верили, что в этот период душа может вернуться туда, где жил покойный, поэтому в шатре умершего человека ставили для неё воду, а иногда и еду, чтобы душа «не рассердилась» и не навредила живым. Душа иногда может покидать тело и при жизни человека - это происходит во время болезни. У цыган Франции существовал обычай: ко рту умирающего подносили птицу, чтобы в неё переселилась душа умершего, а потом отпускали птицу на волю. Цыгане Трансильвании верили, что «душа того или иного цыгана «вдувается» в птицу, а после смерти этой птицы снова возвращается в тело цыгана.

О тех, кто умер неестественной смертью, ходили различные легенды. Так, души утонувших живут в горшках у «хозяина воды», пока тело не разложится; души убитых - в теле диких зверей, пока убийца не будут наказан.

Все группы цыган верили, что тот, кто умер неестественной смертью, может, став привидением, вернуться и нанести вред. Поэтому при поминании умершего цыгана говорили: «Пандадо лехко дром» или «кашт бар анде лехко дром», то есть «Закрыта его дорога».

Согласно обычаю все родственники умершего должны (если есть такая возможность) собраться на похороны. Если умирал мужчина, то днем и ночью около тела сидели мужчины, добром вспоминая усопшего; цыганки в это время готовили еду для поминок. Если умирала женщина, рядом с телом постоянно находились близкие родственницы.

Прощаться с умершим заходил весь табор. Чем выше был его авторитет, тем больше собиралось народа.

К концу ХIХ века в России хоронили умершего, согласно правилам православной церкви, на третий день. Но из бесед с пожилыми цыганами, мы знаем о том, что бывали случаи похорон в день смерти, или на второй день после смерти. В течение всего времени до погребения, покойника не оставляли одного.

На следующий день после смерти, если вблизи оказывалась церковь, приглашали священника, а если нет - обходились и без отпевания.

Перед тем, как положить покойника в гроб, его обмывали, надевали на него, как правило, новую одежду. У цыган, как у многих народов, существовало представление, что в «новую жизнь» надо прийти чистым и хорошо одетым. Старики готовили себе смертную одежду заранее. У кэлдэраров покойнику между пальцами обязательно клали деньги - по народным верованиям эти деньги необходимы, чтобы оплатить дорогу в потустороннем мире. Этот момент отразился в цыганской клятве, которую дают, если не могут дать взаймы: «Те ттав ле ловэ мангэ машкар ле ная те сы ма». В переводе это означает: «Положить мне деньги между пальцами, если имею [что дать]».

Цыгане хоронили умерших на городских или сельских кладбищах, оказавшихся поблизости. Когда кто-то умирал по дороге, вдалеке от жилья, его хоронили прямо в лесу.

Если в шатре во время выноса тела в вёдрах или в других сосудах была вода, её выливали вслед за процессией. Участникам похоронной процессии не следовало идти парами, чтобы одна смерть не повлекла за собой другую. С начала ХХ века покойника уже отпевали в церкви. На кладбище цыгане бросали в могилу горсть земли, приговаривая: «Мек те авел вушоро пхув пе лесте» (Пусть земля ему будет легкой). На обратном пути нельзя было оглядываться назад - иначе душа умершего потянется вслед. Иногда, уходя с кладбища, зажигали спички и бросали их за собой.

Надо сказать, что у подавляющего большинства народов похороны близких людей - это всегда печаль; люди не стесняются проявлять своё горе, носят траур.

Современный похоронный обряд молдавских цыган следующий: перед похоронами возле дома покойного 10-12 дней горит костёр, у которого собираются постепенно съезжающиеся из дальних мест люди. Хоронить принято в склепе с устроенными в стенах нишами. В ниши ставится вино и разного рода предметы быта. Молдавские цыгане порой хоронят в гробу со стеклянной крышкой, украшенной религиозной символикой. Семья от имени покойного делает родственникам подарки.

Упоминания о песнях и танцах во время похорон исходят не только из Трансильвании и Молдавии, но и из других регионов. Цыгане во многом перенимают обрядность окружающих народов. Известно, что в некоторых областях Латвии коренное население имеет весьма своеобразное представление о жизни и смерти. Согласно этим верованиям человек рождается на муки, а, умирая, обретает покой и счастье. Соответственно, рождение ребёнка встречалось плачем, а похороны - внешним весельем и радостью. Поэтому совершенно естественно выглядит то, что у так называемых латышских цыган (лотфов) до сих пор можно увидеть обряд похорон, включающий пение и танцы - об этом рассказывают информаторы из их числа.

Лотфы по вероисповеданию - католики, но при этом они хоронят людей не обязательно на третий день (как требует христианский обычай). Они откладывают похороны на столько дней, сколько необходимо для их подготовки. А сделать нужно следующее: организовать помещение, где могло бы собраться много народа, заготовить продукты, пригласить множество родственников и гостей (у русских цыган на похороны не приглашают). Длятся похороны три дня, но начало их стремятся приурочить именно к пятнице. В первый день собираются практически только старшие по возрасту; они сидят за столом, вспоминают покойного до самого утра. На второй день многочисленные гости приходят в костёл в самой лучшей одежде. После отпевания все идут на кладбище, а затем собираются в ресторане. Цыгане заимствовали у латышей примету, согласно которой у того, кто уйдёт с кладбища последним, в семье кто-то вскоре умрёт. Затем все садятся за празднично накрытый стол, поминают покойного до тех пор, пока кто-либо из его ближайших родственников не скажет присутствующим: «Танцуйте, пойте». После этого начинается обычное цыганское застолье. Поют и пляшут все, кроме родственников покойного. На поминках играет духовой оркестр. Репертуар - в основном, вальсы, марши и польки. Гостям следует принести с собой спиртное, как правило водку (количество зависит от степени родства и материального достатка - обычно ящик или более). Это расценивается как знак внимания. Третий день поминок фактически является продолжением второго.

Подчеркнём, что описанные похоронные традиции настолько редки, что большинство цыган России даже не подозревает об их существовании. Почти все этнические группы подолгу добровольно держат траур - как правило, год, а иногда и дольше.

Немецкие цыгане клали тело покойного в выдолбленное дерево, которое к середине XIX века сменил простой гроб. В могилу лили вино, пиво или водку - смотря что цыган любил при жизни. Одежду, постель и одеяло покойного сжигали под открытым небом. В редких случаях, когда после умершего оставалось больше денег, нежели нужно на погребение и на первые нужды табора, родственники раздавали подаяние беднякам близлежащей деревни. В знак уважения и любви на могиле сажали дерево; через год старались вернуться и смотрели, прижилось ли оно. Если нет - сажали новое.

«Ни один цыган не пройдёт мимо могилы соплеменника, не вылив на неё несколько капель вина, пива или водки...» - писал Рихард Либих. Отголоски упомянутого обычая, можно заметить и у цыган России. Сейчас во время поминок на скатерть льют водку и кругообразным движением водят по ней донышком чарки.

У кэлдэраров к концу XIX века обряд похорон выглядел следующим образом. С кладбища цыгане шли в шатер покойного, где устраивались поминки - (помана). На стол было положено подавать всю еду одновременно. Никаких особых поминальных блюд не было. Существовало лишь одно ограничение - в еду не клали лук и перец, чтобы умершему не было горько. Одно место за столом оставляли свободным. Самый близкий родственник покойного отведывал первым каждое блюдо. Когда пили водку или вино, то отливали немного на землю или на хлеб, говоря при этом: «Те авел англа лесте» (На помин его души). Из-за поминального стола все вставали одновременно.

Как у всех православных, умершего поминали на девять и сорок дней, затем через полгода и год. В знак траура близким родственникам покойного не разрешалось девять дней носить головной убор, мыться, менять бельё. Мужчинам не положено было бриться. Сколько будет длиться траур, зависело от желания самих родственников. Когда проходили полгода или год, в знак окончания траура, цыгане снимали с себя верхнюю одежду, поливали её вином, танцевали на ней, а затем эту одежду сжигали.

Кэлдэрары строго соблюдают обычай по прошествии полугода и года дарить чужому человеку (не родственнику) специально приобретённые предметы новой одежды. Если покойный был мужчина, то дарили бельё, рубашку, костюм, обувь, головной убор, чашку, ложку, тарелку, бритвенный прибор. Если умирала женщина - покупали юбку, кофту, платок, гребень. Человек, которому дарили купленные вещи, надевал всё новое, и его усаживали на почётное место. Согласно представлением цыган о загробном мире, подарив постороннему необходимые предметы и одежду, родственники опосредованно дают умершему возможность на «том свете» иметь всё необходимое. Данный ритуал перекликается также с существовавшими у многих народов обычаями снабжать покойного во время захоронения предметами быта.

Поминание умершего считалось долгом не только семьи, но и других родственников. Существовал ряд примет, «оповещающих» живых о том, что его плохо поминают или не выполнили тот или иной обряд. Так если покойный часто снится, родственники торопятся его помянуть - либо заказав в церкви специальную службу, либо накормив, угостив и сделав подарок случайному прохожему.

Родственники помогали друг другу не только в проведении похорон и поминок, но и в материальном отношении.

Поскольку цыгане России перешли на оседлость, у них появилась возможность регулярно, из года в год собираться на могилах предков. Традиционное уважение к старшему поколению выразилось в том, что и десятилетия после смерти человека его поминают близкие родственники. Они собираются на кладбище в день смерти покойного, даже если для этого нужно ехать в другой город.

Кроме указанного конкретного дня, существуют различные дни поминовения, определённые народным календарём. Эти поминания связаны с религией. Особенно «популярными» у цыган днями поминовения являются так называемая Радоница (на десятый день Пасхи) и Троица (по-цыгански Русаля). В указанные дни родственники идут на могилу, берут с собой вино, пиво, еду. Когда пьют сами, льют немного на могилу. На кладбище угощают друг друга едой, переходя от одной ограды к другой, поскольку в местах компактного поселения существует много цыганских могил - соответственно, день поминовения отмечает много цыганских семей. Уходя, оставляют часть еды для умерших - на Пасху обязательно крашеные яйца. Согласно народным поверьям, если не поминать умерших в эти дни на их могиле, в церкви или хотя бы просто за столом, то они на «том свете» будут голодными.

Фамилии у цыган используются так же, как и у других европейских народов. Иногда, если фамилию носит очень большая семья или несколько семей, в быту к фамилии одной из семей или ветви большой семьи прикрепляется специальное прозвище. В России прозвища у большинства семей существуют безотносительно наличия однофамильцев, происходят от «светских» имён основателей рода или знаменитых предков и играют роль «светской» фамилии, то есть фамилии, имеющей официальный статус в глазах цыганского сообщества, но не используемой вне его. Так, писатель из рода Сапорони вне цыганского сообщества носит фамилию Петрович.

Весьма распространённой является точка зрения, что цыганский народный костюм у женщин всегда был ярким и дополнялся монистами. Ряд авторов признаёт, что покрой одежды испытал влияние разных культур, но в целом, по их утверждению, элементы древнего индийского фасона сохранились до наших дней. Этот взгляд по всем позициям является неверным. Этнографы уже доказали, что старинная цыганская одежда не имела ничего общего с той, которая существует сейчас.

У цыган существует система табу, называемая "пэкэлимос". Эти табу относятся к нижней части женского тела. Практическим следствием данной системы взглядов было то, что цыганки достаточно равнодушно относились к обнажению груди, но стремились прикрыть ноги хотя бы ветхим куском ткани. «Зачастую они носят пышный чепец, между тем как сами едва прикрыты куском холстины, и их закопчёная грудь выставлена на обозрение всему свету», - пишет в 1783 году Грельманн. Подобного рода свидетельств немало, а в дополнение к ним существуют зарисовки и фотографии, подтверждающие правоту «отца цыганологии». Кстати юбки у цыганок в старину могли быть очень короткими, часто по колено. Несомненно, здесь сказались как бедность кочевников, так и соображения бытового удобства. Удалось вычленить ещё три черты, являющиеся наследием индийского происхождения цыган и их странствий по Востоку: способ носить детей за спиной, манеру женщин ходить босиком, гипертрофированную любовь к драгоценностям

Эти три особенности были присущи большинству групп цыган. Ребёнка за спиной принято носить у многих восточных народов. Не удивительно, что цыганки сохранили этот способ и в окружении европейцев. Образ жизни вынуждал их постоянно брать детей с собой на заработки, и не расставаться с ними во время переездов. В то же время женщине требовалась свобода рук.

Манера женщин ходить босиком объясняется не только индийскими привычками, но и распределением занятий в семье. Изначально обуви не имели ни мужчины, ни женщины (как и всё население древней Индии). Появившись в Европе, цыгане осознали, что в этом регионе обувь является атрибутом солидности и достатка. Мужчины торговали изделиями своего ремесла и лошадьми, следовательно для того, чтобы коммерция шла удачно, им необходимо было показать себя равноправными партнёрами в сделке. Отсюда - появление сапог, которые стали почти обязательной приметой цыгана. Женщины, в свою очередь, зарабатывали попрошайничеством и гаданием. Для этих занятий выгоднее было ходить босиком. Во-первых, это был внешний признак нищеты, вызывающий сочувствие. Во-вторых, босая гадалка выглядела экзотичной дочерью далёкой жаркой страны (по устоявшемуся тогда мнению - Египта). Особенно хорошо это действовало в холодных странах Европы в зимнее время. Сами же цыганки, обладая с детства закалкой, не испытывали особых неудобств.

Наконец, гипертрофированная тяга к золоту и серебру объясняется чисто материальными факторами. Известно, что в Индии даже самые бедные семьи стремятся иметь на чёрный день капитал в виде золотых браслетов, серёг, колец и тому подобного. Естественно, соответствующие восточные привычки не могли не закрепиться у цыган, которые в силу кочевого образа жизни были лишены возможности вкладывать деньги в землю и недвижимость. Более того, кочевникам было неудобно зарывать клады, или, уходя на заработки, оставлять своё единственное богатство в шатре - под ненадёжным присмотром маленьких детей и стариков. Обычай носить на себе золото и серебро сказался на ментальности цыган, которая резко отличается от европейской. Если европеец, заработав определённую сумму, в первую очередь обзаводится домом, приличной одеждой, и только потом одевает драгоценности, то у цыган всё обстоит иначе. Литература изобилует описаниями босых, одетых в лохмотья цыганок, имеющих серьги, перстни и браслеты из золота и серебра. Уже парижская хроника 1427 года свидетельствует, что женская одежда «состояла лишь из ветхого покрывала, сделанного из очень грубой ткани и завязанного через плечо при помощи тесьмы или верёвок, под ним только и было, что убогая сорочка. Короче, это были беднейшие создания, которые когда-либо на человеческой памяти пребывали во Франции... У большинства, или почти у всех оба уха были проколоты, и в каждом ухе было серебряное кольцо, а то и два...».

«Византийский» цыганский костюм. Перед появлением в Западной Европе, цыгане двести лет прожили в Византии. Именно там кочевники переняли существовавшую с V века одежду: нижнюю рубаху с длинными рукавами и плащ из тяжёлой ткани. Как известно, данный фасон был развитием античной тоги.

В романский период влияние этой моды испытала вся Европа. Судя по изобразительному материалу, плащ и рубаха были широко распространены во всех странах Запада. Тем не менее, в готическую эпоху появились облегающие фасоны, и «византийская» мода осталась в прошлом.10

В XV столетии, когда в Западной Европе появились первые таборы цыган, они выглядели экзотично прежде всего потому, что византийско-романский стиль был уже «хорошо забытым старым».

Записи из Арраса, относящиеся к 1421 году детально описывают кочевников. Мужчины смуглые, с густой бородой и длинными чёрными волосами. На голове у женщин были тюрбаны. Просторные воротники их сорочек почти открывали грудь. Поверх рубах цыганки носили покрывало из широкого сукна, завязанное через плечо; в эту ткань они заворачивали младенцев. И у женщин, и у детей были кольца в ушах.

Интересно отметить, что яркость и пестрота, которая являлась в начале XX века отличительной особенностью костюма цыганки, в те времена были не характерны. Цветовое решение чаще всего было тусклым: не редкостью были серый, коричневый, блекло-синий цвет. Встречались даже чёрные балахоны. Это объясняется дороговизной ярких цветных тканей, а также тем, что цыганки носили одну и ту же одежду подолгу: она пачкалась, выгорала на солнце, мокла под дождём и т.д.

Что касается тканей с узорами, то в эпоху позднего средневековья и Возрождения их могла себе позволить только европейская знать. Орнамент вышивался вручную, и такая одежда стоила очень дорого. Дешёвые набойные ткани с цветными узорами появились только в XIX веке - и только тогда цыганки стали приобретать их себе на юбки.

В момент появления в Западной Европе и мужчины и женщины носили тюрбаны.

«Византийский» плащ просуществовал до того времени, когда в Европе появились многочисленные антицыганские законы, и постепенно был вытеснен европейским платьем. Это не значит, однако, что он исчез бесследно. В России XIX века его носили так называемые «плащуны», выходцы из Молдавии.

Адаптированный костюм.

Смена костюма цыганами, жившими в странах Западной Европы, в значительной степени была вынужденной. В семнадцатом веке повсеместно были приняты антицыганские законы, и кочевому народу стало опасно внешне отличаться от окружающего населения. В Провансе женщин, схваченных в цыганской одежде, подвергали порке. Похожие законы были приняты в Португалии и Испании. Но дело было не только в законодательном запрете носить цыганский костюм. Пожалуй, важнее была общая обстановка, в которой арест грозил мужчинам - смертью, а женщинам - поркой и клеймлением

Когда в XIX веке стало безопасно появляться на улицах, немецкие цыганки, сохранив местный силуэт, стали носить юбки ярких цветов и броские пёстрые платки.

На цыганской одежде прослеживается общая для всех народов закономерность, отмечаемая этнографами: женский костюм консервативнее мужского. Цыганские мужчины примерно на 50-100 лет раньше перешли на европейское платье.

Ассимиляционные процессы должны были идти ещё и потому, что в таборах не было собственного ткацкого производства и пошива готовых изделий. В сущности, цыгане и цыганки одевались в то, что удавалось добыть у местных жителей. Это дало повод одному автору XIX века к меткому замечанию: «Одежда цыган отличается простотой и фантастичностью, они не имеют своего народного костюма, но покрываются обыкновенно лохмотьями той страны, в которой кочуют».

Таким образом, относительно единый восточно-византийский наряд распался на десятки направлений, в которых, в зависимости от страны проживания, проявлялись славянские, французские или испанские черты.

Наиболее показательным выглядит наряд русских цыганок, зафиксированный на зарисовке английского путешественника Аткинсона. Этот художник издал в 1803 году альбом о быте и костюмах России. Цыганки на его зарисовке с натуры предстают в кокошниках, душегреях и шалях. Волосы их, как и у русских женщин заплетены сзади в косу и завязаны лентой. Только ребёнок за спиной придаёт рисунку «цыганский» оттенок. Естественно, сарафаны и кокошники недолго оставались приметами русских цыганок. Уже в середине XIX века кокошник стал анахронизмом даже в крестьянской среде, и общие изменения, которые шли в костюме русского простонародья тут же оказали влияние на цыган. Этническая группа русска рома стала носить более современную деревенскую одежду. Заимствования шли по всем направлениям. В быт проникали зеркала, самовар, православные иконы, образующие в шатре «красный угол».

Те же процессы заимствования шли и в остальных странах. В Польше, Сербии, Германии, Бельгии мы видим на женщинах лиф со шнуровкой. В Англии - капоры и очень откровенные корсажи. Определённый интерес представляет книга Джорджа Борроу, описавшего мужской и женский облик середины XIX столетия: «Женщина была дородная, лет ей было тридцать-сорок. Голова её была ничем не покрыта; длинные волосы, разделённые на пробор, свешивались почти до пояса двумя конскими хвостами... Руки её были голые, грудь наполовину прикрыта несерьёзного вида корсажем, ниже которого была только исподняя юбка из грубой ткани - и ничего более».

Муж был одет более обстоятельно:

«Из несколько заострённой кверху шляпы, торчало павлинье перо, поверх безрукавки из недублёной овчины он набросил грубую куртку красновато-коричневого цвета; короткие штаны, принадлежавшие, верно, некогда солдату... прикрывали ноги до колен; на голенях у него были чулки из синей шерсти, а на башмаках огромные старомодные пряжки.»

Немецкий автор того же периода Рихард Либих отмечает пристрастие этнической группы синти к сапогам с блестящими шпорами. В этом он усмотрел характерную для цыганской ментальности тягу к внешним эффектам.

Важнейшим отличительным признаком цыганской одежды была крайняя бедность.

На Апеннинском полуострове цыганская одежда испытала, соответственно, итальянское влияние, что видно на картинах Теодора Веллера и Виктора Шнетца. В Египте и Турции цыганский костюм развивался в рамках мусульманской культуры. На Пиренеях - под воздействием испанской.

Изобразительный материал по цыганам-кале очень велик. Теснейшее родство между испанским народным костюмом и платьем кале не требуют доказательств. Короткие мужские куртки, женские платки, обматывающие грудь крест-накрест, юбки с узором в горох и многочисленными оборками стали приметами испанских цыган.

Цыганам Румынии и Венгрии удалось синтезировать на основе местной материальной культуры то, что сейчас ошибочно называют традиционным цыганским костюмом. В XVIII и начале XIX века одежда кочевых цыган, по сути, была лишь более примитивной копией влашской или молдавской одежды. Вот как описывает Даль молодого цыгана-кузнеца: «На нём была рубаха и шаровары, то и другое, как казалось, бессрочное, бессменное, чёрное, изодранное. Вместо пояса на нём был широкий ремень, украшенный медными бляхами и пуговицами; шапки на голове не было вовсе, а в угольном мешке лежал, может быть некогда синий кафтан, весь в лохмотьях».

Молодая жена кузнеца описана тем же автором в другом произведении: «...Одежда на ней была та же, как и на прочих и как носят все волошские и молдавские цыганки: шерстяная, полосатая юбка, такой же пояс в ладонь ширины, на голове платок, повязанный по-цыгански, то есть свисший одним углом по спине: на плечах рубашка, ноги босые...»

Тем не менее, у некоторых групп уже начинают появляться первые признаки «истинно цыганского» облика. Так на картине румынского живописца Теодора Амана изображён обычный крестьянский наряд: цыганка одета в красную юбку с чёрным узором и белую рубаху румынского стиля; на её шее простые красные бусы. Вместе с тем способ повязывать косынку, сдвигая её на затылок и по особому заплетённые волосы являются первыми ростками кэлдэрарского стиля.

Кэлдэрарский костюм и его производные.

Кэлдэрарский костюм является не просто адаптированным вариантом европейского платья - это синтез всего, что существовало у западной и восточной ветви цыган. Этот синтез был бы невозможен без кочевья по всему европейскому континенту, но история кэлдэраров сложилась именно так, что во второй половине XIX века они двинулись из Румынии и Венгрии во все страны Западной Европы, и в короткий срок завершили процесс создания национального костюма. Здесь совпал ряд исключительно благоприятных факторов психологического и экономического характера. Цыганская тяга к золоту, не подкреплённая прежде материальными возможностями, при наличии больших заработков реализовалась в богатых украшениях. Стоило трудолюбивым ремесленникам заработать первые солидные суммы, как женщины вплели в волосы монеты и украсили шею золотыми монистами. Это нельзя считать собственно цыганским атрибутом, поскольку во всей Восточной Европе принято было украшать волосы, одежду и косынку монетами. Более того, восточноевропейские женщины, скорее всего, пришли к этой моде под турецким влиянием (Балканы столетиями находились под властью Османской империи). Как только предоставилась материальная возможность, кэлдэрарки украсили себя золотыми монистами, которых прежде были лишены, и на Западе это было воспринято как элемент чисто цыганского костюма.

Мониста являлись частью наряда замужней женщины. Девушка могла носить на шее только одну монетку в знак того, что она просватана. Точно так же, косынка, закрученная по бокам и завязанная сзади, отражала семейный статус. Цыганка повязывала голову платком и надевала фартук после свадьбы. Фартук служил прежде всего для того, чтобы защитить домашнюю утварь от опоганивания юбкой. Замужняя кэлдэрарка закручивала волосы на висках жгутом; эти косицы назывались амболдинари. В косы вплеталась лента-плетеря, с нашитыми на неё монетами-теляри (цыганское искажение слова «талер»). По всей видимости такая причёска, когда косицы или пряди свисали у женщин с висков, существовала много столетий подряд. Возможно, это даже часть индийского субстрата.

Кэлдэрарская юбка относится к несшитым формам поясной одежды. Впереди юбка разрезана, то есть это кусок присборенной ткани с оборкой внизу. Разрез существует для того, чтобы женщина не одевала юбку через голову и, таким образом, не опоганила верхнюю часть тела. Юбки у кэлдэрарок на этапе их перекочёвки в Западную Европу были без оборки. Это важно подчеркнуть, поскольку, на наш взгляд, синтетический характер национального цыганского костюма заключается в том, что котлярские таборы очень удачно заимствовали оборку на юбке у испанских цыганок этнической группы кале. Следует обратить внимание на то, что заимствование не было слепым. Испанские цыганки любили нашивать оборки в несколько ярусов и предпочитали ткани с рисунком в горох. Котляркам же нравились пёстрые покупные ткани с цветочным орнаментом, и оборка на их юбках была только одна (она составляла по длине примерно от трети до половины юбки). Появилась оборка и на фартуке. Вторым заимствованием в Испании был покрой рукавов. До выхода с Балкан, кэлдэрарки носили обычные крестьянские рубахи с манжетами или простыми прямыми рукавами. У испанских цыганок они увидели красивый расширяющийся силуэт. Благодаря этому в тех же восьмидесятых годах XIX века появилась классическая женская кофта двух разновидностей: с рукавом до запястья или более коротким - до локтя. Шили эту кофту из тканей ярких цветов, зачастую брали не гладкую, а покрытую узорами материю. Эта новая цыганская мода обратной волной ушла на Балканы и в Россию.

Дополнением к женскому наряду была шаль. С одной стороны, это было отражением общей для всей Европы и России женской моды XIX столетия. С другой стороны, причины увлечения этой деталью одежды были у цыганок глубже. Как мы уже показали, на протяжение всей истории в таборах была очень сильна традиция носить накидки, покрывала. Ими защищались от дождя, в них заворачивали детей, их растягивали над головой на ветках во время стоянок. Отсюда огромное разнообразие способов носить шаль, недоступное прочим европейским женщинам. Румынки, русские, француженки накидывали платок на голову, или на плечи. Цыганки вдобавок к этому обматывали шаль вокруг тела, завязывали через плечо, повязывали на бёдра, и так далее.

Котлярский мужской костюм был не менее выразительным, чем женский. Он был очень красив и пронизан чувством меры. Основное влияние на него оказал венгерский национальный костюм. Как и у венгров, у кэлдэраров были украшены вышивками-аппликациями куртки, жилетки, штаны. Высокие сапоги из кожи с узорчатой выделкой также были данью венгерской моде. Интересно, что массивные серебряные пуговицы-бутоны были у венгерских цыган уже в начале волны миграций, что прослеживается по зарисовкам того времени. Явно восточноевропейского образца также широкие кожаные пояса и головные уборы. Тем не менее, всё это в комплексе было уже именно цыганским, благодаря продуманной соразмерности деталей. Дополнительными аксессуарами мужского костюма были платок, посох и трубка. Платок крепился к пиджаку, образуя спереди дугу и свисая складками с бедра. Никакой функциональной нагрузки он не нёс, и был нужен только для красоты. Высокий посох с серебряным набалдашником и трубка подчёркивали мужскую основательность, неторопливость цыгана. Впрочем, курили и женщины. Трубки были богато украшены полированным деревом, костью и металлом. Благодаря интенсивным переездам кэлдэраров, их комплекс мужской и женской одежды оказал влияние на прочих цыган. Многие его элементы вошли в обиход других цыганских групп.

Вторая адаптация.

Двадцатый век оказался враждебен всякой национальной самобытности. Индустриальная цивилизация уничтожила в Европе практически все разновидности народных костюмов. Естественно, и цыганский костюм не мог долго противостоять общемировой тенденции. Как и в первый раз, вначале усреднённому европейскому стилю подчинились мужчины. Вместо жилетов с серебряными бутонами они одели обычные пиджаки; сапоги постепенно сменились ботинками. Уже ко времени Второй мировой войны исчезновение мужского цыганского костюма была предрешено. Цыганки дольше сохраняли самобытность в одежде. Но в наше время даже самые традиционные группы (кэлдэрары и влахи) не могут полностью удержать достижения предыдущих поколений. Фактический переход на оседлость привёл к тому, что золотые украшения стало безопаснее хранить дома, а не носить на себе. Серебряные монеты в волосах уже никто не носит, золотые мониста в лучшем случае стали семейными реликвиями. На свадьбах и праздниках у большинства этнических групп и мужчины, и женщины одеты в современном европейском стиле. Чем богаче цыгане, тем быстрее и успешнее они осваивают новые веяния моды. Даже пестрота расцветок, которая весь двадцатый век казалась непременным атрибутом цыганского вкуса, почти полностью исчезла.

Эволюция головного убора у цыган

Самым древним из известных нам цыганских головных уборов является тюрбан, перевитый по ободу лентами. Мужчины не долго носили такие тюрбаны - уже через столетие после появления в Западной Европе они привыкли к шапкам, шляпам и беретам местных фасонов.

Что же касается женских головных уборов, то первым серьёзным изменением стала завязка вокруг подбородка. Поначалу это была просто широкая полоска ткани, которую обвязывали вокруг головы, прижимая тюрбан сверху. Произошло это к концу XV века. Далее цыганкам понравились те вещи, которые выработала женская мода эпохи Возрождения. Многие из цыганок носили тюрбаны очень большого диаметра, поэтому переход произошёл плавно.

Тюрбан был заменён на широкий твёрдый диск с завязками. Такой фасон был красив, и в то же время удобен в кочевье, поскольку надёжно защищал от солнца и дождя. Твёрдая основа обматывалась со всех сторон тканью. Если прежде головной убор целиком состоял из материи, то теперь ткань превратилась в декоративный элемент.

Следующий этап относится уже к семнадцатому и восемнадцатому столетию. В это время цыганки стали носить то же, что и все окружающие женщины: вначале покрывала из гладкой или узорчатой ткани, а потом обычные европейские чепцы, а также завязанные узлом под подбородком платки. Только в XIX женщины в кэлдэрарских таборах стали носить косынки, закрученные по бокам жгутом.

Социальная структура цыганской общины - это практически структура касты. Поскольку традиционная форма социальной организации лучше всего сохранилась у цыган-лудильщиков (кэлдэраров), будет правильным рассматривать её функцирование именно на этом примере.

Традиционный цыганский табор, это объединение нескольких семей. На кэлдэрарском диалекте он называется кумпания. Члены табора не обязательно были родственниками. Они кочевали вместе по разным причинам - чаще всего из соображений безопасности. Самый большой котлярский табор включал в себя 20-25 палаток. От табора в любое время могла отделиться одна из семей. Заработанные деньги делились на всех, в том числе на стариков.

В настоящее время кумпания тоже существует, но, естественно, в изменённом виде. Теперь это цыганская община, проживающая в определённой местности.

Второй распространённой формой организации труда была вортэчия. Вортэчия - это товарищество. Создавалось оно для совместной работы. Несколько человек собирались вместе (отдельно мужчины, отдельно женщины) и божились друг другу, что не будут утаивать доходы, которые должны делиться на всех. Расходы тоже оплачивали все члены товарищества. Неженатому мужчине (или незамужней девушке) давали половину пая. Вортэчия у русских цыган называется амал.

Основной составляющей табора, естественно, являлась семья. По материалам XIX-XX веков можно сделать вывод, что в основном семья кочующих цыган состояла из родителей и детей, то есть это была простая семья, обычно многодетная, но можно с уверенностью сказать, что наряду с простой семьёй сохранялась и сложная.

Табор возглавлялся вожаком, но его значение в литературе сильно преувеличено и искажено. Обычно вожака рисуют как полновластного хозяина, эксплуататора. В действительности вожаком становился (без какой-либо формальной выборной процедуры) цыган, хорошо владеющий языком окружающего населения, способный отстоять интересы табора, пользующийся абсолютным авторитетом. Важно отметить, что его власть не была сродни государственной власти. У него не было никаких возможностей к принуждению - ни полиции, ни дружины. К его словам прислушивались, только если они были справедливы. Авторитет вожака был духовным и никаким более.

Если бы вожак вздумал нарушать цыганские понятия о справедливости, он остался бы без табора: цыгане стали бы кочевать отдельно от него или присоединились к другому табору, во главе которого стоял более разумный человек.

Широко известен термин «цыганский барон». С дворянским титулом он не имеет ничего общего. Баро по-цыгански означает большой, главный. Остальное - результат фантазии европейцев.

Само существование вожака вполне закономерно. Даже у первобытных племён обязательно есть вождь. Цыганские племена, вышедшие из Индии, конечно же, имели во главе уважаемых и авторитетных людей, принимающих основные решения.

Уже в те времена зародился миф о всесилии цыганских правителей. Родоначальниками этого мифа были и сами вожаки. Добиваясь для своих таборов права неподсудности, они расписывали свою строгость, присваивали себе пышные титулы «графов», «герцогов» или «воевод». Далее, в период репрессий роль тех, кто принимал решения, не могла не усилиться - но всё же она не могла быть так велика, как писали многие авторы.

Многие исследователи немецкой школы утверждали, что глава табора имел неограниченную власть над своими подданными, вёл списки своих цыган, регистрируя рождения и смерти и сообщая обо всех изменениях властям. Он один обладал печатью, подтверждал браки и разводы, мирил спорящих и назначал виновным телесные наказания, включая калечащие. Он же изгонял провинившихся из табора.

На наш взгляд, многое из сказанного о вожаке верно по сути. Вместе с тем некоторые из функций явно навязаны главе табора официальными властями Германии. Неграмотным цыганам не нужна была печать, точные списки и прочие канцелярские принадлежности. Логичнее предположить, что как раз в это время наметилось некоторое смягчение антицыганской политики, поэтому уничтожение цыган решено было заменить тотальным контролем. Скорее всего на вожака и возложили обязанность главного информатора об изменениях в таборе. Для этого ему дали печать, и право применять телесные наказания.

Взгляд немецких учёных был взглядом извне. Они не могли даже представить себе, что для цыган есть более страшные наказания, и это наказания духовного свойства. Во всей цыганской истории нам неизвестен достоверный случай, чтобы вожак кого-нибудь казнил или покалечил. Провинившегося могли объявить «осквернённым», или в особо тяжких случаях изгнать из табора. В обоих случаях это означало социальную смерть.

Сомнение вызывает и тезис о том, что вожак заключал браки, а также регистрировал разводы. Брак не нуждался в регистрации (а также в церковном венчании). Собственно свадьба была ритуалом, подтверждающим создание новой семьи. Свидетелями этого обряда становилась вся община, а не только вожак.

Очень здравые суждения о роли вожака были высказаны нашим соотечественником А Шиле. Главная его мысль состоит в том, что не страх, а уважение заставляет цыган повиноваться вожаку. Автор справедливо отводит вожаку роль хранителя древнего закона, а не законодателя, и тем более не тирана.

Не надо забывать ещё одно - в условиях репрессий роль руководителя была опасна. Ради интересов табора он должен был рисковать своей жизнью (и порой действительно подвергался казни первым из соплеменников).

В литературе советского периода, научной и художественной, вожаку была навязана новая роль «классового врага». Теперь его описывали ещё и как эксплуататора бедных цыган. Естественно, в реальной жизни для этого не было ни малейших оснований.

К сожалению, часто сами цыгане способствуют распространению мифа о цыганском бароне. Давая интервью журналистам, которые ищут «изюминку» для своих статей, они рассказывают, что должность эта передаётся по наследству, и тому подобные небылицы.

В наши дни образ эксплуататора-вожака сменился образом мафиози, вожака преступного клана, который растиражирован в десятках статей. В качестве примера приведём характерную цитату.

Важнейшим общественным институтом у всех групп цыган был и остаётся так называемый цыганский суд. Такой суд - одна из немногих традиций, существующих ещё с «индийского» периода цыганской истории. Как уже говорилось, при своём появлении в Западной Европе, кочевники старались добиться неподсудности местным законам. Цыгане настаивали на собственном судопроизводстве в первую очередь потому, что были уверены: чужаки, не знающие их обычаев, никогда не смогут рассудить их по справедливости. Крис или сэндо - это названия цыганского суда. В него входили в основном цыгане пожилого возраста; один из них вёл суд. По сути это было собрание, где разбирали конфликт и выносили решение, которое выполнялось беспрекословно. Все расходы на проведение собрания несла сторона, которая требовала разбора дела. В конфликтной ситуации цыган обычно становился прежде всего на сторону своей семьи, затем своего рода и, наконец, своей кумпании.

В местах компактного проживания и сегодня такой суд является единственной формой решения любого спорного вопроса. К официальным властям цыгане предпочитают не обращаться.

Теперь мы рассмотрим устройство традиционного для цыган жилища - цыганского шатра.

Ландшафт влияет и на тип шатра. Ошибочно думать, что цыгане повсюду раскладывают палатки одинаково.

В Афганистане ставится даже не шатёр, а «распластанный» по земле навес. Упор сделан на устойчивость походного жилья от сильного ветра, который может быть на безлесной равнине. Конструкция навеса состоит из восьми опорных шестов, полотнища огромных размеров и растяжек с кольями. «Парусность» сведена к минимуму.

В Турции некоторые группы цыган ставят свои палатки в виде свода. Эта конструкция напоминает цыганскую повозку, накрытую сверху тканью. Полукруглые согнутые жерди связаны между собой и образуют очень прочную крышу. Скорее всего палатку такого типа стали делать по аналогии с верхом цыганского фургона. Её недостатком является то, что она неудобна при частых перекочёвках, поскольку много времени тратится на её складывание и раскладывание.

У цыган Турции встречаются и другие типы палаток. Есть, например, палатка простейшего устройства, натянутая на один единственный шест. Этот тип жилья также встречался на территории России. Так цыгане из этнической группы кишинёвцев крепили тент на углы телеги, а потом натягивали на один отклонённый наружу шест. Жёсткость и устойчивость достигалась только за счёт растяжения ткани между вбитыми в землю колышками. Кишинёвцы устанавливали такие палатки вплоть до указа 1956 года, заставившего их осесть.

«Классический» цыганский шатёр, это палатка кэлдэраров. На котлярском диалекте шатёр называется цэра, катуна. Места для стоянок венгерские цыгане выбирали близ воды, рядом с лесом, иногда даже на лесных опушках. Поскольку высокие деревья гасят порывы ветра, заострённый вверх силуэт был совершенно естественен.

Верхняя жердь-перекладина, через которую перекинуто полотнище, называется беранд. Задняя жердь, стоящая вертикально - бели. Передняя жердь носит название коверка. Колышек - кило. Растяжка - килодори. Две передние жерди пересекаются вверху, и место их пересечения служит опорой для горизонтальной перекладины. Вход в шатёр закрывается занавесом.

Помимо кэлдэраров в Венгрии и Румынии обитали также другие группы кочевых цыган. Те из них, кого процесс производства и торговли не заставлял столь часто переезжать с места на место, выработали принципиально иной тип жилья. Так называемые «корытники» и «кирпичники» обосновывались надолго возле залежей глины или лесов, где имелись стволы большого диаметра. Соответственно, жильё ставилось порой даже не на один сезон, а значит удобства при сборке и разборке были уже не важны. Внешне временная хижина напоминала кэлдэрарский шатёр своим заострённым силуэтом. Но несущие жерди были заменены брёвнами, необходимыми хотя бы потому, что крыша сделана из тяжёлого дёрна (поверх которого иногда клали солому). Спереди ставилась добавочная вертикальная опора - как бы деревянная колонна.

Встречались в Венгрии и другие временные жилища. Они строились из подручных материалов и напоминали обычный навес, наклонённый назад, чтобы обеспечить сток воды. Крыша была покрыта грубым полотном и соломой.

Кроме этого существовали землянки - как бы переходный этап между цыганским жильём и домами местных крестьян. У этих «строений» были стены и даже иногда дверь. Путешественники XIX века описывают их под названиями «бурдеи». Для постройки такой землянки рылась квадратная яма, по её краям вбивались брёвна, на которые клали перекрытия. Всё это заваливалось валежником, грязью и землёй. Узкую дверь из двух досок вместо петель вешали на верёвках. Внутренность землянки вымазывали глиной, сбоку делали очаг, дым из которого отводился через выдолбленное дерево или круглую плетёнку из ивовых прутьев. Такие «бурдеи» встречались не только в Венгрии, но и в Румынии, и в Бессарабии, и в Словакии.

Русские цыгане жили в средней полосе, где много лесов, а значит и комаров. Спасаясь от них, кочевники спали, отгородившись от внешней среды так называемым пологом, напоминающим балдахин вокруг кровати. Полог был матерчатым кубом. Он крепился к верхней жерди палатки, и растягивался верёвками за углы; его матерчатая крыша называлась русским словом небо. На полог обычно требовалось от 30 до 50 метров кумача, ситца или сатина. Устанавливать и убирать полог должна была женщина. Чтобы полог был достаточно большим, крышу основной палатки делали не такой острой, как у котляров. Русские цыгане растягивали верхнюю ткань под тупым углом. Шатёр таким образом был ниже, зато шире. В задней его части свободно умещалось две телеги, которые удобно было выкатить в разные стороны.

Верхняя ткань в развёрнутом виде была размером, примерно, 6 на 8 метров. Это была плотная ткань, выносливая при плохой погоде: полотно, холст, матрасный тик. Русские цыгане не любили плотно притягивать ткань к земле. Даже в дождливую погоду полотняная крыша должна была как бы «парить», и чем выше хозяин натягивал полотно, тем его палатка считалась красивей.

Остов палатки был из деревянных шестов, которые возили с собой и гордились, если они были тщательно отделаны. Часто цыган не только очищал поверхность от коры топором, но и полировал её кусочком битого стекла до блеска.

По числу шестов можно было определить, откуда цыгане родом. В северных таборах, кочевавших рядом с Петербургом, Псковом и Новгородом было принято скреплять спереди два шеста накрест. Смоляки, которые проживали южнее, ставили спереди только одну вертикальную опору.

Наряду с кочевыми цыганами существовали и оседлые группы. Их постоянное жильё тоже отличается друг от друга в зависимости от региона.

Кале - цыгане Испании приспособившись жить в каменных пещерах Сакро Монте. Это поселение постепенно разрасталось вглубь - по мере увеличения семей вырубались новые комнаты. Колония в скалах существует и сейчас.

На Балканах очень давно существуют цыганские деревни. Если первоначально они состояли из упоминавшихся выше «бурдей», то по прошествии времени стали строиться и лачуги, отдалённо напоминающие дома румынских или венгерских крестьян. Ныне многие цыганские посёлки выглядят аккуратно, они состоят из добротных, хотя и небольших домов.

В четырёх стенах цыгане ещё долго сохраняли некоторые черты кочевого уклада. Кровать в их домах поначалу служила лишь для того, чтобы днём сложить на неё перины и подушки - ночью же всё это стелилось на полу. Во дворе устраивался глинобитный очаг для приготовления пищи. Цыганам было привычнее готовить еду под открытым небом.

Цыгане России успешнее балканских освоились в современном мире. Часто их дома выделяются в русских посёлках своими размерами и добротностью постройки, а также богатством интерьеров, в которых далеко не редкостью стали росписи, лепные потолки, колонны, камины и большие зеркала в золочёных рамах. Основной особенностью цыганского дома является наличие специального, очень большого помещения, возведённого часто в ущерб другим помещениям, называемого «залой». Зала нужна для вмещения большого количества гостей, предполагаемых в случае какого-либо праздника: семейного сбора, свадьбы, дня рождения. Обычно на такие праздники приглашаются все географически досягаемые родственники. Это помогает поддерживать контакт внутри большой семьи.

У разных цыган разное мнение о том, способны ли межэтажные перекрытия удерживать скверну. Так, русские цыгане и цыгане-евангелисты считают перекрытия достаточным препятствием. В их домах женщина может жить и ходить выше первого этажа, и цыганские семьи могут жить в многоквартирных многоэтажных домах. У многих других цыган это запрещено, поскольку перекрытия считаются недостаточно надёжным препятствием для скверны. Таковы взгляды, например, котляров.

Самый популярный вид цыганских сказок -- страшилки. Обычными персонажами таких страшилок являются ожившие мертвецы и упыри, что, похоже, является отзвуком фольклора индийских предков, а также мелкие духи вроде леших и домовых, многие имеют печальное окончание. Есть также и поучительные сказки, и сказки-анекдоты.

Первые публикации цыганского музыкального фольклора в России относятся еще к концу 18 века. Как правило, в 18-19 веках публиковались в основном цыганские обработки (транскрипции) русских (или малороссийских) народных песен, соответственно с русскими или украинскими текстами. Первая научная публикация текстов таборных песен на севернорусском диалекте цыганского языка принадлежит В.Н.Добровольскому (1908). Среди современных публикаций выделяется труд известного композитора, работавшего для театра "Ромэн" Семена Бугачевского, выполненный в сотрудничестве с поэтессой Ольгой Панковой, Николая Панкова и содержащий обработку 92 песни на двух языках: на русском и цыганском. Следует отметить также книгу "Образцы фольклора цыган-кэлдэрарей" (Деметер, Деметер 1981), в которую вошли в частности эпические кэлдэрарские песни, записанные от выдающегося цыганского сказителя Иштвана Деметера (1879-1969), а также ряд лирических в основном кэлдэрарских и ловарских песен. Сборник песен по преимуществу молдавских цыган издал Г.Кантя.

Менее обширна традиция публикации других фольклорных жанров, прежде всего сказок. Несколько сказок русских цыган было опубликовано в собрании В.Н.Добровольского (1908), шесть кэлдэрарских сказок вошли в Деметер (1981).

Особое место среди публикаций фольклора цыган бывшего СССР занимают многочисленные книги, выпущенные фольклористами и этнографами Е.Друцем и А.Геслером и содержащие большое количество фольклорных текстов (в основном сказок и быличек), в основном записанных самими собирателями, но также и взятых из других собраний. Сами Друц и Гесслер работали в основном среди цыган-носителей севернорусского диалекта и кэлдэрарей. К сожалению, ценность этих публикаций снижает то, что фольклорные тексты даются только в русском переводе. В целом цыганские сказки характеризуются заимствованными сюжетами.

Цыганская литература 20-х - 30-х годов.

Начало цыганской литературы в СССР относится к послереволюционному времени.

После Октябрьского переворота цыган вскоре попадают в поле зрения новой государственной власти. Начиная с середины 20-х гг. работа среди них начинает вестись в двух основных направлениях. С одной стороны, это попытки инкорпорировать цыган в рамки усиливающихся бюрократических структур, с другой, путем приобщения к нарождающейся советской культуре опять-таки включить цыган в общую линию государственной. В 1926 - 1928 гг. был принят ряд постановлений верховных органов СССР и РСФСР, долженствовавших способствовать переходу цыган к оседлому образу жизни, в 1932 г. постановление о привлечении цыган в колхозы.

Были попытки создания органов , координирующих работу среди цыганского населения: в 1925 г. был создан Всероссийский союз цыган (председатель - А.Таранов, секретарь - И.Ром-Лебедев) распущенный в 1928 г. Ведется педагогическая работа. В нач. 30-х гг. в Москве было три школы, преподавание в которых велось на цыганском языке, а также Цыганские педагогические курсы, преобразованные в 1932 г. в цыганское отделение педагогического техникума.

В середине 20-х годов начинается интенсивная компания по созданию письменности на цыганском языке, опять-таки осуществляемое в рамках общей линии проводимой государством национальной политики. В 1926 г. под руководством М.В.Сергиевского при участие цыган Н.Дударовой и Н.Панкова разрабатывается цыганский алфавит.

Здесь сразу же надо отметить чрезвычайно важный для судеб литературы на цыганском языке момент - в качестве диалектной базы для создаваемого литературного языка был выбран принадлежащий к балтийской группе севернорусский диалект (СРД). Решение это нельзя не признать по крайней мере не безусловным - СРД был достаточно чужд большой части цыган СССР, которые тем самым воспринимали его как и неорганичный. Кроме того, следует отметить, что СРД (как и некоторые другие диалекты северной ветви цыганских диалектов Европы) принадлежит, пожалуй, к числу наиболее интерферированных цыганских диалектов: лексикон его наводнен русскими заимствованиями, морфология и синтаксис буквально пронизаны русскими кальками - все это делало вновь создаваемый литературный язык малопонятным цыганам, второй язык которых не был русским. Выбор СРД в качестве диалектной базы повлек естественным образом и следующее важное решение - создание письменности на кириллической основе, фонологическая система СРД, чрезвычайно близка русской.

С 1927 года на вновь созданном цыганском литературном языке начинает выходить литература - учебная, художественная и политическая. Конец 20-х годов - время свертывания Новой экономической политики и перехода к доминированию государства во всех сферах общественной жизни, в частности, в сфере искусства, культуры и образования. Естественно, что и издание литературы на цыганском языке находилось под полным государственным контролем.

Всего за период с 1927-1938 гг было опубликовано около 300 книг на цыганском языке. Самую большую группу составляет общественно-политическая литература - переводы речей Сталина, произведений советских публицистов и др. Выделяется и группа общественно-политических сочинений, написанных цыганами для цыган, прежде всего, брошюры Н.Панкова и М.Безлюдского. К этой же группе публикаций примыкает и ряд переводных изданий научно-популярного характера. Следующую группу публикаций составляют учебники - первый из них букварь для взрослых Нэво дром вышел в 1928 году. С начала 30-х годов начинает выходить целая серия учебников и хрестоматий для школьников, их авторами являются крупнейшие цыганские литераторы Н.Панков и А.Германо, а также молодая тогда исследовательница цыганского языка, ученица М.Сергиевского Т.В.Вентцель. В хрестоматиях для школьников публиковались переводы произведений русских и советских авторов, а также оригинальные цыганские стихи и рассказы. В 30-е годы отдельными изданиями вышел ряд переводов классических произведений русских и зарубежных писателей - Пушкина, Толстого, Короленко, Горького, Мериме. Особое место среди публикаций на цыганском представляют собой переводы советских детских книг. Наконец, не самую многочисленную, но наиболее интересную для нас группу книжных публикаций составляют оригинальные произведения цыганских писателей - всего до 1938 года вышло около 30 подобных изданий.

Следует отметить также, что в 1927 году начал выходить нерегулярно выходивший цыганский журнал "Романы Зоря" (до 1930 года вышло 4 номера), в 1930 году его сменил ежемесячник "Нэво Дром" (с 1930 по 1932 год вышло 24 номера). Оба этих журнала представляли собой образцы типичного для СССР общественно-литературного журнала - сравнительно небольшие по объему они содержали как общественно-политические материалы, в основном посвященные жизни цыган в эпоху исторического слома, так и художественные произведения цыганских писателей. Именно в первом номеру "Романы Зоря" увидели свет первые прозаические произведения цыганской литературы - рассказы И.Рома-Лебедева "Романо Бэнг", и Александра Германо "Руворо". В середине 1932 года "Нэво дром" неожиданно перестает выходить.

Молодые цыганские писатели включаются в существовавшие тогда формы литературной жизни. В 1929 г. при литобъединении "Кузница" начинает работу цыганская литературная группа "Романо Лав", в нее вошли А.Герман, Н.Панков, И.Ром-Лебедев и Георгий Лебедев (1900 - 1969). В следующем 1930 г. цыганские писатели переходят во вновь созданную цыганскую секцию МАПП (Московская ассоциация пролетарских писателей). Следует отметить, что эти обстоятельства четко определяют место цыганских писателей на крайне левом, "революционном" фланге еще существовавшей до 1932 года литературной борьбы.

Развиваются в этот период и другие формы цыганской культурной деятельности. В 1931 году открывается знаменитый театр "Ромэн", сперва как театральная студия, а в конце года как профессиональный театр, ставящий пьесы на цыганском языке.

В 30-е годы в культурной жизни СССР усиливаются тенденции к централизации. В 1932 г. появляется знаменитое постановление ЦК ВКП(б) о ликвидации художественных и литературных объединений, в 1934 г. происходит первый съезд вновь созданного Союза советских писателей. В своем докладе на открытии съезда М.Горький неоднократно упоминал цыган в своем докладе, подчеркивая огромный сдвиг в цыганском просвещении и культуре. Ряд цыганских писателей (А.Герман, Н.Панков) становятся членами Союза писателей. Всего в литературной деятельности на цыганском языке в 20- - 30- годы принимало участие более 15 человек.

Интенсивное развитие цыганской литературы в СССР внезапно прекращается в конце 1938 г. Это связано с достаточно крутым поворотом сталинской национальной и языковой политики, произошедшим в это время. Если до второй половины 30-х годов главной в национальной политики было включение малых народов СССР в строительство социализма на основе развития их национальных культур, то с конца 30-х годов на первый план выходит политика прямой русификации. Большое количество созданных в 20-е годы письменных языков малых народов ликвидируется, шансы уцелеть имеют практически лишь письменные языки, народы-носители которых являются титульными нациями какого-либо административного образования (автономная республика - автономная область - национальный округ). Одной из ликвидированных в 1938 году письменностей была цыганская письменность. С конца 1938 года до 1959 года в Советском Союзе не было опубликовано ни строчки, написанной на цыганском языке.

Свертываются и другие виды цыганской культурной активности. К началу войны продолжает функционировать лишь театр "Ромэн", ставящий с 1941 г. лишь пьесы на русском языке и постепенно превратившийся в своего рода визитную карточку цыганской советской культуры.

Как следует из сказанного выше, цыганская литература, развивавшееся в СССР в 20-30-е гг. была в полной смысле литературой советской, все писатели, принимавшие в ней участие, людьми, полностью разделявшими (по крайней мере, внешне) идеологические догматы эпохи. Это определило прежде всего основное содержание этой литературы - подавляющее большинство опубликованных произведений (как прозаических, так и стихотворных) посвящено в той или иной степени сравнению старой, кочевой жизни цыган с новой жизнью, которую им дала советская власть. Естественно, все преимущества в этих произведениях отдавались новой жизни.

Необходимо отметить два существенных момента. Во-первых, ангажированность цыганских писателей не исключает их искреннего увлечения пафосом строительства новой жизни, как известно, в конце 20-х - 30-е годы пафос этот захватил и многих русских писателей, обладавших значительно большей литературной и общечеловеческой культурой. Во-вторых, этот общий общественно-политический пафос отнюдь не означает, что молодые цыганские писатели представляли собой единую безликую массу, напротив, среди них выделяются достаточно своеобразные индивидуальности.

Наиболее яркими представителями советской цыганской литературы 20-30 годов, без сомнения, являются А.В.Германо и Н.А.Панков.

А.В.Германо (Герман) (1893-1955) был цыганом лишь наполовину. Начинал он свою деятельность как автор небольших пьес и рассказов на русском языке. С 1926 года он активно включается в работу Всероссийского союза цыган, а с 1927 года начинает писать художественные произведения на цыганском языке. Германо является в полном смысле слова основателем советской цыганской литературы, он пробовал свои силы в поэзии, прозе, драматургии. Как прозаик Германо дебютировал в 1927 году рассказом "Руворо". Прозаические произведения Германо, а он писал рассказы, литературные сказки и небольшие повести, объединены в два сборника. Излюбленная тема его рассказов - дореволюционная жизнь цыган. Типичным образцом подобного жанра является большой рассказ "Атасятуно бурмистро". Его герой богатый венгерский цыган Ярго фон Веймар, наживший большие деньги международной торговлей и привыкший вести роскошную жизнь в европейских столицах лишается после начала Первой мировой войны возможности уехать в Германию. После революции и начала гражданской войны Ярга скитается со своим табором по России, видит, как молодые цыгане покидают табор в поисках лучшей жизни, испытывает лишения от холода и голода и затем погибает. Другая сравнительно большая повесть "Ганка Чямба" рассказывает о тяжелой судьбе крепостной цыганки, талантливой певицы, которая не может реализовать свои способности из-за самодурства помещицы и, в конце концов, вынуждена бежать в табор. Рассказы Германо посвящены и новой жизни. Так, повесть "В пути" представляет собой описание добровольного переселения цыган на восток для участия в социалистическом освоении Сибири. Надо отметить, что, несмотря на политическую тенденциозность, проза Германо достаточно живо написана и содержит реалистические детали цыганского быта. В формальном плане Германо (как и другие цыганские прозаики) достаточно традиционен, он чужд влияниям современных нарративных техник, столь распространенных в советской литературе 20-х годов и продолжает в целом традиции народнической прозы 80-х годов 19 столетия и таких писателей как Короленко и Горький. В сборнике "Ганка Чямба и Ваврэ Роспхэныбэ помимо рассказов опубликовано и шестнадцать коротких сказок, по крайней мере, часть из которых представляет собой авторскую обработку цыганского фольклора (сказок, быличек и анекдотов).

Много работал Германо и как поэт. В целом его поэтические произведения можно определить в жанровом плане как гражданскую лирику. Тема все та же - переход от старой жизни к новой. Поэзию Германо отличает при этом сравнительно высокий уровень версификационной техники: он использует разные стихотворные размеры, разнообразно строфическое строение его стихов. В целом Германо продолжал традиции (по крайней мере, в сфере формальной) русской классической поэзии, не был он чужд, однако, и версификационных приемов поэзии послереволюционных лет, прежде всего, Маяковского. Используются в стихах Германо и отдельные мотивы цыганской песенной лирики. Наряду с чисто лирическими стихотворениями Германо писал и поэмы, собранные в основном в сборниках "Роспхыныбэна дрэ гиля" и "Нэвэ гиля". Типичным примером такой поэмы является "Поэма ваш Дуганоскэ. Поэма посвящена традиционной для цыганской литературы этих лет теме - трудному пути молодого цыгана в колхоз. С банальностью темы контрастирует богатство строфических форм и стихотворных размеров, такое ощущение, что в этой поэме поэт задался экспериментальной целью обогатить зарождающуюся цыганскую поэзию целым арсеналом стихотворных средств, заимствованных из поэзии русской (достаточно упомянуть, что в поэме есть кусок, написанный гекзаметром).

Наряду с И.Ром-Лебедевым, Германо являлся и основным автором театра Ромэн. Его написанные по-цыгански пьесы собраны в сборнике "Романо театро". Пьеса "Джиибэн прэ роты" касается традиционной темы перехода к новой жизни: цыгане прогоняют вожака своего табора, жестокого и корыстного Вангаро и под руководством бывшего бедняка, а теперь "уполномоченного" Калышо включаются в строительство социализма. Пьеса "Машкир яга" показывает "классовое расслоение" цыган в период гражданской войны: вожаки поддерживают белых, бедняки - красных. Пьеса "Палага пэрво" посвящена коллективизации среди цыган. В духе многочисленных произведений, наводнивших в этот период советскую литературу, она показывает конфликт злобного кулака, пытающегося прибрать к своим рукам колхоз, и разоблачающую его комсомолку. Комсомолка гибнет, но дело ее не пропадает и в конце концов враг посрамлен. Интерес в этой пьесе представляет вставная сцена - сатирическое изображение московского цыганского хора, окруженного старорежимными "любителями" и упадническими поэтами, в образах которых угадывается конкретные фигуры из "околоцыганских" кругов 20-30 годов. Несомненно, сцена эта представляет характерный момент борьбы с "цыганщиной", борьбе о которой много говорилось на страницах цыганских журналов в это время. "Цыганщина" одновременно воспринималась и как псевдокультура, противопоставляясь тем самым подлинной цыганской культуре, и как культура "буржуазная", противоположная культуре социалистической.

Интересно, что с 1931 по 1941 год, когда пьесы в театре "Ромэн" ставились по-цыгански, между действиями исполнялись специальные интермедии, написанные по-русски.

Произведения Германо неоднократно переводились на русский язык.

Кроме художественных произведений Герман является автором одного из первых учебников для цыган "Нэво джиибэн"(1929), хрестоматии по литературе для учеников 3-го класса (совместно с Н.А.Панковым, 1934), написанного по-русски популярного очерка "Цыгане: вчера и сегодня" (1931). Значительным вкладом в отечественную цыганологию является составленная Германом "Библиография о цыганах", включающая материалы, опубликованные в русской прессе с 1780 по 1930 годы.

Крупнейший деятель цыганской культуры 20-30 годов Н.А.Панков (1895-1959), в основном отдавал свои силы просветительской деятельности. Он был автором или соавтором ряда учебников, вышедших в это период, являлся литературным редактором цыганских журналов, редактировал цыганско-русский словарь М.В.Сергиевского и А.П.Баранникова. Кроме этого Н.Панков являлся наиболее значительным переводчиком классической русской и зарубежной литературы ("Сказка о рыбаке и рыбке", "Капитанская дочка", "Станционный смотритель" и "Цыганы" Пушкина, отрывок из "Очарованного странника Н.Лескова, "Кармен" Проспера Мериме). Оригинальное художественное творчество Н.Панкова не столь значительно и включает несколько стихотворений и маленьких рассказов, печатавшихся в основном в букварях и учебниках для детей. Большая часть творческого наследия Панкова осталось в рукописях и до сих пор не опубликовано.

Яркую фигуру в цыганской культуре советского времени представлял собой актер и драматург Иван Ром-Лебедев (1903-1991). Жизнь Рома-Лебедева была связана прежде всего, с театром Ромэн, однако, начинал он как прозаик. Его рассказ "Романо Бэнг" - о том как цыганская гадалка морочит с помощью подручного свою богатую русскую - был опубликован в первом номере "Романы зоря" и является тем самым одним из первых произведений цыганской прозы. Другой рассказ Рома-Лебедева "Бахт" рассказывает о печальной судьбе цыгана, погибшего во время попытки увода коней (1938). Ром-Лебедев являлся одним из основных авторов театра Ромэн. отнюдь не все его пьесы, написанные по-цыгански были опубликованы. Тем больший интерес имеет одна из самых ранних его пьес "Кхам дрэ блата" (1931). Пьеса эта вполне традиционна по своей тематике и сюжету - "полевые" цыгане, преодолевая трудности и собственные предрассудки, находят путь к новой жизни и присоединяются к уже существующему цыганскому колхозу. Ценность пьесе придает необычайно живой разговорный язык персонажей. Реплики русских героев и цыган, но обращенные к русским передаются по русски. С конца 30-х годов в связи с переориентировкой театра с цыганского языка на русский Ром-Лебедев стал писать пьесы по-русски. Они представляют собой картины из жизни цыган в разные исторические эпохи и в разных странах. Уже после смерти Рома-Лебедева вышел сборник написанных им по-русски рассказов "Таборная цыганка" - живых и относительно идеологически свободных историй из жизни цыган.

Среди цыганских поэтов, печатавшихся в этот период необходимо упомянуть племянницу Н.А.Панкова Ольгу Панкову (1911-1991), крупную деятельницу цыганского образования Нину Дударову (1903 - 1992), руководителя цыганского передвижного театра Евдокию Орлову. Все они писали в основном идеологически ангажированные стихи, не слишком богатые в формальном смысле

Михаил Безлюдский (1901-1970) отличался среди цыганских писателей наибольшей коммунистической идейностью. Большую часть его литературной продукции составляют общественно-политические брошюры и очерки, посвященные в основном проблеме создания цыганских колхозов и приобщения через них цыган к созидательной жизни. Лекса Светлов (1903-1961) много занимался переводами русских ("Дубровский" Пушкина Короленко, Максим Горький) и советских (Шолохов) писателей. Однако, кроме этого он является автором нескольких рассказов и самого крупного в истории советской цыганской литературы прозаического произведения - повести "Ром Хвасю". Повесть, действие которой начинается еще до революции рассказывает о любви молодого цыгана и бедной еврейской девушки, дочери деревенского трактирщика, в конце повести герой становится революционером.

В силу исторических обстоятельств советская цыганская литература 20-30 годов оказалась изолированным и замкнутым в себе явлением в истории культурного развития цыганского этноса. Она возникла искусственным путем в результате совпадения определенных исторических обстоятельств, искусственным же образом было прекращено ее развитие. По всей видимости, и в течение 12 лет своего достаточно интенсивного развития литература эта была чужда и попросту неизвестна подавляющему большинству цыганского населения СССР. Впоследствии факт существования книг, написанных на родном языке, полностью изгладился из памяти цыганского населения. Кроме того, как уже отмечалось выше, в силу специфичности выбора диалектной базы язык этих книг был мало доступен значительной части цыганского населения СССР. Как в плане тематическом, так в плане формальном эта литература не столько продолжала традиции народной цыганской культуры (за исключением, пожалуй, использования песенных мотивов в лирике, а также коротких сказок А.Германо), сколько являлась частью многонациональной советской литературы.

Было бы несправедливо объявить цыганскую литературу, развивавшуюся в СССР в 20-30 годы лишь неудачным экспериментом. С одной стороны, молодые цыганские писатели в лучших своих произведениях смогли достичь определенного художественного уровня. С другой стороны, если бы развитие цыганской литературы не было бы грубо прервано сверху в конце 30-х годов, она, вполне возможно, смогла бы достичь более высокого художественного уровня.

Цыганская литература 50-90 годов.

После 1938 года в развитии цыганской литературы в Советском союзе наступает долгий перерыв. Она уже больше не возрождалась как общегосударственное дело, а стала занятием отдельных писателей - энтузиастов родного языка.

Жизнь цыганского народа в этот период была достаточно тяжелой. Хотя резкое изменение национальной политики в 1938 году не повлекло за собой специальных репрессивных мер, направленных именно против цыганского этноса, сталинские репрессии не обошли стороной и многих цыган. Затем началась война и цыгане, находившиеся на территориях, оккупированных нацистами, оказались жертвами холокоста (о числе цыган, проживавших на территории СССР и погибших в период оккупации). Косвенным следствием войны было полное исчезновение последних цыганских колхозов, единственных к тому времени островков самостоятельной хозяйственной деятельности цыган. Когда после смерти Сталина наступила эпоха оттепели, либерализация практически не затронула цыганское население. Напротив, именно в хрущевскую эпоху был издан указ, нанесший наиболее сильный удар традиционному образу жизни цыган, Указ Президиума Верховного Совета СССР "О приобщении к труду цыган, занимающихся бродяжничеством" (от 5 окт. 1956 г), направивший против кочевых цыган законы СССР о тунеядстве и паразитическом образе жизни. По этому указу десятки тысяч цыган были вынуждены выбрать постоянное место жительство. Таборная жизнь цыган на территории России была почти полностью прекращена (по крайней мере, в ее "классической" форме).

Тем не менее культурная жизнь цыган не полностью заглохла. Продолжал существовать театр "Ромэн", ставивший, впрочем, как было сказано выше, исключительно пьесы на русском языке. В условиях относительной либерализации культурной жизни после смерти Сталина цыганские писатели получили возможность печатать произведения в основном на русском, но иногда на цыганском языке. Впрочем, надо отметить, что подобная деятельность (особенно это относится к публикациям на цыганском языке) отнюдь не поощрялась властями даже в относительно "либеральные" периоды советской истории.

Положение изменилось после падения коммунизма. Теперь цыганские писатели могут печатать свои произведения по-цыгански.

В 1959 году эстонский академик Пауль Аристе (1905 - 1990) публикует сказки на диалекте чухны латышско-эстонских цыган. Это была первая официальная публикация цыганского творчества на цыганском языке после 1938 года.

В 1970 году в Молдавии выходят стихи инженера-садовода Геордиса Канти, (родился в 1940 году) на его родном диалекте урсари, которые главным образом отражают историческую судьбу молдавских цыган, включены в сборник и записанные им фольклорные произведения.

Видной фигурой цыганской литературы послевоенного периода являчется выпускник Цыганского педагогического техникума, поэт, драмматург, член Союза писателей Николай Саткевич (1917 - 1991). В 30-е годы Саткевич напечатал несколько стихотворений по-цыгански в "Романо Альманахо" (1934), после войны его стихотворения, посвященные цыганской жизни, выходили исключительно в русских переводах.

В 1974 г. Саткевич выпустил - опять-таки на русском языке - анталогию цыганской поэзии "Костры" (1974), куда он включил как стихотворения поэтов 30-х годов (Германо, Н.Панков, О.Панкова, М.Безлюдский, Н.Дударова), так и стихи послевоенных поэтов (И.Мазорэ, Н.Панкова, И.Панченко, К.Рудевич, Н.Саткевич).

В последние годы своей жизни Саткевич составил русско-цыганский словарь и переводил Евангелие от Иоанна на северорусский цыганский диалект. Николай Саткевич оставил обширную библиографию о цыганах, но судьба этой работы неизвестна.

Известный цыгановед, лингвист и этнограф Александр Белугин (цыганское имя Лекса Мануш), был известен и как поэт. В 1973 году выходит сборник его детских стихотворений на русском языке "Хочу лошадку", так как редакция не решалась напечатать это по-цыгански (1973).

В конце 70 годов Лекса Мануш подготовил к публикации свой сборник цыганской поэзии. Его поддержала редакция "Московские Новости". Свои стихи в этот сборник прислали: Сяндо, писавший на южно-русском диалекте, одаренная русская девушка из Костромы Инга Артамонова, Роман Деметр, Карлис Рудевич и Вальдемар Калинин. Но с публикацией стихов на цыганском языке ничего не вышло, так как печатать по-цыгански их отказались. Позже он перевел с индийского языка на северорусский цыганский диалект эпос "Рамайяна", с некоторыми включениями лексики латышских цыган.

В Сибири, на Алтае активно печатается таборный цыган, впоследствии ставший учителем Иван Панченко (родился в 1941 году, цыганское имя Ивано Романо). И.Панченко писал о тяжелом прошлом своих сородичей, о приобщении цыган к новой жизни, о радости, которая вошла в их дома, когда цыгане оставили кочевье. В 1963 году он печатает свой первый сборник стихов, но тоже в переводе на русский язык. Писал он и рассказы (Романо 1975). Однако его творчество не было долгим, вскоре по личным соображениям он оставил писательский труд.

В это же время вошел в цыганскую литературу украинский цыган, поэт, переводчик и преподаватель музыки из города Карастеня Михаил Казимиренко, 1939 г.р. (цыганское имя - Миха). Своим творчеством он внес в цыганскую поэзию лирическую новизну, обращаясь при этом к самой разнообразной тематике. В его лирике стихи о цыганской любви и характере, переживания о прошлом и будущем цыганского народа, стихотворения-загадки для детей различного возраста, он сделал уникальные переводы на цыганский язык некоторых произведений Тараса Шевченко. Он также писал и на северо-русском цыганском диалекте, вводя в свою лирику слова из диалекта своих украинских земляков цыган-сэрвов

В восьмидесятые годы на Украине пишет образные стихи поэтесса Раиса Набарчук из Киева. В своих стихах она передает жизнь человека на фоне большого мира. Как все цыганские поэты Раиса много внимания отдает проникновенному изображению природы.

В настоящее время пишет классические стихи на христианские темы молодой украинский цыган, поэт и христианин-миссионер из Марефы, Харьковской области Николай Бурлуцкий. Глубокий знаток своего цыганского диалекта "сэрвов" он все-таки больше использует в своей поэзии северорусский цыганский диалект.

Своими стихами бросает вызов новым цыганам, поменявшим традиционный образ жизни на предпринимательский Ольга Самулевич из Санкт-Петербургской области (1945 г.р.). Она призывает своих соплеменников к Богу, как к единственному источнику спасения.

Джура Махотин из Твери стал известен, как яркий и исполнитель цыганских песен и как поэт, пишущий на смешанном влашско-крымском диалекте. Его страстно-драмматическая поэзия раскрывала стихию цыганской жизни, тонко воздействуя на душу читателя. По предложению международного Пен-Клуба писателей и поэтов В.Калинин перевел на английский язык несколько стихотворений Джуры Махотина, которые вошли в англоязычный сборник мировой цыганской поэзии "Roads of the Rome" (Дороги Цыган), опубликованный в Англии в 1998 году. Сборник начинается стихотворением Л.Мануша "Дороги Цыган".

Из других поэтов, слагавших в 60-90 годы песни и стихи необходимо упомянуть актеров театра Ромэн Абишу Казибеева, Петр Боброва, Ольгу Артамонову, Константина Ананьева, Романа Деметера (1920-1989), автора оригинальных стихов на этнографические темы, написанных на кэлдэрарском диалекте, его сестру Ольгу Деметер-Чарскую, создавшую много песенных текстов, совместно со своим покойным мужем А.Дулькевичем гитаристом и дирижером, оригинального певца и гитариста Николая Жемчужного (1923 - 1989), вдову Лексы Мануша Надежду Белугину.

Ряд стихов цыганских поэтов (Джуры Махотина, Владимира Зубкова, Радице Анатолие и других) опубликован в Цыганском журнале "Рром Пэо Дром", выходящем на цыганском языке под редакцией польского поэта и общественного деятеля Станислава Станкевича.

Однако современное творчество на цыганском языке в России не ограничивается поэзией. Ведется работа по переводу на цыганские диалекты России и других республик бывшего Советского союза евангельских текстов.

В 2005 году увидел свет сборник стихов Вальдемара Калинина "Цыганские сны" (оригинальное название "Романэ сунэ"). Особенностью этой книги является то, что поэзия на цыганском языке переведена также на белорусский и английский.

Цыганская литература, выпускавшаяся в СССР, никогда не была предметом серьезного изучения. В 30-е годы появление новых цыганских книг сопровождалось сочувственными статьями чисто информационного характера в газетах и журналах.

Та же картина постепенного освоения фольклора наблюдается на Балканах. Существовали исходные жанры: вербункош, чардаш и хота. Их-то и стали переосмысливать в своём творчестве цыганские музыканты. Оркестр с характерным подбором инструментов (скрипка, контрабас, кларнет и цимбалы) был желанным гостем повсюду. Музыковед В. Сарози в своей книге, изданной в 1971 году, резюмирует исторические данные о цыганской музыке в Венгрии. Данные, которые относятся к музыкантам XV и XVI столетия являются исключительными по причине их редкости. В эту эпоху цыгане выступали только очень эпизодически при дворах князей и знати. Напротив, в XVII веке, дворянство уже берёт их на постоянную службу, хотя они и не порывают со своими основными ремёслами, связанными с обработкой металла. Наконец, начиная с XVIII века они играют в деревенских корчмах.

Профессионализм цыганских музыкантов был признан в Австро-Венгрии XIX века на государственном уровне. Знаменитого скрипача Яноша Бихари слушали в театрах и при королевском дворе. Его оркестр фигурировал в качестве национального искусства на бале коронации, словом считался как бы бриллиантом короны, патриотической гордостью. Император даже собирался даровать Бихари дворянское звание, от чего тот, впрочем, предпочёл отказаться, не желая быть выше остальной труппы.

В России первый цыганский профессиональный хор был создан графом Орловым-Чесменским в 1774 году. Этому предшествовали следующие события: появившись в России во времена Петра I, цыгане оказались в благоприятных условиях; отсутствие гонений привело к интенсивным бытовым контактам с русским населением. Кочевники выучили язык, научились исполнять русские народные песни и пляски с целью заработка. Это и стало основой для создания знаменитого соколовского хора. Послушать цыган публика съезжалась поначалу в дворянские имения, затем в специально снятые «мирские залы», и далее в рестораны «Яр» и «Стрельна».

Таким образом, условия, в которых рождались три самобытные фольклорные системы, во многом похожи. Мы подробнее рассмотрим механизм взаимного влияния культур на примере русско-цыганской музыки.

Вплоть до начала XX века русские цыгане практически не пели цыганских песен. Репертуар был русским. Таборная песня русских цыган появилась только в конце XIX - начале XX веков как результат творчества хоровых цыган и, благодаря личным контактам, распространилась в кочевой среде.

Участники первого цыганского хора были крепостными. Но Иван Соколов и его хористы избежали тяжёлых проявлений неволи. Более того, цыганские музыканты в России оказались привилегированной группой (чего не скажешь о русской крепостной интеллигенции). В екатерининскую эпоху возникла мода на домашних артистов и песенников. Кроме самой императрицы, театрами обзавелись граф Шереметьев, граф Каменский, граф Чернышов, князь Волконский, князь Шаховской и другие сиятельные особы. Театр, входящий в моду вместо «буйственных забав», казался символом «просвещённого столетия». Увы, изнанка крепостного театра была крайне неприглядна - нигде крепостное рабство не выглядело так цинично. Музыканты и певцы были товаром, который не стеснялись публично покупать и продавать. Таков был исторический фон, на котором мы рассматриваем историю цыганских хоров в России. Орлов-Чесменский обращался со своими крепостными цыганами мягко, не уступая в благородстве Шереметьеву, который даже женился на актрисе Прасковье Жемчуговой. Орлов немало сделал для того, чтобы его исполнители не затерялись среди огромного множества столичных и провинциальных хоров. Поначалу цыгане соколовского хора выступали на званых обедах, балах, маскарадах. Потом их можно было увидеть на народных гуляниях, в домах московского купечества. Вот их репертуар:

«Во поле берёза стояла»,

«Ах вы сени, мои сени»,

«Из-под дуба, из-под вяза»,

«Мне моркотно, молоденьке»,

«Ах, по улице молодец идёт»

«Не бушуйте вы, ветры буйные»,

«Ах, матушка, голова болит»...

В 1807 году управление хором перешло от Ивана Соколова к его племяннику Илье Соколову. Илья сам сочинял песни: «Хожу я по улице», «Гей, вы, улане». Им создан также вариант песни «Слышишь - разумеешь». При новом хореводе в репертуаре опять были только русские песни:

«Пряха, моя пряха»,

«Вечерком красна девица»,

«Что отуманилась»,

«За Уралом, за рекой»,

«Не будите меня, молоду»

Знаменитая Стеша пела только на русском языке, и ни один современник не упоминает, чтобы она исполнила на публике хоть одну песню по-цыгански. Вот названия произведений из её репертуара:

«Чернобровый, черноглазый»,

«Ивушка, ивушка зелёная»,

«Шла девица за водой»,

«Ах, когда б я прежде знала»,

«Стонет сизый голубочек»,

«Лучинушка, лучинушка берёзовая»,

«Вечор был я на почтовом на дворе»,

«Я не знала ни о чём в свете тужить»,

«Ах ты, молодость»,

«Вы осенние, ветры буйные»,

«Уж как пал туман»,

«Чем тебя я огорчила».

Именно за исполнение русского репертуара, и за молодецкую пляску полюбил русский слушатель цыганских исполнителей. И не случайно Ивана Трофимовича Соколова называли «ревностным собирателем русских песен».

Тем не менее, во всех источниках того времени указывается на особую цыганскую манеру исполнения русских песен.

В цыганских хорах была крепкая дисциплина и строгая нравственная атмосфера. Заработанные деньги делились на всех, в том числе и на стариков. Таким образом, традиционные установки табора переносились на внутренние отношения в хорах.

Уже в сороковые годы XIX века появились, тем не менее, первые признаки кризиса цыганской музыкальной культуры. На смену буйной энергии пришла размеренность. Это разочаровывало публику, привыкшую к мгновенным переходам от нежного звучания к оглушительному гвалту, почти «вакханалии».

Постепенно места дворян в зале стали занимать купцы. Именно вкусы этого сословия начали формировать репертуар. Центр цыганского хорового пения постепенно сместился в рестораны.

Неизвестно, к чему привёл бы кризис, если бы уже в 30-е годы XIX века не появился новый жанр - романс. Ему суждено было постепенно окрепнуть и оставаться основой репертуара вплоть до запрета во времена советской власти.

Начало расцвету романса положил Алябьев. Триумфальный успех его «Соловья» в исполнении цыганки Тани подстегнул других сочинителей, и в короткое время музыкальный рынок был наводнён романсами. Многие произведения той поры исполняются и сегодня: «Я вас любил» М.И.Глинки, «На заре ты её не буди» А.Е.Варламова, «Утро туманное» (музыка Абаза, слова И. С. Тургенева), «Нищая» на слова Беранже. В концертных залах, на телевидении часто звучат такие романсы, как: «Я ехала домой»,«Хризантемы», «Снова слышу голос твой», «Белая акация», «Нет, не тебя так пылко я люблю».

Девятнадцатый век дал, наконец, два знаковых произведения, неразрывно связанных с именем Аполлона Григорьева. Это «Цыганская венгерка» и «Две гитары».

Поговори хоть ты со мной,

Подруга семиструнная.

Душа полна такой тоской,

А ночь такая лунная.

*****

Две гитары, зазвенев,

Жалобно заныли...

С детства памятный напев,

Старый друг мой - ты ли?

Оба стихотворения были написаны поэтом в 1857 году. Оба получили заслуженную славу, оба намертво впечатаны не только в нашу память, но, кажется, и в наше подсознание. На основе «Цыганской венгерки» стал развиваться цыганский городской чечёточный танец, который с каждым десятилетием становился всё виртуознее. Хотя венгерку танцуют в основном мужчины, появились и женщины, сумевшие проявить себя на этом поприще. Сейчас в России очень сильная школа венгеристов.

Благодаря романсу, цыганские хоры выжили. Это означало, что каждый день звучали и те произведения, которые без цыган были бы обречены на забвение. В конце века хоры воспринимались как хранители утраченной традиции. Они проникновенно пели те песни, которые уже были забыты в народе. Можно сказать, что только благодаря цыганам, мы сейчас слушаем такой шедевр русской народной музыки, как «Не вечерняя».

Итак, ни хоровые, ни таборные цыгане вплоть до конца XIX века не имели в репертуаре песен и танцев, известных нам сейчас как таборный фольклор. Основой фольклора этнической группы русска рома является русская культура. Освоив русскую культуру, цыгане перешли от исполнительства к творчеству. Цыганский фольклор создавался преимущественно в хорах, а потом, благодаря тесным родственным и деловым контактам, воспроизводился в таборах (а не наоборот). Восприятие и переработка русской музыкальной культуры происходили следующими путями:

а) внесение особой манеры в исполнение чисто русских песен;

б) замена отдельных русских слов на цыганские;

в) создание цыганских текстов на русские мелодии;

г) создание оригинальных мелодий с цыганскими текстами.

Аналогичные процессы параллельно шли в танце, аккомпанементе, костюме.

Из процитированного текста явствует следующее: во-первых, гость табора ждал встречи с «кочевой песнью» на цыганском языке и экзотики во внешности. И то и другое он мог бы найти, если бы попал в табор молдавских цыган, которые кочевали в тот период по России. Молдавские цыганки особым образом повязывали косынки; у них порой были мониста. Имелся и фольклор на цыганском и молдавском языке, поскольку необходимые для этого несколько столетий контактов между кочевниками и молдаванами уже прошли. Вспомним, что Пушкин ещё в начале 20-х годов слышал от цыган в Бессарабии ряд молдавских песен, в частности «Арды ма, фрыджи ма». Т.Щербакова упоминает «Былину о цыганском богатыре Корбе», справедливо отмечая, что этот эпический сказ близок к молдавским истокам. К сожалению, Т.Щербакова не видит разницы между этническими группами, она оперирует понятием «цыгане». Отсюда ошибочный вывод, что эта былина будто бы появилась за «четыре века странствий по России»(!).

Конечно, у этнической группы русска рома не могло быть молдавских песен, баллад и былин. А в том, что дворянин из повести Сологуба попал именно к русским цыганам сомневаться не приходится. Об этом красноречиво говорят имена: Наташа, Матрёна, Стеша, а также одежда и исключительно русский репертуар (почерпнутый, кстати, у хоровых цыган).

Возможно, первоначально, в конце XVII века, у цыган, прикочевавших из Германии, и были песни, созданные под влиянием немецкой культуры. Против этой гипотезы говорит то, что в условиях репрессий контакты с местным населением были незначительными. В любом случае, песни, оставшиеся от «немецкого прошлого» не могли пользоваться успехом у русских, поэтому они сошли на нет, не будучи зафиксированными. Собственно говоря, загадка: «Что пели цыгане, придя в Россию?», неразрешима в пределах нашей страны. Нам могут помочь только наши польские и немецкие коллеги - да и то если у них есть достоверные источники, относящиеся к XVII-XVIII столетиям. Косвенным свидетельством о старинном таборном репертуаре могут послужить и современные песни польских цыган и синти (при условии, что будет доказана их древность).

Следующий после повести В.Сологуба источник относится к середине XIX века. Когда нам говорят, что в ту эпоху не существовало любителей фольклора, которые взяли бы на себя труд зафиксировать песни на цыганском языке, это не соответствует истине. Автор знаменитой «Венгерки» Аполлон Григорьев вращался в цыганской среде и был той самой заинтересованной личностью. Результат его поисков «чисто цыганских песен» предсказуем: он сумел записать только три - да и те, по его словам, не имели оригинальной мелодии.

Ещё три десятилетия спустя мы имеем достаточно полное описание таборного репертуара в очерке этнографа К.Голодникова. В 1879 году сибирские цыгане пели русские песни, о чём недвусмысленно сказано: «Из собственно русских песен и романсов цыгане поют: «Выйду ль я на реченьку», «По улице мостовой», «Вот на пути село большое», «Под вечер осенью ненастной», «Проснётся день» и другие, нередко изменяя на свой лад слова и мотивы их.»

Помимо перечисленных выше, Голодников называет: «Косари вы, косари», «Руби яблок с корня», «Дума думушку...», «Сидел Ваня на диване».

Пожалуй, данная публикация является ключевым документом, позволяющим

Проследим основные пути формирования таборного фольклора. Остановимся на этом подробнее.

Первый путь - включение в репертуар чисто русских песен мы уже видим. Плясовые песни поются на частушечный мотив:

Мужичок пашню пахал,

Перстень милой потерял,

Перстенёчек потерял,

И всю ноченьку не спал.

Припев другой песни звучит так:

Ай люли, ай люли,

Ай люлюшеньки мои!

Второй путь - замена в русской песне отдельных слов на цыганские также наличествует. Примером является следующая песня:

Брала девка два ведёрка,

Пошла тэрны за водой.

Более того, публикация Голодникова позволяет проследить этот путь в динамике. В 1879 году он фиксирует в репертуаре таборных цыган русский куплет явно городского происхождения.

Сидел Ваня на диване,

Пунш последний допивал,

И завидя дно в стакане,

«Прощай душенька!» сказал.

Согласно материалам, приведённым в сборнике С.Бугачевского, в 1934 году та же песня была уже полностью переработана для исполнения целиком на цыганском языке.

Бэшто Вано, Вано про дивано,

Славно, явно, явно мурш баро.

Амарэстэ э Ваностэ

Э пролётка рупови.

Собственно говоря, второй этап освоения русского фольклора плавно перетекает в третий. На третьем этапе цыгане переходили от замены отдельных слов к созданию чисто цыганских текстов.

Данный путь просматривается и благодаря другим записям, относящимся к разному времени. Так в 1913 году С.Толстой записывает в цыганском хоре слова и музыку песни «Соса Гриша». Этот образец считается одной из самых ранних таборных песен:

Соса Гриша, соса Гриша,

Ты стал тароват.

Соса Гриша, соса Гриша,

Ты теперь богат.

К 1943 году этот текст уже трансформировался в чисто цыганский:

Соса Гриша, соса Гриша,

Соса зорало?

Атася, атася

Ту сан чороро.

Даже такая, казалось бы, старинная и «цыганская» по музыкальному строю песня как «Ту балвал» при внимательном рассмотрении выдаёт свой генезис. Последний куплет в записи Бугачевского свидетельствует о несомненном русском происхождении и русской мелодии:

Ту балвал, ту балвал

Ту метелица.

Чаво чя зракирэла

Канителится.

В публикации Голодникова имеется одна песня на цыганском языке. Однако было бы преждевременным выводом считать это первым образцом таборного фольклора русских цыган. Запись представляет собой дважды искажённый текст, созданный на диалекте влашских цыган. Сам Голодников цыганского языка не знал и записал песню по слуху с огромным числом ошибок и искажений. Кроме того, его информаторы были русскими цыганами, и «подправили» оригинал, приспособив его к своему диалекту (в частности, воспользовавшись русскими приставками). Тем не менее, по ряду слов можно догадаться, что автором песни был попавший в Сибирь цыган из Бессарабии.

Четвёртый этап в генезисе цыганского музыкального творчества - создание цыганских текстов на оригинальные мелодии - относится, таким образом, к концу XIX - началу XX столетия. Собственно, эти песни мы и рассматриваем как таборный фольклор. К ним, в частности, относятся: «Кай ёнэ», «Бричка», «О дывэс», «Малярка», «Мэ дарава», «Прогэя», «Сарэ патря». Разумеется, эти шедевры не могли появиться сразу. Их созданию предшествовал ряд песен промежуточного характера - в которых ещё очень ясно прослеживается русская музыкальная основа. Это датируемые первым десятилетием XX века:

«Шэл мэ вэрсты» - на основе русской песни «Всю то я вселенную проехал»;

Уже упомянутая «Соса Гриша»,

«Зэлэно урдо» (первый вариант) - парафраза песни «Светит месяц»;

Того же плана песни: «Зима», «Калиновая роща», «Мэ заборо роскэдава», «Машинушка», «Пантелеё», «Кон авэла», «Мэ мороза не боюся», «Э калина, э малина», «Ту балвал», «Мато», «Со за кхэроро», «Яв кэ мэ ту чайори». В них слышится то протяжная раздольная широта, то озорное веселье. Скажем, последняя песня звучит как частушка:

Яв кэ мэ ту, чайори,

Ту явэса бахталы.

Палэ ром мэ лава тут,

Мэ кинав бравинта бут.

Эти произведения созданы в разные годы. «Зима», например, записана В.Н.Добровольским ещё в 1897 году. Есть здесь и более поздние песни.

Итак, мы выявили четыре пути формирования цыганского фольклора. Подчеркнём, что эти процессы не завершены, они продолжаются и сегодня, причём параллельно друг другу. Так, буквально в последние десятилетия цыгане начали петь русскую песню «По морю лодочка плыла»; одновременно появились авторские «Панч чавэ» и «Дывэс и рат».

Таборное искусство по большей части создано профессионалами.

Самые удачные их находки, благодаря родственным связям, тут же «уходили в народ», и через короткое время воспринимались всеми как фольклор. Это вовсе не значит, что кочевой цыган не мог сложить талантливую песню. Наверняка случалось и такое. Но магистральным направлением были заимствования из хора в табор - а не наоборот. Новые песни, написанные в городе, уже через очень короткое время предлагалась вниманию зрителей победнее (неизбежно в упрощённом виде).

Популярны у цыган песни Николая Жемчужного, Славы Васильева, Константина Ананьева и др.

Цыганская культура развивалось комплексно: в ней органично сочетались пение, пляска, искусство аккомпанемента и костюм для выступлений. Ещё в середине XIX века русские цыгане не отличались во всех этих областях национальной самобытностью.

Аккомпанемент. Цыганские музыканты не могли быть виртуозами гитарной игры в тот период, когда семиструнная гитара только появилась, и ещё не было наработано мастерство. Разумеется, в области аккомпанемента шло неуклонное развитие, которое со временем привело к появлению истинных музыкантов-виртуозов.

Пляска. Цыганскую пляску русские зрители выделяют как нечто замечательное уже в XVIII веке. При этом все употребляют слова: «буйство», «удальство», «огонь», и тому подобные выражения, подчёркивающие энергичный характер танца. Но понять, что это был за танец трудно. И.Дмитриев и А.Болотов в XVIII веке называли, к примеру цыганский танец «скачкой». Когда же современники становятся чуть конкретнее, перед нами возникает не цыганская, а всё та же русская пляска! Только так можно трактовать, например, упоминание о том, что цыган пляшет «Барыню», «горланя во всю мочь, притопывая и прищёлкивая, как весёлый русский крестьянин». Поэт Дмитриев обращается к цыганской плясунье со словами:

Пой, скачи, кружись, Параша!

Руки в боки подпирай!

Данное движение характерно для русского, а не для цыганского танца (в том виде, как мы его знаем).

Любой хореограф скажет, что для танца нужна соответствующая музыкальная основа. Поэтому цыганские плясуны и плясуньи не могли танцевать знакомый нам «таборный танец», когда не существовало ещё «таборной песни».

Цыганам в XIX веке была присуща особая манера исполнения русского танца, о чём свидетельствует сцена из дневника Жихарева за 1805-6 гг. Автор описывает лучшего в хоре танцора - самого Илью Соколова. «Он как будто и не плясал, а так просто, стоя на месте, пошевеливал плечами, повёртывал в руках шляпу, изредка пригикивая и притопывая по временам ногою, а между тем выходит прекрасно: ловко, живо и благородно».

Технической изощрённости ещё не было, но цыган уже «брал манерой». Так продолжалось до середины XIX века, когда, наконец, возникла «венгерка» (да и то лишь в песенной форме). Та цыганская пляска, которую мы знаем, могла появиться только к концу столетия. Судя по всему, это сплав творчества хоровых и кочевых цыган.

Никак нельзя согласиться с мнением некоторых исследователей, что цыгане принесли свой танец из глубины веков. Почти всё, что мы сейчас видим на сцене - результат переработки народных движений, которые цыгане видели на просторах Российской империи. «Тропак» - это тот же русский «трепак». «Проходка», «верёвочка», «хлопушки» и тому подобные движения переняты у русских крестьян. Свой танец русские цыгане не могли принести из Германии, а тем более из Византии и Индии (иначе и у других групп цыган по всему миру мы встречали бы сходные движения). Только одно в русско-цыганском танце может претендовать на роль наследия древней старины - это знаменитое умение поводить плечами в быстром темпе. Ещё в 1839 году Свиньин описывает, как цыганки подбегали к зрителям с «волнением груди, пожиманием плеч». Пожалуй, это - единственное движение многовековой давности. Оно входит в женский танец и на Балканах - у восточной ветви цыганского народа, которая с 1417 года развивалась отдельно от западной.

К сожалению, российскому зрителю фактически не известна танцевальная манера венгерских и румынских цыган. Этот стиль танца отличается от стиля русских цыган не меньше, чем фламенко.

Костюм. Хотя отечественной публике нравились песни и танцы хоровых цыган, её угнетало, что хор одевался по-европейски. Образцом «таборного» для русских людей были наряды молдавских цыганок, кочевавших по центральным областям России. Публика желала видеть мониста, косынки с нашитыми по краю мелкими монетками и широкие пояса, подчёркивающие талию. Вместо этого к слушателям выходили женщины в модных шёлковых нарядах и атласных салопах, завитые французскими парикмахерами. Мужчины носили казакины.

«На одно жалуется публика, что цыганки одеты не по-цыгански, - пишет «Северная пчела» в 1847 году, - но это Илья вознамерился исправить». Разумеется, робкая попытка угодить вкусам зрителей, предпринятая Ильёй Соколовым кончилась ничем. Выступив несколько раз в цыганских платьях, женщины вернулись к богатому европейскому стилю, который льстил их самолюбию. Единственной уступкой публике было то, что они рассаживались на стулья, накинув через плечо цветные шали. Перед революцией начались серьёзные изменения. По фотографиям хоров того времени можно проследить, как «стиль богатой барыни», постепенно сменялся костюмом, очень близким к современному сценическому. Сказывалось влияние кэлдэраров, которые, приехав к этому времени в Россию, стали эталоном «цыганского» в области одежды. Интересно, что не только артистки, но и кочевые цыганки начали тогда носить пёстрые яркие юбки.

Музыкальное творчество русских цыган имеет особенности, отличающие его от фольклора других этнических групп. Если для молдавских, румынских или венгерских цыган большое значение имеет текст, то в России акцент делается именно на мелодии. Песни цыган из восточной ветви это зачастую длинный и обстоятельный рассказ, выливающийся в форму былины или баллады. Куплеты, сложенные на однообразный мотив следуют один за другим, и перед слушателем разворачивается история, включающая даже диалоги в лицах. В песне русских цыган слова - это лишь знаковые символы беды, раздумья или веселья. Короткий текст при переводе может выглядеть примитивным - но для цыган он исполнен глубокого смысла. Слова о том, что рубашонка - «худо рваная», певец или певица наполняют нотами вселенской скорби, так что слушателям становится ясна бессмысленность дальнейших эпитетов в адрес незадавшейся жизни. Вообще, мелодия настолько важна для русских цыган, что ради неё они безжалостно жертвуют рифмой и правильным произношением. Подгоняя строфу под музыкальный размер, исполнители порой искажают слово до неузнаваемости. Примером этого служит одна из ранних песен - «Ванёнок». Фраза «Ваня шапочку купил» поётся с растяжкой, которая приводит к форме: «Ай, Ваня ша-я-по-я-чку ли нэ купил» - а между тем именно это искажение сделало куплет музыкально совершенным.

Точно так же искажаются во имя высшей необходимости искусства цыганские слова. В песне «Кай ёне» слово «золотые» (совнакунэ) поют с голосовым переливом - совна-я-ку-ю-нэ.

В музыкальной традиции русских цыган есть ещё одна интересная особенность - песня, а в особенности пляска сопровождаются ударами в ладоши. Если русские всегда хлопают в такт, то цыгане, напротив, подхлопывают танцующим на слабую долю. Эта деталь придаёт цыганскому исполнительству особую окраску.

Из всего сказанного выше можно сделать вывод, что фольклорная традиция этнической группы русска рома достигла своего расцвета только к шестидесятым годам XX века. Должно было пройти время прежде, чем мелодии обрели самую выигрышную аранжировку. К указанному периоду каждая «старинная» песня обросла традициями исполнения - теперь в ней было то, чего, возможно, не видели даже их создатели - невероятное богатство интонационных оттенков. В немалой степени этому способствовала деятельность театра «Ромэн», где объединились бывшие хоровые цыгане и таборная молодёжь. В сущности, и те и другие были носителями фольклора, и те и другие любили цыганское искусство, переживающее подъём. В «Ромэне» зритель встречался с удивительными по глубине чувств протяжными песнями, с весёлыми плясовыми мелодиями, а также с замысловатыми движениями танцоров. То, что прежде бытовало, главным образом, в своём кругу - на свадьбах и праздниках - выплеснулось в почти первозданном виде на сцену.

После войны, под влиянием творческих находок «Ромэна», образовались многочисленные цыганские ансамбли, развернувшие гастрольную деятельность. Их песни и танцы становились образцом для цыганской молодёжи всей страны (и эта талантливая молодёжь пополняла ансамбли, работать в которых было очень престижно). Именно в это время Николай Сличенко выпустил свою первую пластинку. Благодаря необыкновенному тембру его голоса, на долгие годы был создан эталон исполнительства. Подражать Сличенко не считалось копированием, его манера выглядела истинно народной. Тем не менее, это была именно новая, современная манера. Цыганского слушателя особо поразило исполнение песен «Нанэ мандэ родо», «Замурдынэ» и «На дворе мороз».

Культурные контакты с другими цыганскими этническими группами привели к тому, что на протяжение XX века в эстрадный репертуар вошли песни «Мар дяндя», «Цумайлэ», «Баро форо Кишинёво», «Лоли пхабай», «Мэ сом ром», «Джелем джелем» и другие. Даже такая, казалось бы, русская по мелодике песня, как «Цоха», имеет оригинальное кэлдэрарское происхождение (Кадала сы кадала).

Сейчас цыганская эстрада переживает значительные трудности в связи с разрушением системы Госконцерта и возросшей конкуренцией со стороны других жанров. Однако, у неё есть свой зритель. Вытесняемая с огромных площадок, цыганская эстрада возвращается в ресторан.

1. Андроникова И.М. Эволюция жилища русских цыган. Советская этнография. М. - 1970. - № 4.

2. Бессонов Н. Кризис цыганской эстрады // http://zigane.pp.ru/Polemika-01.htm

3. Бессонов Н. Цыганские этногруппы на постсоветском пространстве // http://zigane.pp.ru/likbez.htm

4. Бугачевский С. Цыганские народные песни и пляски. - М., 1971.

5. Деметер Р. С., Деметер П. С. Цыганско-русский и русско-цыганский словарь (кэлдэрарский диалект). - М., 1990.

6. Деметр Н. Г. История цыган: Новый взгляд / Н. Г. Деметр, Н. В. Бессонов, В. К. Кутенков. - Воронеж: Воронеж, 2000.

7. Калинин В., Русаков А. Обзор цыганской литературы бывшего Советского Союза, стран СНГ и Балтии // http://zigane.pp.ru/literatura13.htm

8. Киселёва Т.Ф. Цыганы Европейской части Союза ССР и их переход от кочевания к оседлости. - М., 1952.

9. Ром-Лебедев И. От цыганского хора к театру «Ромэн». - М., 1990.

10. Сергиевский М. В., Баранников А. П. Цыганско-русский словарь. - Москва, 1938

11. Сказки и песни, рожденные в дороге: цыганский фольклор. - М.: Наука, 1985.

12. Штейнпресс Б. К истории «цыганского пения» в России. - М., 1934.

13. Щербакова Т. Цыганское музыкальное исполнительство и творчество в России. - М., 1984.

14. Язык цыганский весь в загадках: Народные афоризмы русских цыган из архива И. М. Андрониковой / Сост., подгот. текстов, вступ. ст. и справочный аппарат С. В. Кучепатовой. - СПб.: "Дмитрий Буланин", 2006.